Приди и возьми - Кин Дей - Страница 25

Моран подозвал к себе двух парней.

– Эй, Фред и Рой, вы знаете как с ним следует поступить. Смотрите, как бы у него на морде не появилось никаких дополнительных отметин. Тело тоже не трогайте. И помните, я хочу, чтобы у него в легких была вода, если его потом вынесет на берег.

– Будет исполнено, – почтительно отозвался Рой.

Кейду показалось, что он опознал голос молодого парня, которого раньше видел за стойкой. Мими все еще кричала. Бедлам вокруг них продолжался. Где-то все еще надрывался Сквид:

– Проклятье! Вы мне за это ответите! Вы слышали, что приказал Токо?

Кейд попытался подняться на ноги, но в то же мгновение Моран отвел ногу назад и ударил его по лицу.

– Ложись, малыш, – почти ласково сказал он. – Ты свое еще получишь. Кстати, из игры ты уже вышел.

Вторая волна невыносимой боли, казалось, расколола голову Кейда пополам. Нечто подобное он испытал, когда его самолет атаковали несколько МИГов. Тогда произошел взрыв, и он полетел куда-то вниз.

Время убивать...

Как ни странно, ощущение было приятным, хотя дикая боль в голове затуманила сознание. Ему казалось, что он качается на примитивных качелях. Если он раскачается чуть сильнее, то сможет увидеть устричные лагеря на противоположном берегу реки. Наконец, все видения исчезли, и ему стало холодно. Нет, сейчас он не находился на качелях, и не мог на них находиться. Качели исчезли в далеком детстве. Кроме того, кто-то держал его за руки и ноги. Кто-то его раскачивал, а в стороне громко считали: "Раз, два, три...”

Удар падающего тела об воду выжал воздух из легких Кейда и вновь вызвал у него частичную потерю сознания. Затем где-то совсем близко он снова услышал голос считавшего вслух человека:

– Ну что ж, дело сделано.

– Лучше объехать вокруг, – не согласился другой голос. – Некоторые из этих ублюдков на редкость живучи.

Кейд вновь ощутил, что падает вниз, но теперь он уже не мог дышать. Какая-то непреодолимая сила увеличила давление на его тело. Он медленно опускался, слегка вращаясь, пока его врожденная воля к жизни не привела в движение руки и ноги. Он вынырнул из воды, набрал побольше воздуха и снова погрузился вниз, услышав шум винта на скоростной моторке, который болезненно отдавался в его ушах. Действуя почти инстинктивно, он нырнул как можно глубже, а когда вынырнул вторично на поверхность, то оказался в белом пенистом кильватере моторки, задние огни которой находились всего в 50 ярдах от него.

Но он все же сумел расслышать голос человека, только что считавшего до трех:

– А что Джим намерен делать с этим судном? Я бы не отказался от такого подарка.

– Это дело Джима.

– А девчонка?

Раздался грубый жеребячий хохот:

– Это тоже дело Джима, но сначала ему нужно ее поймать.

Смех, голоса и огоньки исчезли в густом предутреннем тумане. Полностью придя в сознание, Кейд лежал на спине, уставившись на бледнеющие звездочки. Он почти не шевелил руками и ногами, стараясь лишь не погружаться. Еще никогда он не чувствовал себя таким усталым. Холодная вода была приятна для его избитого тела.

Отдыхайте, так сказал ему врач. А почему бы и нет? Ради чего ему жить на свете? Впереди ему ничего не улыбалось. На миг ему показалось заманчивым вот так неподвижно лежать на воде, пока его не утянет на самое дно.

Но кое-что ему необходимо было сделать. Только он никак не мог вспомнить, что именно. Кейд напряг память, припоминая. Сперва ему ничего не приходило на ум, но, в конце концов, он все же вспомнил. Да, разумеется... Он должен убить Морана.

Кейд продолжал отдыхать на воде, собираясь с силами и переориентируя мысли. Забавно, что он не испытывал никакой неприязни к людям, сбросившим его в воду с лодки. В конце концов, они всего лишь выполняли приказ. Сам он для них ничего не представлял. Другое дело – Моран. Он лягнул его в лицо и издевательски заявил: «Ложись, малыш. Ты свое еще получишь. Кстати, из игры ты уже вышел».

