Лик Победы - Камша Вера Викторовна - Страница 31

Бордоны на куршее заметались, не зная, куда бежать: на ют или на бак. Скварца и Рокэ, воспользовавшись замешательством, бросились вперед, тесня защитников галеры от борта к центральному помосту. Валме махнул шпагой и хотел было бежать со всеми, но его остановили.

– Эй, – заорал кто-то полуголый и чумазый, – тащи!

Валме потащил. Было тяжело, но вдвоем с чумазым они втащили-таки сетку, полную пистолетов и мушкетов, которые тут же расхватали абордажники. И вовремя: обитатели галеры вновь очухались. Самых ретивых скосил мушкетный залп.

Отшвырнув разряженные мушкеты зарядной команде, абордажники кинулись в общую свалку. На мизерном пятачке топталась чуть ли не сотня человек, так что давка вышла отменнейшая. Моряки цеплялись за какие-то веревки, чтоб стрелять сверху, укрывались за бочками, выскакивали из-за обломков. Мундиры мешались с голыми спинами и корсарскими рубахами. Валме уже ничего не соображал, только отмахивался от случайных ударов. Бордоны и фельпцы перемешались, в пороховом дыму было не понять, кто свой, кто чужой.

На Марселя спиной вперед налетел коренастый абордажник, виконт отступил вбок и столкнулся с очумевшим бордонским офицером, размахивавшим шпагой. Рука талигойца инстинктивно дернулась, классическим способом парировав отчаянный выпад. Бордон что-то проорал и исчез в дыму так же внезапно, как и появился. Даже слишком внезапно. Марсель едва успел остановиться на краю кормового помоста, с оторопью глядя вниз, на гребную палубу. В мутных серых клубах прикованные гребцы казались выходцами, а рухнувшие на них убитые и раненые – разбитыми марионетками.

– Сударь, вы ранены?

– Закатные твари, нет!!!

Окликнувший его абордажник махнул рукой и куда-то делся. Обругав себя идиотом, Валме отскочил от края настила и завертел головой, выискивая Ворона или Скварцу. Дрались везде: на куршее, на баке, на юте, возле замолчавших орудий. Здоровенный фельпец отшвырнул сломанную саблю, подхватил валявшийся багор и, крутя его над головой, ринулся на несчастных мушкетеров. Сшиб одного, затем второго, остальные, толкаясь, отступили на куршею, кто-то не удержался, рухнув на головы гребцам.

Среди шлемов, косынок, непокрытых голов мелькнул серебряный гребень. Муцио! Марсель бросился к фельпцу. Только бы не отстать и не выказать себя трусом и дураком! Драка вспыхнула с новой силой, скрыв молодого адмирала из глаз, зато Валме нашел Алву! Толстый моряк швырнул кэналлийцу под ноги веревку с гирями, Ворон по-кошачьи подпрыгнул и тут же пригнулся, уворачиваясь от брошенного ножа.

Откуда-то взялся внушительный бордон в шлеме и кожаном нагруднике. Тот самый, что командовал стрелками. Капитан? Скорее всего… В одной руке у «дельфина» была шпага, в другой – кинжал с прихотливо изрезанной чашей. У Валме дома остался такой же, предназначенный для того, чтоб захватить и сломать шпагу противника. Бордон что-то сказал, Рокэ кивнул – залитая кровью фигура с жуткими синими глазами. Валме трусливо отвернулся и глянул на бак. Там сопротивление было почти сломлено. Фельпцы и бордоны один за другим опускали оружие и подходили к краю платформы. Смотреть. Дураки…

Марсель самым вульгарным образом утер лицо рукавом. Схватка прекратилась, словно по команде, а может, так оно и было. Рокэ и осанистый бордон все еще стояли друг против друга, и Валме «дельфину» не завидовал. Подбежал Герард, Рокэ швырнул ему свои сабли и взял шпагу. Значит этот, в нагруднике, капитан, и все решит дуэль вожаков.

Воевала мышка с кошкой! Да будь у «дельфина» хоть три кинжала, ему конец, только он еще этого не знает. Клинки столкнулись, бордон отлетел назад, а Рокэ тотчас сделал новый выпад, прижимая противника к толпе. Моряки шарахнулись в стороны, давая место дерущимся. Марсель видел лицо капитана: тот все еще рассчитывал на свой кинжал. Закатные твари, надо ж быть таким ослом! Алва наступал, бордон пятился в дурацкой надежде захватить шпагу противника и нанести удар своей. Марсель оглянулся – выпученные глаза и приоткрытые рты! Как на ярмарке… И Герард туда же! А бедняга-капитан все махал своим оружием, выставив его перед собой.

