Карамель - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 2

Не успеваю я записать первые три цифры в блокнотик, как раздается вежливый стук в боковое стекло. Рядом с машиной возникает гражданин в темно-малиновом комбезе с такого же цвета кепочкой на голове.

– Господа, здесь платная, стоянка. Бесплатно только пять минут.

– Мы уложимся.

Я дописываю цифры и делаю знак Вадику. Тот врубает передачу и, не обращая внимания на пересеченную местность, направляет «Победу» к берегу. До «стрелки» три минуты, а опаздывать согласно ихнему кодексу чести не принято.

Карагандинские уже прибыли на «терку» и ждут нас, сидя на бревнах, сваленных возле берега. Этот барыга Ильин отличное место выбрал. Сие чувствуется особенно остро, когда под мышкой нет «смертельного» оружия.

Братанов пятеро. Возможно, есть еще парочка замаскированных. Наверняка. Но отступать поздно, да и бессмысленно. Жертвы «разводки», то бишь Ильина, среди карагандинских не видать. Заслышав рев нашего малинового вездехода, участники переговоров дружно поворачивают головы и поднимаются с бревен. Операция «Карамель» начинается.

– Все, дальше не могу, – Вадик глушит движок перед бревном, метрах в тридцати от места высадки десанта. – Бездорожье.

Я рассматриваю группу. У них три костюма против моего и два вишневых пиджака против Васькиного серого. Вадик вообще в расчет не берется. Приехал на официальное мероприятие в футболке и шортах. Шорт-мен.

Я расстегиваю куртку, обнажая крест на веревке, бросаю в рот еще один леденец и командую: «Пошли». Хотя вылезать из «Победы» очень не хочется. Даже чувство долга не помогает.

Дверь открывается со скрипом, похожим на крик раненой выпи на болоте. Назад не закрывается, что-то с замком.

Мы выстраиваемся в колонну по одному. Я как старший, можно сказать, как бригадир, как Гайдар, шагаю впереди. Следом Вася. Замыкает шорт-мен Вадик. Вася прижимает правую руку к туловищу, согнув ее в локте.

– Ты чего? – шепчу я.

– Да опасно пузырь в машине оставлять, упрут еще. А пакета нет.

Я догадываюсь, что Вася прячет под мышкой «Синопскую». «Она мне душу согреет, когда на пули бандитские пойду».

Тактике проведения «терок» на «стрелках» в школе милиции не обучали. Может быть, напрасно. Как себя на них вести, я понятия не имею. В нашей-то системе все просто: «Руки в гору – мордой в землю». А здесь скажи такое – тут же бревном заработаешь. Как они друг друга приветствуют? Не кланяются же, как дворяне…

А, инстинкт подскажет.

Они не двигаются навстречу, ждут, когда мы подойдем поближе. Значит, борзые.

Я вычленяю старшего. Инстинкт подсказал. Крепыш в пиджаке, с физиономией голодного бульдога. По человеко-килограммам наша группировка тоже явно уступает. Раз в шесть. Я смотрю только на их бригадира, на остальных смотреть как-то неприятно. Неловко.

– Здорово, пацаны, – «бульдог» сжимает в окольцованных пальцах мобильник с торчащей антенной.

У меня мобильника нет, надо было хоть рацию у постовых попросить, для приличия. Я поворачиваюсь к своим «пацанам». Вася сует руку под пиджак и возвращает на место чуть не выпавшую «Синопскую». Вадик чешет свой длинный нос.

Что отвечать, я не знаю. А когда не знаешь, лучше промолчать. Я и молчу.

«Бульдог» прячет мобильник в карман.

– Кто старший? – я все-таки начинаю переговоры.

«Бульдог» отступает в сторону, на сцену выходит мерзкий тип в кожаной жилетке и тупорылых бутсах. Лицо радиусом в кирпич, кулаки – в полкирпича. И то и другое круглое, гладкое и крепкое.

– Я старший. А вы кто?

– Мы свологодские, – никакого другого названия мне в башню не лезет. Карамель виновата, вкус отшибла. – Я бригадир. Наш пахан Вася Рогов. Слыхали?

«Жилетка» смотрит на «бульдога». Тот едва заметно утвердительно кивает. Я оборачиваюсь к своим. Вадик сместился в сторону, спрятавшись за врытую в землю сваю. «Пахан» Вася позицию не покинул, прикрывает мне спину.

«Жилетка» растопыривает пальцы в стороны:

– Ну что, братва, как барыгу разводить будем?

Вопрос задан конкретно мне. И отвечать на него должен конкретно я. Хорошо бы знать что. Конкретно. На этот вопрос даже Жора вряд ли ответил бы, а я уж и подавно. Но отвечать надо.

