Прекрасная обманщица - Гэфни Патриция - Страница 2

– До чего же мне в жизни повезло! – воскликнул Майкл, как бы размышляя вслух.

Они были обручены с детства, и он всегда относился к ней с нежностью, но даже в самом счастливом сне не мог вообразить, что худенькая, голенастая, как жеребенок, девчонка-сорванец превратится в ослепительную красавицу, чье прелестное лицо заставляло его грезить наяву, а наливающееся тело не давало покоя по ночам.

Слегка смутившись под его страстным взглядом, Кэтрин выпрямилась и похлопала по земле рядом с собой.

– Присядь, Майкл. Уж если хочешь «городить всякий вздор», как говорит Рори, постарайся, чтобы только я могла его услышать.

– Не беспокойся, я уже наслушался, – с отвращением вставил Рори. – От вашего сюсюканья блевать хочется.

– Ну так скорее отойди подальше, – улыбнувшись, предложил Майкл, опускаясь на землю рядом с Кэтрин. – По мне, так можешь прогуляться хоть до самого Абердина, – добавил он вполголоса.

Кэтрин прыснула.

– А я сегодня опять видел дорожных солдат, – как ни в чем не бывало продолжал Рори. – Они были на берегу Туи, поили своих проклятых лошадей. Я им сказал, чтобы убрали свои жирные вонючие зады с нашей земли, пока целы, вот они и отправились подобру-поздорову.

– Да ну тебя, Рори, все ты врешь. Ничего подобного ты не говорил, – поддразнила его сестра.

– А вот и говорил! Ну… сказал бы, да только они уже ушли, когда я подъехал поближе.

– Папа говорит, что они опасны, Рори. Никогда больше не подходи к ним близко.

– Твой отец прав, – посерьезнев, подтвердил Майкл.

– А мне плевать, – упрямо ответил Рори. – Гнусные английские ублюдки! Думают, они до нас доберутся со своей дорогой, но Шотландия всегда будет свободна!

Кэтрин улыбнулась: Рори рассуждал точь-в-точь как их мать, страстно ненавидевшая англичан.

– Интересно, что они тут делали? Зачем забрались так далеко на север? – озабоченно спросила она. – Думаешь, они собираются проложить сюда дорогу от самого Инвернесса?[1]

Это была тревожная мысль. Последние тридцать лет[2] англичане, которыми командовал генерал Уэйд, строили дороги в горной Шотландии, в то время как местные лорды скрежетали зубами, справедливо полагая, что дороги ущемляют их суверенитет и лишают одного из самых сильных преимуществ – неприступности.

– Ну нет, вряд ли, – успокоил ее Майкл.

– Скорее всего они просто заблудились. Чего еще ждать от англичан? – фыркнул Рори.

Он оставил лошадей щипать редкую травку и присел на корточки рядом с сестрой и ее женихом.

– Майкл, расскажи нам еще раз про Красавчика принца Чарли,[3] – заискивающе попросил Рори, устремив на молодого человека умоляющий взгляд. – Про то, как он каждый день занимается стрельбой и выездкой. Это правда, что он совершает усиленные марш-броски с полной выкладкой, чтобы держать себя в форме? Он высокий красавец и ждет только подходящей минуты, чтобы вернуться из изгнания и возвратить себе корону Стюартов, так? Расскажи нам, Майкл!

– Вот ты сам все и сказал. Что ж тут еще рассказывать? – рассмеялась Кэтрин.

Майкл снисходительно улыбнулся.

– Верно, Рори, принц Карл – видный мужчина. Как только большинство кланов открыто выступят на его стороне, он вторгнется в Англию и прогонит короля Георга[4] обратно в Ганновер, в этом я не сомневаюсь.

– Вот если бы отец тоже выступил на его стороне, – с грустью протянул Рори.

Кэтрин покачала головой.

– Наш папа не боец. Он твердо решил держать нейтралитет, когда начнется война.

– А я не буду держать нейтралитет, – уверенно заявил Рори. – Может, к тому времени ты будешь командовать полком, Майкл, и возьмешь меня к себе? Но когда же кланы выступят, как ты думаешь? А вдруг это будет раньше, чем меня призовут на службу?

