Лик Победы - Камша Вера Викторовна - Страница 6

Колокольный звон просачивался даже сквозь закрытые ставни. Он звал, требовал, напоминал о высшем долге. Матушка, окажись она в Крионе, первым делом отправилась бы в монастырь, но Ричард молиться не мог. Он понимал, что это грех, но, видно, не зря говорят, что убийцы и предатели слышат не Создателя, а Леворукого. А кто он, если не предатель и не убийца?

Он приносит несчастье. Из-за него погибло или вот-вот погибнет множество прекрасных людей, а он прохлаждается в Крионе! У него есть лошадь, золото и свобода, но что с ними делать? Кому здесь нужен Ричард Окделл, кому он вообще нужен?! Его выбросили, как ненужную вещь!

Дик бросился к столу, схватил шкатулку, вставил ключ в замок и резко повернул. Что-то щелкнуло, но никаких отравленных иголок не выскочило. Юноша медленно поднял крышку: внутри на синем бархате лежал отцовский кинжал, а рядом поблескивал перстень Эпинэ. Больше в шкатулке не было ничего.

Бенито Марселю понравился сразу, чего нельзя было сказать о дороге. Эпинэ с ее пастбищами и виноградниками исчезла в пыльном мареве, впереди тянулось плоскогорье Гальбрэ, и более мерзкого местечка Марсель Валме в своей жизни еще не видел. Смутные воспоминания о недоученных уроках нашептывали, что раньше здесь плескалось море, потом оно отступило, оставив победившей суше мертвые озера, окруженные белоснежными воротниками соли.

Тут даже места для привала не было, разве что свернуть с дороги и поискать тени в дальних пятнистых скалах, но там, без сомнения, водились змеи, а змей Марсель не одобрял. Так же как скорпионов и прыгучих ядовитых киркорелл, которыми славились здешние края. Казалось немыслимым, что из-за столь гнусных земель то и дело вспыхивали войны. Одна так и вошла в историю под именем Соляной, и было это лет через пятьдесят после падения Раканов.

Соль принесла Урготу неисчислимые богатства, на ней и поднялось герцогство, владыки которого были не столько воинами, сколько торгашами. На соли и меди, серебре и свинце, добываемых в невысоких выветренных горах.

Чем кончались старые войны, виконт не помнил – история и землеописание наследника Валмонов никогда не занимали, – но о том, как попасть в осажденный Фельп, Марсель задумывался. Тридцать тысяч болтавшихся на берегу врагов его весьма беспокоили. В осажденный город пробьется только сильная армия, но Савиньяк подоспеет не раньше осени. Валме с сомнением посматривал на Рокэ, невозмутимо покачивавшегося в седле. С Алвы станется бросить лошадей и пробраться в город ночью сквозь вражеские позиции. Марселя подобное приключение не вдохновляло абсолютно.

– Бенито, – Валме постарался, чтоб его голос звучал как можно спокойнее, – вы полагаете, дорога в город свободна?

– Конечно, – заверил фельпец на урготской службе, – ее так просто не перережешь. Увидите сами, не хочу портить удовольствие рассказом.

– Удовольствие?

– Прибрежная Стена по праву считается чудом. – В голосе офицера слышалась законная гордость. – Она идет от Веньянейры до города, прикрывая дорогу слева, а справа нас защищает море.

Валме уже ничего не понимал. Если враги высадились на берег в одном месте, кто мешает им высадиться в другом и перерезать тракт?

Фельпский ургот рассмеялся:

– Гадаете, почему дожи с двух сторон не лезут? Да потому что на западе кошки с две высадишься: и рифы тебе, и мели, и зыбуны, да еще и дозоры стоят. К Фельпу иначе как Приморским трактом с суши не добраться…

– А чего они стену не ломают?

– Не готовы. Ничего, пусть копаются, чем дольше, тем лучше. Конечно, до осени, когда подойдет армия, они не провозятся, а жаль…

Тут пришел черед улыбнуться Валме. Алва не для того загонял лошадей, чтобы ждать Савиньяка. Ворон что-то задумал, а значит, будет весело. Скрывая усмешку, Марсель уставился на ухо собственной лошади. Он немного успокоился насчет дороги, и жара, отступившая не то чтоб перед страхом, но перед обоснованным беспокойством, взяла свое. Виконт не знал, что хуже: беспощадная ярость солнца или вязкая духота, изливавшаяся из низких густых облаков, и не думавших облагодетельствовать путников дождем.