Противники топтались на скользких от крови досках. Бордон пятился, упрямо не изменяя прямой стойке, Рокэ атаковал правым плечом вперед, его выпады становились все стремительней, а окружавшая бойцов толпа не давала не успевавшему за кэналлийцем капитану уходить в сторону. Единственное, что ему оставалось, это, избегая удара, отскакивать назад.

Марсель не сразу сообразил, что Ворон загоняет противника на куршею. Закатные твари, зачем?! Неужели нельзя побыстрее? Бордон так ничего и не понял, пока не оказался на узком помосте. Под градом расчетливых ударов бедняга мог только пятиться да размахивать своим кинжалом. И он пятился и размахивал, но Алва, легко избегая предательской чаши, гнал дурня по куршее, пока тот не уперся спиной в грот-мачту. А может, и не в грот, кто их разберет, эти мачты!..

Капитан отчаянно махнул шпагой, и тут Рокэ наконец ударил всерьез. Страшный прямой выпад пробил кожу нагрудника, как бумагу, пригвоздив бордона к мачте; из разинутого рта толчками забила кровь, руки конвульсивно вцепились в чужой клинок, пытаясь его вырвать, и тут же разжались. Рокэ пожал плечами и резко выдернул шпагу. Тело медленно сползло по мачте вниз, голова запрокинулась, глаза уставились вверх. Кровь все еще текла, но человек был мертв.

Победитель все с той же отрешенной усмешкой нагнулся, поднял шпагу побежденного и переломил о колено.

– Леворукий! – завопил бордон в изодранном мундире и поднял руки. – Я сдаюсь! Сдаюсь.

Вторым бросил саблю на багровые доски дюжий боцман, следом подняли руки еще с десяток «дельфинов». Алва сунул шпагу вездесущему Герарду и что-то сказал подбежавшему теньенту. Тот кивнул и вытащил из-за пазухи какую-то тряпку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся флагом. Знамя с дельфином и лазоревой розой полетело на палубу, уступив место полотнищу, на котором нагло извивалась кривоногая волосатая змея.

Мерзавец Спиро, он всегда все делал ей назло, а теперь умер! Пасадакис сдуру взлетел на воздух, а Ватрахос, сожри его зубаны, и не думает командовать! Тоже мне, флагман! Сцепился с «серыми» и в ус не дует! Что же делать?! Святая Агапэ, что же делать?!

Зоя затравленно огляделась. «Морская пантера» стояла дальше всех от бухты. А если отойти к берегу? Высадиться мориски не рискнут, их слишком мало. Одно плохо – Капрас… Он ее ненавидит, будет смеяться. Он и его офицеры, провались они в Закат!

– Зоя, – Зубаны б прижрали эту Левконою. Вечно подкрадется, как… И кто ей дал права назвать адмирала по имени?

– Чего тебе?

– Зоя, давай к берегу! Пока Ватрахос с этими… сцепился.

– Молчать!!! – Зоя выхватила пистолет, вспомнила, что он разряжен, отбросила и схватилась за саблю. – Ты чего мне предлагаешь? Мне?! Прятаться в капрасову задницу!

– Влезешь ты туда, как же! Я предлагаю сохранить корабль.

– Да тебе-то что? «Пантера» моя! Моя!!! За нее платили Гастаки! Что хочу с ней, то и делаю. А ну марш на гребную палубу, пока я Агапэ не позвала.

– Много ты со своей Агапэ навоюешь, – огрызнулась стерва. – Делай что хочешь, а я на дне ничего не забыла! И саблей не маши, без носа останешься!

– Подними руки! – пискнуло сбоку. – Подними руки, изменница!

Поликсена, обеими руками сжимая пистолет, старательно целилась в Левконою, губы девчонки дрожали, но по глазам было ясно – выстрелит! Сука это тоже поняла и с усмешечкой – как же, надо ж норов показать – подняла клешни.

– А теперь на колени, – приказала девчонка, – проси прощения у адмирала!

Левконоя все с той же улыбочкой опустилась на одно колено.

– На оба! – рявкнула пришедшая в себя Зоя. – Ну, я слушаю!

– Прошу господина адмирала меня извинить, я получила контузию и была не в себе, – слова вежливые, но сука готова ее убить. И убьет… Если успеет.

– Отправляйся на нижнюю палубу и оставайся там до конца боя. Под присмотром, – Зоя оглянулась, – Агапэ!