Черный мерин - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 11

Нет, не стоит! Я влюбился в эту машину. Она ждала именно меня! Я никому ее не продам. А денег заработаю!..

Через полчаса я затормозил у ограды летнего кафе, в котором трудилась моя ненаглядная. Вероника спорила с каким-то верзилой. Тот был чем-то недоволен, тряс счетом и топал ногами. Я вышел из джипа и приветливо помахал невесте рукой. Верзила, увидев это, тут же скис, молча встал и, обиженно глядя в мою сторону, исчез, оставив на столе купюру.

Вероника замерла с подносом. Я перемахнул через ограду, одарил ее поцелуем, но она не оттаивала.

– Чего он расшумелся?..– кивнул я вслед уходящему верзиле.

– Платить не хотел. Якобы мясо было холодным.

– Заплатил?

– Да, даже больше… Что это?

– «Мерседес». Его зовут «Виктором Степановичем». Для своих – «Витьком».

– Почему «Виктор Степанович»?..

– Какая разница? Главное, машина хорошая. Ты поднос-то поставь.

– Откуда он у тебя?..

– Анюта премию выписала, вот прикупил. Бате надо помогать картошку с участка возить, а на моем ведерке много не навозишь…

– А если серьезно?

– Деньги фирмы украл. Ты же знаешь, я всю жизнь мечтал о таком. Мечты сбываются… Правда, теперь я в розыске. Можно у тебя пожить?..

Я забрал у невесты поднос и, взяв за руку, повел знакомиться с Витей, «Виктором Степановичем».

– Не бойся, не укусит. Он добрый. Можешь погладить.

Когда Вероника немного пришла в себя, я рассказал ей горькую правду. Она не поверила, и я показал ей документы.

– А как же квартира? Где мы будем жить после свадьбы?..– последовал беспощадный вопрос.

– В нем и будем! Смотри, сколько места. Сидения убираются, получается двухспальная кровать. Поместимся. На торпеду телевизор поставим, в багажнике – кухню и холодильник. Не пропадем!

– Зря ты это сделал. Мог бы хоть посоветоваться.

– Не мог.

– Родители знают?..

– Пока нет. В выходные обрадую.

– По-моему, ты еще не наигрался…

Стоянка находилась в полукилометре от моего дома. Я выудил из свадебных денег сотню, отдал ее пьяному охраннику и велел ночью не спать. Охранник пообещал, но едва я отошел, уронил голову на стол. Остается надеяться на электронный замок. Волоком со стоянки утащить джип не рискнут.

Во дворе знакомый пенсионер с первого этажа копался в старенькой «копейке». Он каждый день в ней копается. Причем за все время я ни разу не видел, чтобы он ездил.

– Здрасте, Сергей Иванович.

– Привет, Артем.

– Проблемы?

– Пустяки. Вот отрегулирую карбюратор и покачусь…

Не покатится. Завтра снова что-нибудь сломается, и Сергей Иванович продолжит ремонт. Он вдовец, живет один на пенсию. Детей нет. Мне кажется, он специально ломает машину, чтобы было чем заняться. Пока он возится с машиной и ухаживает за ней, он живет.

Часов в десять я позвонил Глазунову. Тот был дома. Рассказал о покупке. Егор отреагировал примерно так же, как и Вероника.

– Дело, конечно, твое, но, по-моему, ты свалял дурака. Тачка, даже самая крутая, – это всего лишь железо на колесах. Ее и угнать могут, и разбить. А земля есть земля.

Определенно меня никто не хочет понять. Ну и пусть. Земля, может, и земля, а «мерседес» есть «мерседес». И почему с ним должно что-то случиться?..

…Случилось. Через два дня после того, как я передал тетушкину землю в собственность г-на президента Игоря Борисовича. Ровно в семнадцать часов тридцать минут по московскому времени, когда я вышел из эстонского консульства. Но обо всем по порядку.

Денек тот выдался пасмурным и унылым, как похмелье. Жара пошла на убыль, и утром врезал ливень с градом, невзирая на который я мужественно отправился выполнять долг курьера.

Перед этим ночью случился настоящий ураган. Не такой, как на Кубе или в Майами, но для Питера довольно приличный. Старый тополь, росший в нашем дворе, не выдержал напора ветра и рухнул на рядок стоявших под ним машин, вмяв их в землю, словно мамонт тараканов. Бедные хозяева пытались освободить несчастных, но без помощи спасателей это было нереально.