Облака были такими же обманщиками, как и проклятые озера, которые отряд никак не мог миновать. Издали вода казалась обычной, но не годилась ни для питья, ни для купанья, а в темных глубинах не плескалась даже самая завалящая рыба. Умом Марсель это понимал, но любоваться на блестящую водную гладь и изнывать от жары и жажды – увольте!

Неожиданно Рокэ Алва поворотил коня к одному из озер, на взгляд Марселя, ничем не отличавшемуся от других. Герард, разумеется, увязался за своим монсеньором, хотя проявленное маршалом любопытство по такой духоте было лишним. Кэналлийцы и адуаны придержали своих лошадей, не собираясь трогаться с места, а вот урготы забеспокоились. Бенито пришпорил жеребца и помчался наперерез Рокэ, Марсель за какими-то кошками последовал за ним. Алва, услышав топот, обернулся и натянул поводья.

– В чем дело, господа?

– Монсеньор, – казалось, молодому офицеру неловко, – это… Это, конечно, ерунда, но… Это озеро… К нему никто не спускается… Дурная примета…

– Вот как? – Ворон сощурил синие глаза, всматриваясь в сверкающий соляной вал, окружавший мертвое зеркало. – И почему же?

– Не знаю, – честно признался ургот. – Толком не знает никто, но Литта не терпит чужого любопытства.

– Хорошо, – усмехнулся Алва, – пощадим чужую скромность. Оскорбления озер в мои планы не входят никоим образом.

Герцог учтиво наклонил голову, словно принося извинения не слишком красивой и не слишком молодой даме, и повернул коня обратно. На лице Бенито отразилось нескрываемое облегчение.

Больше в этот день не случилось ничего, а к ночи отряд добрался до Ограмика, откуда начинался пресловутый Приморский тракт. Марсель надеялся хотя бы там обрести кровать и много-много воды, но Алва отвел на отдых лишь полтора часа. Ворон спешил, дела до чужой усталости ему не было.

Глава 2

Фельп

В славный город Фельп Первый маршал Талига въехал затемно. На дорогу ушло четырнадцать с половиной дней. Это было недурно даже для королевского курьера, но Алва, дай ему волю, ехал бы еще быстрее. Марселя спасло лишь то, что Ворон знал людей и лошадей и не загонял их до смерти, вот до полусмерти – это пожалуйста!

За время пути Валме трижды прокручивал в поясе новые дырки. С одной стороны, это не могло не радовать: Валмоны отличались склонностью к полноте, а виконт не желал отъедаться до состояния дражайшего родителя. С другой стороны, отощавший, дурно выбритый кавалер в кэналлийских тряпках вряд ли поразит воображение фельпских красавиц. Особенно если рядом Рокэ. Вот ему черная рубаха и разбойничья косынка только прибавили загадочности, которую так ценят женщины. Если б Марсель не боялся показаться смешным, он бы попросил остановиться, чтоб привести себя в порядок, но, представив, как маршал с ухмылкой поднимает бровь, выбрал меньшее из зол и постарался выбросить из головы мысли об абрикосовом камзоле и чистых завитых волосах.

К счастью для виконта, первая встреча обошлась без дам. Отправленный вперед Бенито Финелли осчастливил Дуксию [6] известием о прибытии высокого гостя, и невыспавшийся гран-дукс [7] с дурацким именем Ливио Гампана перехватил герцога и его свиту у городских ворот. Дукс был высок и довольно красив, но все портили нелепый балахон, несмотря на жуткую жару, отороченный седоземельскими соболями, и еще более дурацкий колпак на голове, украшенный, однако, весьма недурной пряжкой с изумрудом. По лицу Гампаны тек пот, но он стоически терпел, страстно заверяя прибывших в пламенной любви к великому Талигу, его величеству Фердинанду Оллару и величайшему полководцу Золотых земель.