Я вытягиваю мизинец в направлении «жилетки».

– Тут вам ловить не фиг. Это наша корова, мы ее и будем доить.

Про «корову» я где-то слышал и вовсе не претендую на авторство.

Чувствую, как за спиной «пахан» Вася опять поправляет свою бутылку. Идиот, не мог в машине оставить, кому она там нужна?

– Да, – коротко подтвердил из-за сваи Вадик.

«Жилетка» насупилась, слегка стушевавшись.

– Не, мужики, подождите. Барыга не прав откровенно. Он же башли Вовану когда обещал вернуть? Ни хера не вернул, да еще под ментов подставил. Так не делается. Не по поняткам.

Про Вована я, разумеется, знаю ровно столько же, сколько и про размножение однодольчатых в неволе.

– Вован в «Крестах», а этот козел в «Астории» жрет.

Вероятно, опять настает момент для моей реплики. Иначе не солидняк. Отвожу мизинец на левой руке.

– Я чо, неясно сказал? Это наша корова, мы ее и доим.

– Да, – вновь соглашается из-за сваи Вадик.

Вася в очередной раз сует руку за пазуху, поправляя свой чертов пузырь.

Карагандинские нервно переглядываются. Кажется, я делаю что-то не то. Как бы, уроды, стрелять не начали. Пропадем тогда.

«Жилетка» сует руку за пазуху, у меня перехватывает дыхание. Я вращаю зрачками в поисках тропинки для отхода. Тропинки нет. Попали!

«Жилетка» достает свернутую бумагу. Фу-у-у…

– Вот, мужики, расписка. Пятьдесят процентов до мая, пятьдесят после. Барыга в оборотку пошел, Вована, как лоха, кинул, бык. Вован нам маляву заслал, чтоб башли все равно стрясли. Барыга думает, раз Вован в тюряге, значит, и миру – мир. Вы же видите, что не прав он. Давайте цену накинем за гнилой базар. Чтоб и вам хватило, и нам. Пусть платит. Чисто по жизни.

После столь длинного монолога должен последовать такой же длинный ответ. Жорик, бестолочь, не мог у Ильина спросить, на что его тут разводят. Выкручивайся теперь за него как знаешь. Зло берет.

– Короче, так. Это наша корова, мы ее и доим!

А что еще говорить? Не Маяковского же им читать! Жорик и этого не сказал бы.

– Да, – Вадик полностью меня поддерживает за сваей.

Пора сваливать. «Ксивы» для конспирации оставлены в отделе, и начнись сейчас заварушка, нечем будет даже прикрыться.

А заварушка, судя по реакции карагандинской братвы, вот-вот начнется. У «бульдога» уже слюни текут.

Вася едва успевает удержать под мышкой выпавшую в очередной раз «Синопскую».

– Не, братва, ну давайте «стрелку» перебьем, что ли? Пускай ваш пахан подъедет, мы своего подтянем. Неужели из-за этого мурла не договоримся? – делает шаг навстречу «жилетка».

Я растопыриваю пальцы, отступать некуда, позади – пахан.

– Никаких разговоров! Слышали, наша корова. Цурюк.

– Да.

«Да» почти шепотом выдавил Вадик. У Васи снова конфуз с бутылкой.

Все, надо валить. Иначе завалят нас. Задание было перебазарить. Перебазарили.

Я выполняю команду «Кругом!». К «Победе» возвращаемся в обратной последовательности. Впереди – шорт-мен, следом – пахан, последним – я. Если начнут стрелять…

Не начали. «Жилетка» что-то пытается объяснить нам вдогонку, но мой слух озабочен другим – проблемой вовремя уловить передергивание затворов. Глаза видят только заплатки на Васином пиджаке.

«Победа» заводится с третьего раза, Вадик выруливает задом. Василий раскупоривает свою «Синопскую», делает жадный глоток из горла.

– Пересохло. Будете, мужики?

– Да, – отвечает Вадик и протягивает руку. Заклинило у парня.

Я тоже не против. После этой дурацкой карамели во рту все слиплось. Не люблю я сладкое, если честно.

Неделю спустя Жора накрыл карагандинскую бригаду. Ту самую, с которой мы «терли». Потерпевший Ильин перезабил «стрелку», Жора нанял ОМОН, и братву повязали.

Часов в пять я случайно заскочил к Жоре отдать бумаги. В его кабинете, спиной к выходу, сидела «жилетка» и что-то увлеченно объясняла Жоре. Меня братан не заметил, и я присел на табурет у двери, решив немного послушать.