Разумное стремление - Берристер Инга - Страница 22

Он осторожно перевернул Маргарет на спину, не ослабляя объятий, и, склонив голову, нежно поцеловал ее гладкий мягкий живот. Свет заходящего солнца позолотил ее кожу, высветил темные круги вокруг сосков, все еще немного припухших. Когда Джордж с печальной нежностью коснулся одного из них, а затем другого, Маргарет слегка пошевелилась во сне.

Всего лишь секс, сказала она. Возможно, происшедшее означает для нее только это. Но для него… для него это было чем-то намного большим, значительно, значительно большим.

7

Маргарет постепенно пробуждалась и чувствовала непривычную тяжесть на талии, осознавала присутствие постороннего в своей постели. Она открыла глаза и в смущении уставилась на Джорджа.

Он еще спал, на его подбородке темнела однодневная щетина. Волосы были спутаны, из-под сползшей простыни выглядывало загорелое плечо. Маргарет вдыхала мускусный, очень мужской запах его кожи, и по ее спине от этого пробегали мурашки.

Она пребывала в такой истоме, в такой лени, что не могла пошевелиться, не могла… Маргарет насторожилась, неожиданно услышав звуки внизу.

Кто-то открыл кухонную дверь и легко взбежал по лестнице. Прежде чем Маргарет успела что-либо предпринять, дверь в спальню распахнулась и в нее влетела Оливия со словами:

— Ма, прости, что не предупредила тебя заранее. Но я…

Она осеклась. Ее глаза изумленно округлились, остановившись на темноволосой голове, покоящейся на подушке рядом с Маргарет. Слегка покраснев, Оливия рванулась было обратно к двери, но что-то ее остановило.

В это время Маргарет почувствовала, как Джордж рядом с ней зашевелился, потянулся и сел.

— Папа…

Оливия уставилась на этих двоих. Ее шок и смущение сменились широкой ухмылкой.

— Хороша пара темных лошадок! — насмешливо бросила она. — А я-то думала… беспокоилась, что… А вы все это время… — С сияющим от счастья лицом Оливия подскочила к кровати, склонилась и, обхватив обоих руками, воскликнула: — Ох, как это чудесно! Великолепно! Мне даже не верится. Вы — вместе!

Она уселась на кровать, не скрывая своей радости. Маргарет в ужасе уставилась на дочь, отчаянно пытаясь найти способ остановить ее возбужденное щебетание, рассеять чудовищное заблуждение.

Джордж у нее за спиной уже окончательно проснулся, но она не могла заставить себя посмотреть на него. Маргарет понимала, что он, должно быть, смущен и потрясен не меньше ее. Как же, в конце концов, объяснить их явно опьяневшей от счастья дочери, что то, что она видит, не имеет ничего общего с романтическим воссоединением родителей?

— Так, значит, ты одобряешь, да, Олли?

Смущенно-насмешливый вопрос Джорджа прорвался сквозь лихорадочные мысли Маргарет, заставив ее замереть в испуге.

— Ну, должна сказать, когда я вошла сюда и увидела, что в постели мамы посторонний, это несколько обескуражило меня, — с притворной строгостью начала Оливия. — Но когда я поняла, что это ты… О Господи, о чем я говорю! И давно это у вас продолжается? А я-то ничегошеньки не знаю! Это так чудесно — после стольких лет разлуки вы опять вместе! Когда свадьба? — Она рассмеялась. — Надеюсь, вы не заставите меня играть роль подружки невесты?

Маргарет была слишком потрясена, чтобы говорить. Она по очереди испытала сначала шок, затем смущение, недоверие и сейчас пребывала в состоянии, которое даже не могла определить. Но кто-то же должен что-то сказать… что-то предпринять, пока все окончательно не запуталось! И поскольку Джордж, похоже, этого делать не собирался, пришлось рискнуть ей.

Она набрала в грудь побольше воздуха.

— Оливия, это не…

Под покрывалом Джордж предостерегающе схватил ее за руку.

— Твоя мама хочет сказать, что у нас еще не настолько далеко все зашло, чтобы строить матримониальные планы.

