Автокоп - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 5

– Здоровьем клянёшься, чахотка?! Брата, говоришь?! Убью!!!

Отрок выронил вещь на пол. Это была автомобильная магнитола. Из машины «Мерседес» темно-вишнёвого цвета. Анатолий Валентинович узнал бы её из тысячи. «Родная моя…» Марка, белая царапина на чёрной панели, самодельная ручка… Подарок Виктора Ивановича.

Бережно подняв магнитолу, Дукалис, шепча: «Убью, убью…», выскочил из квартиры и, прыгая через пять ступенек, устремился вниз.

«Мерседес», слава Богу, стоял на месте. Но с небольшим изменением во внешнем облике. Боковое стекло было безжалостно разбито обломком кирпича, лежавшим на сиденье. Содержимое бардачка валялось на полу. Толик застонал и обнял машину, словно раненого друга. «За что? За что? Неужели, других машин мало… Не бойся, друг, я отомщу. Жестоко и страшно отомщу».

Толик наклонился и принялся трепетно собирать уже ненужные осколки с асфальта, словно их можно было склеить. Потом, опомнился, сунул их в карман и бросился в подъезд.

«Когда ты счастлив сам – счастьем поделись с другим…»

Убью насмерть, желтуха!!!

Вход в квартиру перегородил Миша.

– Толя, не делай глупостей!!! Не надо!!!

– Пусти!..

– Он берет на себя все наши машины! Все двадцать! С твоей – двадцать одну!

Толик, не убивай его! Мы же выйдем в лидеры! Он нам живой нужен!

– Он их берет или он их совершил?

– Естественно, совершил! Мне чужого не надо, ты ж знаешь! Толя, это круто!

Если б не твой «Мерсак»… Дукалис чуть ослабил натиск.

– Почему он полез именно в мою тачку?

– Говорит, стояла в темноте, на ощупь – навороченная. Вот и соблазнился. Не переживай, Толь, страховку получишь, стекло купишь.

– Кончилась страховка, а на новую денег нет! И где я теперь такое стекло возьму?

– Плёнкой пока залепишь… Главное, колченогого этого взяли, хоть передохнем от заявителей. Кстати, езжай в отдел заяву пиши. Будешь главным потерпевшим…

Утром, по обыкновению позвонил репортёр Кивинов.

– Толян, в дежурке сказали, ты стал жертвой. Это правда?

– Сам ты жертва, – ответил Дукалис, кромсавший ножницами большой кусок полиэтиленовой плёнки. Плёнка лежала в диване, когда-то её использовали во время застолий в качестве скатерти-самобранки.

– Ты не переживай, – продолжал Кивинов, – у меня на днях тоже фотоаппарат спёрли. В метро, из сумки. Даже как-то непривычно. Все вроде знаю, а проворонил. Слушай, вы же «серию» подняли. Сколько эпизодов? Двадцать?

– Двадцать один.

– Поздравляю!.. Я днём заскочу, узнаю подробности. Материальчик сбацаю.

Подниму авторитет органов в глазах обывателя.

– Заскакивай, – Анатолий Валентинович положил трубку и продолжил прерванное занятие.

Закончив, завернул в канцелярию, попросил у секретарши скотч и вышел во двор к раненному в бою другу. Накрапывал мелкий дождь, заливая салон, пришлось принимать срочные меры по оказанию первой помощи. Петров разбирался с задержанной ночью публикой, поспать ему не удалось, как, впрочем, и Дукалису. Начальник РУВД, узнав о результатах операции, лично поздравил Анатолия Валентиновича, отметив, что тот сумел грамотно организовать работу отдела, и с назначением Дукалиса не прогадали.

– Стараемся, Юрий Александрович, – ответил Толик, – там, в кассе, на оперрасходы случайно не осталось? А то я свои потратил…

– Говорят, ты «Мерседес» купил? И не стыдно после этого деньгу клянчить?..

Анатолий Валентинович приложил плёнку к зияющему проёму, прикрепил его скотчем. Мера временная, по крайней мере, салон не будет продуваться ветром. Час назад Дукалис позвонил знакомому автомеханику. Тот, узнав модель машины и год её выпуска, призадумался. Таких стёкол немецкая промышленность уже не выпускает. Можно поискать на складах запчастей. Может, где запылилось. «Давай, пригоняй завтра с утра агрегат, покумекаем. На крайняк из оргстекла вырежем». Дукалис в очередной раз пожалел, что связался с Виктором Ивановичем. На «Жигулях» за полчаса стекло бы поменял.