Так вот, этот смазливый ирландец ошибся: он не вышел из игры. Теперь Моран стал его законной добычей, и он не успокоится, пока не рассчитается с ним. Кейд принялся ругать Морана по-португальски, по-сербски и по-французски. Черты лица Кейда при этом изменились. Яснее обозначились скулы, а черные глаза почернели еще больше. Даже небольшие усики приобрели грозный вид.

Повернувшись, он поплыл к берегу размашистыми гребками. При необходимости он мог так плыть несколько часов подряд. Казалось, 12 лет канули в небытие. Он больше не был бывшим полковником Кейном, а всего лишь местным жителем, который чувствовал себя в воде так же свободно, как и на земле. Он был сыном старого Кейда Кейна, прямого наследника предприимчивого парня из Кентукки, приплывшего сюда на простой плоскодонке и женившегося на местной девушке, оливковая кожа которой все еще сказывалась на внешности их потомков. Кейд потряс головой, чтобы прояснить мысли. Нет, он не умрет! Он просто не имеет права умирать. Во всяком случае, пока не вонзит нож в живот Морана и не повернет его несколько раз в ране, чтобы быть уверенным в смерти этой мрази.

Сцены в коттедже, таинственный вертолет, иностранные голоса прилетевших и перестрелка между людьми Токо и Морана не шли сейчас в расчет. Они не были связаны с его личными интересами. Позднее он сумеет во всем разобраться. Сейчас же для него было главным уцелеть.

Моран был его законной добычей. Он долго плыл наугад, потом в нем заговорил разум. Моран хотел, чтобы у него в легких оказалась вода в том случае, если он, то есть его труп, выплывет на берег. Логично предположить, что Моран не хотел, чтобы такое случилось в заливе. Могли бы возникнуть неприятности, станут задавать нежелательные вопросы. И Мамма Салватор, и Сэл знали, что он с Мими направился к своей хижине. Вероятно, это могло означать, что его сбросили в Галф, скорее всего возле большой южной грязевой отмели, где недавно он видел шесть трупов. Наиболее удобное место, так как раньше или позже труп непременно смоет волной в Галф. Однако, большая южная «куча шлама», как называли ее местные жители, находилась далеко от коттеджа. Он ушел от Джанис ранним утром. А сколько времени прошло с тех пор, он не мог сказать. Перестав плыть, он завертелся на месте, отыскивая северную звезду. Она горела так тускло, что он едва ее нашел. Значит, скоро наступит утро. Одна за другой гасли звезды. Туман клубами поднимался с воды, кое-где он был прорезан ярко-красными лучами еще невидимого солнца. Такое случалось редко. По старинному преданию это означало, что Христов Агнец плачет кровавыми слезами по утерянной овечке. Для того, кто заметит слезы, день выдастся удачным.

Сориентировавшись, он поплыл дальше. Кейд не знал, как далеко он находился от берега, но плывя на восток, он непременно достигнет берега. Прошло 15 минут... полчаса... Дважды мимо него проскальзывали какие-то огромные тела.

Небо было уже почти ярким, но туман над водой упорно не рассеивался. Плыть в таком тумане было аналогично полету в гуще облаков, за тем исключением, что тут ему приходилось расходовать собственные силы. С каждым взмахом руки Кейда тяжелели. Он с трудом мог их сейчас поднимать. Его излюбленный кроль, обычно доставлявший ему огромное наслаждение, превратился в настоящую пытку. Два года пребывания в лагере для военнопленных, где он ел впроголодь похлебку из рыбьих хвостов да пустой рис, совершенно обессилили его. Да, ему еще долго придется набирать ту форму, в которой он уехал отсюда, чтобы быть зачисленным в армию.

И все же он упорно плыл вперед. Голова у него была настолько же легкой и ясной, насколько тяжелы были руки. Он не может умереть, пока не прикончит Морана. Теперь до него долетали разные звуки. Он как бы различал щебетание птиц, а на грязевых отмелях птицы не водились. Его слух обострялся по мере того, как убывали силы. Теперь ему уже казалось, что он слышит голос зовущей его Мими.

"Кейд! – сдержанно кричала она. – Отзовитесь, Кейд!”