— Но ведь вы определенно опять вместе. Нет, вы должны снова пожениться, — весело констатировала Оливия. — Я знаю маму. Она ни за что не лежала бы вот так с тобой в постели, если бы не…

— Послушай, почему бы тебе не сходить в кухню и не поставить чайник? Позволь нам с твоей мамой принять приличный вид, — прервав ее, предложил Джордж.

— Хорошо, даю вам десять минут. И если к этому времени вы не спуститесь вниз… — По пути к двери Оливия остановилась и оглянулась; в ее глазах блестели слезы. — Вы даже представить не можете, что это для меня значит. Вы — вместе! Это… это замечательно… просто замечательно! — И она выскочила из спальни.

Маргарет растерянно смотрела на Джорджа, ее лоб избороздили морщины тревоги и беспокойства. Собственные эмоции — смущение, чувство вины — померкли, когда она подумала о том, что будет с Оливией, когда дочь узнает правду.

Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, Джордж спокойно заговорил:

— Нравится нам это или нет, но, похоже, что, по крайней мере, в ближайшее время нам придется поддерживать веру Оливии в то, что мы воссоединились и страстно влюблены друг в друга.

— Нет, это невозможно, — покачала головой Маргарет.

— И что же ты предлагаешь? — Его губы цинично искривились. — Сообщить дочери, что, вопреки ее романтическим представлениям, мы оказались вдвоем в постели исключительно ради удовлетворения физиологических потребностей?

Маргарет стало тошно от жестокости такого заявления, оно вызвало в ней мучительное отвращение к себе. Все это время она, разумеется, отдавала себе отчет в том, что Джорджем движет лишь желание, похоть. Однако услышать это от него, в столь холодном, почти медицинском изложении… Да она готова была расплакаться от отчаяния и унижения!

— Ты этого хочешь? — не отступал Джордж.

Маргарет снова покачала головой, не в силах даже взглянуть на него.

— Послушай. — Его голос стал немного мягче. — Я знаю, это будет нелегко для нас обоих, но мы должны забыть на время о наших чувствах ради Оливии. Для нее очень важно, что мы, как она считает, преодолели разногласия и решили снова быть вместе. Что плохого в том, если мы пока позволим ей продолжать верить в желаемое? По меньшей мере, это даст нам время, чтобы придумать, как потактичнее сообщить ей, что у нас ничего не получилось. Конечно, если ты настаиваешь на том, чтобы сказать ей правду… немедленно…

Маргарет в третий раз покачала головой. Разве она может сделать это, после того как видела искреннюю радость Оливии, заставшей их вместе? Разве у нее повернется язык сказать дочери, что они всего лишь тешили себя холодным, бесчувственным сексом… Она проглотила застрявший в горле комок. Нет, Джордж прав: им нужно подождать.

— Может быть, я оденусь первым и спущусь вниз, чтобы поболтать с Олли? А ты тем временем решишь, как…

— Как лгать собственной дочери? — с горечью спросила Маргарет. — Как притворяться перед ней, что мы с тобой снова… — Она не смогла закончить, потому что горло перехватило от слез.

Во всем виновата я… я, и никто другой. Если бы я не дала так ясно понять Джорджу, что хочу его… нуждаюсь в нем, все было бы по-другому, корила себя Маргарет, едва не теряя сознание от стыда.

Джордж начал подниматься с постели. Она отвернулась.

— Что касается этой ночи… — начал он, но Маргарет яростно замотала головой.

— Нет, пожалуйста, Джордж, не продолжай! Я не могу говорить сейчас об этом. О Боже, надо же было Оливии застать нас вместе!

Эта мысль неустанно преследовала Маргарет все последующие дни.

То, что они позволяли дочери верить в их воссоединение, вместо того чтобы уменьшить уже причиненный вред, казалось, лишь приумножало его. Оливия не скрывала своего удовольствия.

Поначалу она намеревалась провести дома лишь пару дней — извиниться перед матерью за причиненное беспокойство и объяснить, почему встретилась с отцом, не посоветовавшись прежде с ней. Но теперь уезжать явно не спешила.

— Нет, это просто невероятно — вы вместе! — снова и снова повторяла Оливия.

К счастью, Джордж под предлогом того, что работа требует его постоянного внимания, сократил свое пребывание в доме Маргарет до минимума. Поэтому она избежала хотя бы одного испытания — необходимости делить с ним постель.