Мастерская находилась рядом с домом Анатолия Валентиновича. Чтобы не тратить драгоценного времени, он решил отправиться туда завтра до работы. Правда, бросать машину без стекла во дворе крайне опасно. На автостоянке же зарядят полтинник, а в семейном бюджете исключительно на обед, ужин и бензин. Плюс длинный список кредиторов. «Перебьюсь без стоянки. В случае чего, на заднем сиденье переночую, благо салон широкий».

Магнитола осталась в кабинете. Теперь это улика, вещдок. Придётся немного потерпеть без музыки.

Он отошёл от «Мерседеса» на метр, оценил свою работу. Хреново вышло. Заплатка смотрелась, как синяк на лице фотомодели. Толик вздохнул. «Бедная моя… Как там прежний хозяин говорил? У машин есть душа, они все понимают и чувствуют. И боль и заботу… И ещё что-то про помощь»… Черт, а, может, он прав? Вдруг, она действительно помогает хозяевам?.. Сколько б мы ещё ворюгу ловили?

Нет, нет. Чепуха все это… Обычное совпадение. Не пойди мы к Заплаткину, ничего бы и не случилось.

– Пустяки, починим без проблем, – механик оторвал плёнку от окна «Мерседеса», – оказывается, у нас на складе таких стёкол навалом.

– Серьёзно, Паш? – обрадовался Толик.

– Без базара. Даже молдинги заменим. А то твои какие-то мятые.

– И во сколько все обойдётся?

– Да стольник, не больше… Рублей. Все равно стекла хотели выбрасывать.

Только место занимают. Таких тачек уж ни у кого не осталось. Где откопал?

– У знакомого купил… Ты прямо сейчас стекло поставишь?

– На склад сгонять надо. Это рядом, минут десять. Подкинешь?

– Само собой, – Дукалис достал ключ, – садись.

– Только переоденусь.

Механик скрылся в ангаре, на дверях которого Толик заметил подозрительное объявление: «Перебивка номеров двигателей и кузовов на ворованных иномарках. Недорого».

«Надо будет стукануть в угонный отдел. Потом. Когда стекло заменят».

Вернулся механик.

– Дай, я поведу… Заодно послушаю, что ещё болит.

– Конечно. Держи, – Дукалис протянул ему ключ, обошёл машину и сел на пассажирское место.

Они выехали на оживлённый проспект, механик тут же включил форсаж, разогнав «Мерседес» до сотни. С учётом интенсивного движения, не самый лучший вариант.

– Карбюратор, похоже, заливает, шаровые постукивают, – ставил диагноз Паша, назвав затем ещё около десяти неполадок, при этом не снижая оборотов.

– Ты б скинул чуток, – предложил Дукалис, вжимаясь в кресло, – протараним кого-нибудь.

– Все под контролем. Я ж стритрейсер.[5] На деньги с мужиками по пробкам гоняем. Довезу.

Езда напоминала Толику компьютерные гонки, в которые любила играть дочка на старенькой приставке. Влево-вправо, влево-вправо… По встречной. Правда, если стукнешься, эффект будет не компьютерный.

Стрелка переползла цифру сто двадцать. Толик ватными ногами упёрся в пол. Сто тридцать, сто сорок…

– Сбрось скорость! Слышишь? Тормози!

Механик, будто не слыша, загорланил песню. «Гудбай, Америка, о-о-о…»

Впереди, из-за угла выполз тяжёлый тягач с длинным прицепом, напоминавший динозавра. Водитель, вероятно, не видя приближающегося справа «Мерседеса», начал пересекать проспект. И явно не успевал это сделать.

– Тормози!!! – заорал Дукалис, понимая, что свернуть в сторону невозможно. – Куда ж он прёт, придурок?!!

Паша перекинул ногу с газа на тормоз, выжал педаль… Та с убийственным треском отвалилась и отлетела под кресло.

– Черт! Она ж гнилая! Что ж ты не сказал?!

Дукалис не ответил. Он заторможенным взглядом смотрел на огромную тушу прицепа, с бешеной скоростью летящую навстречу. Три, два, один… Толик зажмурился и выставил перед собой руки… Все, хана! Откатался…

…Когда он открыл глаза, машина продолжала ехать, как ни в чем не бывало. Только сидел он не на переднем сиденье рядом с Пашей, а почему-то лежал на полу, между передними и задними креслами. Лежал на спине, согнув ноги в коленях, и ошалело таращился в потолок.