Клюква в шоколаде - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 1

Андрей Кивинов

Клюква в шоколаде

Закрытое, совершенно секретное совещание уголовного розыска 85-го отделения милиции протекало в сугубо деловой, но при этом творческой обстановке. На нем присутствовали оперативные уполномоченные и руководство в лице специально приглашенного заместителя начальника отделения Олега Георгиевича Соловца. Или просто – Георгича. Наличие шефа являлось обязательным – слишком серьезным был повод для экстренного сбора. Разрабатывался план операции под кодовым названием «Клюква в шоколаде», проводимой ввиду ухудшения криминогенной обстановки на территории, и в связи с присвоением сразу двум сыщикам очередных званий.

Анатолий Дукалис дослужился до капитанского чина, а детский инспектор Слава Волков получил «старлеевскую» звездочку. Как заметил инспектор Кивинов: «Озвездилась двойня». По этой причине обоим начислили главковскую премию, которую ни тот, ни другой пока не получили, но денег в ее счет назанимали.

Деньги были неотъемлемой частью «Клюквы в шоколаде», без них затевать что-либо не имело смысла. Название операции родилось как-то само собой. В кабинете Кивинова на сейфе валялась пустая коробка из-под конфет, давным-давно изъятая с места происшествия – обворованного продовольственного ларька. Зоркий эксперт обнаружил на ней отпечаток большого пальца ноги и конфисковал как вещественное доказательство. Через две недели Кивинов получил коробку назад, уже без конфет, но с заключением, что найденный отпечаток принадлежит продавцу. По строгому, но справедливому обычаю полагалось вернуть «Клюкву» в обворованный ларек, но Кивинов посчитал, что возвращать пустую коробку как-то неинтеллигентно, и бросил ее на сейф. Звонить эксперту и спрашивать про конфетки не имело никакого смысла, наверняка они самоуничтожились еще во время осмотра. Что, в общем-то, неудивительно и где-то даже правильно…

Любая операция, проводимая органами внутренних дел, имела кодовое название.

Неизвестно, откуда пошла эта красивая традиция, но она прижилась и тщательно блюлась, что, кстати, очень правильно. По одежке, как говорится встречают…

Одно дело, когда налогоплательщик слышит в утренних новостях корявое: «Сегодня в городе проводится рейд по выявлению лиц, проживающих без прописки и не имеющих вида на жительства…» И совсем по-другому звучит: «Внимание! В городе – операция „Челюсти“!» – О-о-о… Челюсти – это конкретно, рисковать не стоит, – подумает услышавший, пряча в кладовку приготовленный для дела обрез, – на этой неделе не пойду. Пойду на следующей, после «Челюстей».

Однако на следующей неделе «Челюсти» сменяет «Челюсти-11», еще через неделю «Челюсти возвращаются» или какой-нибудь «Невод». Отчаявшийся товарищ все же достает обрез, но на дело идет не со спокойной и ясной головой, а трясясь, озираясь и шарахаясь от каждого постового. Откуда товарищу знать, что «Невод» проводится для отлова рыбаков-браконьеров?

Поэтому и сегодня, для поддержания традиции, было решено озаглавить намеченное мероприятие. Взгляд Волкова, опытного в таких делах, упал на кивиновскую пустую коробку из-под конфет, и через секунду предложение было принято единогласно. Теперь никто не сможет упрекнуть личный состав, что он планирует банальную пьянку. Ничо подобного. Операция «Клюква в шоколаде».

Красиво и солидно.

– Нет, я не смогу наступить на горло собственной песне! – горячо доказывал Волков, – жрать водку в отделе – последнее дело!

– Жрать и не закусывать, – уточнил Кивинов, – а мы лимонадику возьмем, бананчиков.

– Нет, нет, – поддержал Волкова Соловец, – повод не тот. Да и действительно, отделение – не кабак. Сами знаете обстановку. Сплошная борьба с пьянством по всем направлениям. Стуканет какой удод, потом хрен отпишешься.

– Почему удод?

– Потому что птица такая есть.

– Баня – самое милое дело. На стадионе, знаете? Возьмем мясца, девчонок, пивка, – внес конструктивное предложение Дукалис.

– Каких девчонок? – насторожился закоренелый семьянин Соловец.

