Прекрасная обманщица - Гэфни Патриция - Страница 89

– Ты здесь не работаешь, – сказал он в третий раз.

Фраза прозвучала нелепо даже в его собственных ушах, но ему никак не удавалось сдвинуться с мертвой точки.

– Только не начинай сначала.

Ее дребезжащий смех прозвучал явно фальшиво. Бог ему свидетель, в этом костюме она действительно была похожа на шлюху. Хитон держался на одном-единственном шнурке, затянутом под грудью: шнурочек был так искусно завязан, что стоило только раз дернуть, и весь перед был бы открыт. В сущности, и сквозь хитон было видно почти все: очертания груди, соски, пупок, треугольник волос внизу живота. Чем дольше он смотрел на нее, тем дальше отступал еще недавно, всего минуту назад терзавший его вопрос о том, что она тут делает.

Бэрк отметил, что все еще может заставить ее краснеть. Ее лицо стало пунцовым под его пристальным взглядом. Но разве настоящая шлюха станет краснеть, когда на нее смотрит мужчина?

Он сел на один из стульев у стола и начал стаскивать с себя сапоги. Это зрелище потрясло Кэтрин. В своем воображении она представляла себе встречу с Бэрком только так: он приходит, она сообщает ему сведения, предоставленные Кэткартом, после чего он уходит. Дальше этого ее фантазия никогда не заходила. Если Бэрк действительно считает ее проституткой, он не захочет иметь с нею ничего общего. Как он может? Он же не простой смертный, а Его Высокопревосходительство Великий и Всемогущий Джеймс Бэрк, виконт, черт бы его подрал, Холистоун! Но как бы в противовес ее рассуждениям Бэрк развязал шейный платок и небрежно сбросил на пол камзол вместе с жилетом.

– Что это ты, черт возьми, делаешь?

– Вроде бы снимаю рубашку. Разве не похоже? – насмешливо спросил он, действительно принимаясь расстегивать пуговицы на груди. – Почему бы и тебе не раздеться? Хотя в таком наряде, я полагаю, время терять не придется. Успеешь разоблачиться за две секунды. Наверное, это удобно. Ну-ка посмотрим, как ты это сделаешь!

Он встал, подбоченившись, расставив ноги и придирчиво оглядывая ее. Ей этот взгляд показался оскорбительным до невозможности.

– Сними его, Кэт. Я за это заплатил и теперь хочу посмотреть.

Гнев жарким пламенем вспыхнул в ее груди:

– А я даю тебе целых пять секунд, чтобы убраться отсюда, самодовольная скотина!

Его искренний смех сбил ее с толку.

– И не надейся, – процедил Бэрк, подходя к ней.

После недолгих размышлений ему захотелось самому раздеть ее. У него даже пальцы зачесались от желания дернуть заветный шнурочек.

Кэтрин торопливо отступила, но вскоре оказалась в углу и уперлась спиной в стену между камином и кроватью. Она попыталась согнуть колено, чтобы двинуть ему в пах, но не сумела: он слишком тесно прижался к ней, места совсем не осталось. Лицо Бэрка сосредоточенно нахмурилось. На поверку выходило, что покрой платья не так прост, как ему показалось вначале.

– Зачем ты сюда пришел? – воскликнула Кэтрин, чувствуя, что шнурок развязывается, и в отчаянии застонала сквозь зубы. – Чего тебе от меня надо? Я думала, что наконец избавилась от тебя, черт бы тебя побрал!

Глаза Бэрка горели адским огнем, руки накрыли ее обнаженную грудь.

– Нет! – вскричала она, когда он принялся ласкать ее соски большими пальцами. – Будь ты проклят!

Ее голова раскачивалась из стороны в сторону, она изо всех сил вцепилась ему в запястья в безнадежной попытке его оттолкнуть. Бэрк поцеловал ее за правым ухом. Кэтрин отшатнулась от него, как от прокаженного, ударившись головой о стену.

– Только посмей, и я убью тебя! – истерически выкрикнула она.

Его лицо заставило ее содрогнуться.

– Скорее я тебя убью, если будешь брыкаться.

Она могла бы поклясться, что он не шутит.

– Я заплатил за эту ночь целое состояние и хочу, чтобы меня обслужили за мои деньги. Перестань драться со мной, Кэт, а не то я отведу тебя в то особое место, где у них разрешено насилие «под пристальным наблюдением»! Думаешь, я этого не сделаю?