– Вряд ли, братец. Шотландские якобиты[5] не выступят за принца в открытую, пока Франция не заявит о своей поддержке, а французы не станут его поддерживать, пока здешние якобиты не проявят себя. Это порочный круг. Сейчас самое подходящее время для выступления, но предводители наших кланов слишком ленивы и не доверяют друг другу. Маккензи не желает иметь ничего общего с Ловатом, сэр Джеймс Кэмпбелл не в ладах с Маклинами, а Маклафлины с Макдональдами…

Такого рода разговоры Кэтрин слышала с самого детства, и до недавних пор они неизменно завораживали ее. Она была такой же страстной сторонницей Карла Стюарта, Красавчика принца Чарли, как и ее брат Рори, и с неменьшим упоением предавалась романтическим фантазиям о возвращении Стюартов на престол. Однако в последнее время ее голова была больше занята другими вещами. В мае ей исполнилось шестнадцать, и на этот раз таинственные силы природы, ежегодно украшавшие землю весенним цветением, пробудили нечто новое в ней самой. Она взглянула на мир другими глазами и увидела то, чего не замечала раньше. Вот сегодня, к примеру, пока Майкл рассказывал, а Рори то и дело перебивал его взволнованными и не к месту вставленными замечаниями, Кэтрин вдруг отметила про себя, что больше прислушивается к звуку голоса своего жениха, чем к смыслу его слов. Мечтательно улыбаясь и почти не следя за ходом повествования, она задумчиво любовалась его кожей, прямыми и светлыми, как лен, волосами, разворотом плеч и формой сильных мужских рук. Через год им предстояло пожениться. Кэтрин знала об этом с самого детства и ждала венчания с радостным предвкушением, хотя и без особого волнения: ведь она знала об этом заранее! Но в последнее время мысли о свадьбе приобрели для нее особый, совершенно новый интерес. У нее имелось верное по сути, хотя и вызывавшее весьма смутные чувства, представление о том, чем мужчины и женщины занимаются наедине, когда поженятся. И вот совсем-совсем скоро волнующая загадка должна разрешиться самым непосредственным образом! Эта мысль наполняла ее душу пугливым и радостным трепетом.

Однако сперва, с досадой спохватилась Кэтрин, наморщив носик и опустив книзу уголки широкого, красиво очерченного рта, ей предстоит еще целый год промучиться в школе. Ну почему, почему отец не хочет позволить ей и Рори учиться дома, вместе с друзьями и соседями? Почему он упорно отсылает их каждый год то в Париж, то во Флоренцию, то в Амстердам, где им приходится преодолевать языковой барьер и налаживать отношения с незнакомыми одноклассниками? В этом году опять придется ехать в Париж. Одна мысль об этом приводила ее в содрогание. До чего же тоскливо и скучно в парижской школе! Только и дела, что читать книги, переодеваться к обеду и говорить по-французски. К тому же французский язык казался ей до ужаса жеманным. С куда большей охотой она предпочла бы изъясняться на гэльском наречии,[6] донашивать старые охотничьи штаны Рори и гонять на лошадях по вересковым пустошам.

Увы, в этом вопросе ее отец был непреклонен. Когда Кэтрин было двенадцать лет, в ночь перед отправкой на учение в Милан она проплакала горючими слезами до самого утра, умоляя оставить ее дома еще хотя бы на год; она даже пообещала, что будет заниматься с частным репетитором, если отец позволит ей учиться в деревенской школе вместе с другими детьми. Но он лишь грустно покачал головой и, положив руки ей на плечи, сказал:

– Бедняжка Кэт, ты ведь совсем еще ребенок, ты не можешь прочесть надпись на стене.[7] Вам с Рори необходимо получить европейское образование, потому что здесь, в Шотландии, у молодых нет будущего.

– Но почему? Почему?

Кэтрин была сбита с толку. У нее просто в голове не укладывалось, как может ее отец высказывать столь кощунственные мысли. Но он ничего не пожелал объяснить, а на следующий день, невзирая на мольбы и слезы, отправил ее в школу.