– Ну, я так… Можно и не брать. Просто я – не очень по кулинарной линии, а девчонки и салатиков порубили б, и мясцо замочили. Потанцевать обратно есть с кем. Не с Кивином же? Душа праздника просит. Ну, если не хотите… Скучновато без девчонок-то шашлык хавать.

– Перебьешься без танцев, – твердо ответил Соловец, – хотя баня – это мысль хорошая.

– Баня на стадионе, Георгия, стоит две сотни в час. Как раз наша с Толяном премия. – Волков был холодным практиком. – На халяву не пустят, даже по ксивам.

Там братва парится да начальство наше. Хотите баню – вон на моей земле общая.

Рубль в час.

– Иди ты…

– Может, на природу тогда? – подал очередную идею Толик. – Костерок, девчонки, озерко…

– Я не понимаю, Анатолий, – строго посмотрел на подчиненного Соловец, – у тебя подозрительно навязчивые мысли.

– Ничего в них подозрительного. Я ж не мальчишек хочу пригласить. А потом, костерок я не очень развожу, а девчонки…

– Я сам разведу. В конце концов, если тебе не хватает женского общества, можем пригласить жен.

– Ну-у-у… – хором пропели сыщики, – еще и жен в рабочие вопросы впутывать.

Жен на Новый год пригласим.

– Ладно, давайте быстрее решать, – поторопил Соловец, – дел – по горло. Кто за природу?

Проголосовать не успели, в кабинет заскочил четвертый опер отделения Миша Петров со следами радости на небритом лице.

– Есть, мужики! Гуляем!

– Докладывай!

– У моего дорогого тестя в Комарове имеется классная фазенда. Трехэтажная, дворец настоящий. Полный боекомплект – сауна в пристройке, камин в гостиной, бильярд. Даже рояль на веранде.

– А кто у нас тесть?

– Да я ж рассказывал. Фирмач. Бананами торгует.

– И что ты при таком тесте среди нас, убогих, делаешь?

– У меня не очень с ним. Он Ленку, ну жену мою, хотел за сынка какого-то банкира выдать, чтоб кредиты потом по-родственному брать. Ну, а тут я.

– Да, с тебя кредит вряд ли стрясешь. Какая прекрасная романтическая лав стори, я сейчас проплачусь. Любовь не купишь за бананы, – хохотнул Дукалис.

– Отставить глумление, – скомандовал Соловец. – Миша, продолжай.

– Мы с Ленкой у меня живем, я с ее батей почти не общаюсь, так, иногда, для приличия. Денег они Ленке не подкидывают, подарки дарят. Ну, это все не суть.

Вчера они в Канаду укатили на пару недель по каким-то делам. Ленка их провожала, батя ей ключи от дачи оставил, велел на выходные съездить, дом проверить да цветочки полить. Вот мы проверим и польем!

– Что ж ты раньше молчал?! – возмутился Кивинов. – Мы тут битый час головы ломаем.

– Да Ленка только что позвонила, я сам не знал. Только, самое главное, мужики, чтоб все чин-чинарем, культурненько, без разгуляева. Прибраться после…

– Обижаешь, Мишель, – развел руками Дукалис, – у нас месячник высокой культуры выпивки. Все как надо будет. Девчонки и со стола приберут, и пол вымоют. Тесть еще спасибо скажет. Когда срываемся?

– Завтра с утречка лучше всего. Пока доберемся, пока накроем… Часиков в пять сядем. Вечерком искупнемся – и в сауну.

– Кстати, а кто дежурит завтра? – вспомнил Соловец. Кивинов посмотрел на график, который висел на календаре с изображением полуголой Мадонны.

– Дьявол!

– Он по тому свету дежурит. А по отделению кто? Ты, что ли?

– Мишка!

Возникла неловкая пауза. Все понимали, что без Петрова на даче делать нечего, но предложить поменяться дежурствами ни у кого не хватало силы воли. Там же шашлычки, сауна, природа. Собственно, поменяться мог только Кивинов, без виновников торжества операция теряла смысл.

– А чего вы на меня смотрите? – Кивинов почувствовал на себе вопросительные взгляды.

– Так больше некому, Андрюша.

– Участкового можно попросить. В субботу обычно мало заяв, справится.

– Никаких участковых, – Соловец поднялся с дивана, разминая пальцами «беломорину», – суббота субботе – рознь. Если не найдем замены, фазенда накрывается.