Я на секунду представил себя на их месте и почувствовал, как мамонт наступил на меня. Все-таки хорошо, что я оставил «Виктора Степановича» на стоянке. Мустанг тоже не пострадал, я прижал его вплотную к стене дома, и это спасло моего старого друга от страшной смерти.

Вообще-то, я планировал отправиться на работу именно на мустанге. Во-первых, я еще не поставил на «Виктора Степановича» сигнализацию. Во-вторых, так и не оформил автогражданку по причине нехватки времени и денег. А в-третьих, когда падают деревья и град, лучше не пижонить, а использовать транспорт попроще. Но накануне позвонил мой друг Глазунов и попросил напрокат мою «восьмерку». Мол, у них там какая-то операция, а машин не хватает. Отказать Егорке я не смог. Лишь попросил, чтобы мустанга не подранили в перестрелке. Он пообещал вернуть его целым и невредимым.

Прикрываясь курточкой от дождя, я добежал до стоянки, забрал джип и поехал в офис на Балтийскую. По пути меня четырежды тормозили люди в серых кепочках, и к окончанию поездки я имел в зубах четыре протокола об отсутствии автогражданки. Лишних денег с собой я по-прежнему не возил, заставляя стражей дорог мучиться в поисках авторучек под проливным дождем. Но на сей раз авторучки находились.

Вечером я решил все-таки заехать в какую-нибудь страховую компанию и купить эту несчастную автогражданку. К слову сказать, у мустанга ее тоже нет, но ни одна «кепочка» ни разу про нее не заикнулась. Дискриминация какая-то по половому признаку. Наверно, потому что «восьмерка» это она, а «мерседес» – он.

В течение дня, если не считать погоду, все было нормально. Я добросовестно выполнял свои обязанности, принося пользу обществу и доход хозяевам «Парадиза». В семнадцать ноль-ноль меня отправили в эстонское консульство, чтобы забрать групповую туристическую визу.

Ничего сложного или необычного в этом поручении не было. Я сел за руль, нажал на педаль газа и в рекордные сроки прибыл на место. Поставив машину на специальную площадку, я зашел в консульство, поскучал минут десять в небольшой очереди, получил в окошечке документы и, мечтая о предстоящих выходных, вернулся на улицу…

Я не завистливый человек, но в ту секунду искренне позавидовал моим соседям, у которых деревом раздавило машины. У них хоть что-то да осталось…

Не буду вас мучить описанием своих чувств и эмоций, когда на месте, где был припаркован «Виктор Степанович», я увидел совершенно мне незнакомый голубой «хьюндай». Сначала я решил, что занял чужое место, и кто-то просто переставил мой джип. Чего только не подумаешь в подобный момент, сами понимаете…

Я не засекал, сколько стоял у металлической калитки консульства, мешая гражданам и господам, но, видимо, долго. Полный паралич воли и сознания. Слоноподобный охранник вежливо поинтересовался, все ли у меня живы и не случилась ли какая хворь. Представляю, что творилось на моей несчастной физиономии. Улыбка на сто тридцать тысяч долларов. Почти Мона Лиза.

Выйдя из паралича, я трясущимся пальцем ткнул на стоянку и хотел спросить: «Где?!! Где моя тачка, чувак?!!» Но вместо этого из пересохшей гортани выползли звуки барахлящего зажигания. Потом я подумал, что сплю, и надо срочно проснуться. Попытался. Не получилось.

Тогда я бросился на стоянку и зачем-то принялся заглядывать в каждую стоящую машину, словно мой джип кто-то засунул себе в салон. После выскочил на Каменноостровский проспект, рассчитывая, что джип уехал не так далеко, и я смогу его догнать, стал расспрашивать людей, не видели ли они черную машинку на четырех колесах…

Наконец я взял себя в руки, опустился на газон и стал кататься по мокрой траве и выть, отпугивая прохожих. Я понял, что случилось страшное и, скорее всего, непоправимое: «Виктора Степановича» угнали. За те десять минут, что я торчал в консульстве, получая эти проклятые визы.

Угнали?.. Но этого не может быть, если я только не потерял ключ. Но ключ лежал в кармане. Спокойно, спокойно, не надо паниковать, говорят, именно паника приводит к необратимым последствиям и душевным заболеваниям. «Виктора Степановича» могли только утащить! Значит, кто-то видел, как его забирали!..