Мертвые милашки не болтают - Кин Дей - Страница 24

Де Медоза произнес почти не разжимая губ:

– Хочу добавить, что в данном случае готовность сестры чем-то помочь была обречена на неудачу. Эта девушка не только порочна, но вдобавок ко всему и психопатка.

– В чем это выражалось? – поинтересовался Харт.

Де Медоза откашлялся.

– Она не только пила целых два дня после приезда, но и пыталась завязать неудачную интрижку с одним из моих слуг. У нас это не принято, – сухо добавил он.

– Вы случайно не знаете, где она сейчас?

– Нет. Ведь это было четыре месяца назад, сеньор.

Сеньора Монтес добавила:

– Приехал ее супруг и забрал ее. Во всяком случае он представился ее мужем.

– Она уехала добровольно?

– Да. Это был высокий, черноволосый и очень видный мужчина. В нем было что-то от моряка.

Вероятно, это был капитан Моралес. Наверняка, он замешан в это дело по самую глотку. Кроме того, сестра мексиканца сообщила, что Бонни была очень бледна. Харт задумался. Это могло означать, что Бонни до появления на ранчо, пряталась где-то на яхте или в доме.

Харт поднялся.

– Большое вам спасибо, сеньора. Теперь, когда вы убедили нас кое в каких интересных вещах, мы с миссис Харт откланяемся перед вами.

– Вы возвращаетесь в Энзенаду?

– Нет, в Лос-Анжелес, – пожав плечами, Харт добавил: – Если сумеем туда добраться… Я должен поговорить с одним человеком. Речь идет о крупной сумме денег, точнее о полумиллионе долларов.

Герта тоже поднялась и пригладила помятую юбку.

– Могу ли я задать еще два вопроса, прежде, чем мы уйдем отсюда, Док?

– Конечно.

– Зачем Бонни приезжала сюда? И какие дела мог иметь мистер Диринг с сеньором Монтесом?

Харт качнул головой.

– Боюсь, что это один из вопросов, которые должна задать мистеру Дирингу полиция.

– И потом еще кое-что…

– Да?

– Ты говоришь, что Пэгги видела Бонни в Энзенаде и что Бонни воспользовалась именем сеньоры Монтес.

– Верно.

– Каким же образом она могла спутать этих двух женщин?

Де Медоза поднял руку, чтобы все обратили на него внимание.

– Если не возражаете, то я могу объяснить этот факт. Эта девушка была американкой, молодой, весьма миленькой и оживленной?

– Да, – ответил Харт.

– В таком случае, виноват в этом я. Однажды моя сестра и Бонни отправились в Энзенаду за покупками. Я шел за ними в нескольких шагах сзади. И одна молодая туристка, к которой очень подходит это описание, казалась очень заинтересованной этой парочкой. Наконец, она обратилась ко мне и поинтересовалась, не знаю ли я, кто эта черноволосая дамочка. Я подумал, что она имеет в виду сестру, и с гордостью ответил, что она сеньора Альверадо Монтес.

«Какая мелочь!» – подумал Харт.

Он уже было положил руку на ручку двери, но остановился и спросил:

– Еще один вопрос. Вы сказали об этом вашим дамам? Или, может быть, показали им эту девушку?

– Да, – пробурчал де Медоза. – Я это сделал.

5 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 0 ЧАСОВ 12 МИНУТ

Ушибленная голова Харта очень болела. Пальцы, судорожно державшие руль, слабели с каждой секундой. Глаза горели, а веки были тяжелыми, как свинец. Еще никогда в жизни он не ощущал подобной усталости и опустошенности. За два дня он проехал 600 миль. За это время его дважды избивали. Он проделал путешествие на моторной драной лодке, оставив за ее кормой два трупа, так что нормальными эти дни назвать было нельзя – в них не было ничего нормального.

Когда он перебрал в памяти все случившееся, физиономия его омрачилась.

– Плохо себя чувствуешь, Док? – поморщилась Герта.

– Как-нибудь справлюсь, – уверил он ее.

– Мы поедем сперва к аптеке?

– Если полиция не выставила там пост.

– А потом?

– Нанесем визит Дирингу.

– Ты полагаешь, что Бонни у него?

– Понятия не имею, но надеюсь. Возможно, что она уже мертва. В этом случае, с нами будет покончено, точнее со мной.

Он тяжело вздохнул, когда свернул на бульвар Сансет. Когда он с Гертой уезжал из Энзенады, он считал, что все очень просто и что они стоят на пороге разгадки. Если им удастся уехать из Мексики до того, как обнаружат трупы Луи и шофера, и доехать до Лос-Анжелеса, то ему придется лишь навестить прокурора Мэнсона и рассказать ему о случившемся.

Все остальное будет делом полиции. Они должны будут тщательно осмотреть яхту, допросить Моралеса, установить, кто прикончил Пэгги и найти Бонни. А также зажать Диринга в стальные тиски, чтобы он «сломался» и рассказал правду. Но теперь все изменилось. Сейчас им нужно было думать о защите. Харт взглянул на газету, купленную в Лагуне Бич, когда они ехали на север.

– Прочитай мне эту историю еще раз, дорогая, – попросил он Герту.

Герта развернула газету и повернула ее к свету.

– Итак… – начала она, – заголовок гласит:

– А далее следует:

На перекрестке Харт остановился: светофор излучал красный свет.

– А теперь прочти тот абзац про нас и про яхту Диринга.

Герта подняла глаза на супруга.

– Мне страшно.

– Мне тоже, милая.

Да, ему было страшно. Теперь, когда он официально обвинялся властями, а яхта Диринга сгорела, ему было страшно идти в полицию. Выходит, что ему самому необходимо предпринять решительные шаги. Единственным светлым пятном был Келли. Вероятно, он больше не верит в его виновность, ведь он произнес отличную защитительную речь.

Доехав до аптеки, Харт медленно проехал мимо нее. Никого не было видно. Да и зачем им нужно было держать магазин под наблюдением: они считали, что он находится в Мексике. Но чтобы убедиться в этом, он объехал квартал еще раз. Затем, остановив машину в темном переулке, Харт вышел из нее и вошел в аптеку черным ходом.

Приятно было вновь находиться дома. В большом магазине царила приятная прохлада, пахло духами, лекарствами и травами. Он заглянул в помещение, но сам туда не вошел. Вместо этого они с Гертой зашли в комнату служащих, где он зажег торшер.

– Не слишком ли это опасно, Док? И вообще, зачем мы сюда приехали?

– По целому ряду обстоятельств, – объяснил ей Харт. – Во-первых, я хотел бы обработать раны на лице и голове. От заражения крови также легко умереть, как и от пули гангстера. Потом необходимо привести себя в порядок. Если нам суждено быть арестованными, то я хотел бы, чтобы на фотографиях в газетах мы выглядели прилично.

Герта присела на край кушетки.

– А я-то думала, что тщеславны только женщины.

Харт печально улыбнулся.

– Это не из-за тщеславия. Ты же помнишь фото Гарри Коттона, которого арестовали на границе – непричесанный, небритый и в мятых брюках.

– Да.

– И это тоже сыграло свою роль при осуждении. Он выглядел виновным. И все присяжные подверглись этому мнению.