– О, ты сделаешь это с удовольствием, не сомневаюсь! Я слишком хорошо тебя знаю!

Такой ответ взбесил его еще больше. Он до боли стиснул ее плечи и низко склонился к ее лицу.

– Неужели я и в самом деле так отвратителен? Скольким мужчинам ты раскрываешь объятия каждую ночь? Неужто все они настолько лучше меня?

Кэтрин размахнулась, чтобы его ударить, но Бэрк перехватил ее запястье. Он засмеялся, и его зубы хищно сверкнули в неверном пламени камина. Свободной рукой он стянул хитон с ее плеч: Она с тоскливым ужасом ощутила, как шелк скользит у нее по спине, по ногам и с шуршанием падает на пол. С безнадежным возгласом Кэтрин попыталась отвернуться, но Бэрк помешал ей и заставил посмотреть себе в лицо, пока его горящий взгляд охватывал нежные холмики ее грудей, выпирающие ребра, плоский, втянутый живот, округлые бедра и длинные стройные ноги. Она почувствовала себя ослабевшей, руки и ноги не слушались ее. Ему с легкостью удалось опрокинуть ее на постель. И все-таки Кэтрин решила, что не уступит без боя. Пока он стаскивал с себя панталоны, она откатилась в сторону, и ей почти удалось достичь дальнего края кровати, но в последний момент Бэрк подхватил ее поперек туловища и, притянув к себе, прижал к постели всем своим телом. Потом он опять поймал ее руки и завел их ей за голову, чтобы она стала совсем беспомощной. Его колено грубо втиснулось между ее ног. Она почувствовала, как что-то твердое упирается ей в бедро, и слезы, которых она клялась не лить при нем, сами собой хлынули из глаз и покатились по щекам. Голосом, срывающимся от горя, она прошептала:

– Бэрк, ради всего святого, не надо.

Он испытал острую боль внизу живота от безумного желания обладать ею. Страсть сводила его с ума. По его телу прошла судорога, капли пота, сорвавшись с лица, упали ей на грудь. Увидев ее слезы, услышав ее отчаянную мольбу, Бэрк усилием воли заставил себя остановиться. «Я не могу опять совершить насилие, – подумал он, – просто не могу. Я же хочу доставить ей радость, а не боль».

Не выпуская ее рук, Бэрк перенес вес своего тела на левую сторону, правым бедром по-прежнему прижимая Кэт к постели. Перехватив оба ее запястья левой рукой и высвободив правую, он бережно повернул к себе ее подбородок и заглянул ей в лицо. Она смотрела на него таким затравленным и несчастным взглядом, что ему стало стыдно. Он наклонился и поцеловал ее. Кэт отвернулась, и его губы легонько скользнули по ее щеке к уху. Он поцеловал кудряшки у нее за ухом, поцелуями стер со щеки следы слез.

– Не надо, – в отчаянии повторила Кэтрин. – Остановись.

Но Бэрк не желал останавливаться, и, когда она попыталась высвободить руки, заставил ее замереть. «Это мне снится, – подумала Кэтрин, – не может быть, чтобы все это было наяву. Зачем он?.. Почему я не могу?..» Мысли обрывались и путались в полном беспорядке. Бэрк целовал ее глаза, щеки, даже нос, потом перешел к губам. Снова и снова он обжигал ее страстными поцелуями, пока не услышал вырвавшийся из ее груди протяжный стон. Ее губы раскрылись, и он воспользовался этим, чтобы проникнуть языком в глубину ее рта, лаская и пробуя на вкус. Свободная рука скользнула вниз к ее груди.

– Нет, не надо…

Но теперь Бэрк уже не смог бы остановиться, даже если бы захотел, и они оба это знали. Когда он выпустил ее запястья, Кэтрин этого даже не заметила. Она сделала последнюю слабую попытку оттолкнуть его, но уже не вкладывая в сопротивление всю душу. Однако когда он прижался губами к шраму у нее под грудью, она напряглась всем телом:

– Не надо, Бэрк. Он безобразен.

– Молчи. В тебе все прекрасно.

Кэтрин вздохнула. Что-то похожее на счастье прокатилось по ней теплой волной. Вот теперь он колдовал над ее грудью, делая языком движения, от которых по коже у нее разбегались волны наслаждения. Звонкий, причмокивающий звук поцелуев казался ей нестерпимо громким и неприличным, но в то же время волнующим. Вот его теплые губы скользнули ниже, к животу, и еще дальше вниз, к самому чувствительному месту у нее между ног.

– Бэрк?