Любить мужчину - Берристер Инга - Страница 25

Любовь и страдание обуревали Кристи. Неужели Айвор думает, что я из тех женщин, которые готовы сделать свои романы достоянием гласности, дабы больнее уязвить соперницу? Вероятно, он считает меня именно такой. То, как я вела себя в постели, можно расценить и как вызов Гейл.

— Все в порядке, — пробормотала Кристи, все еще не решаясь поднять глаз. — Я поняла, зачем ты пришел. Не волнуйся, о том, что было между нами, никто не узнает. Неужели ты думаешь, что я могу хотеть огласки? Что я этим горжусь? — С величайшим трудом подавляла она закипавшую ярость. — Так вот, довожу до твоего сведения, что на самом деле все обстоит не так. Меньше всего я стремлюсь допустить, чтобы кто-то узнал про нас с тобой. Я из-за этого сгораю со стыда, я из-за этого больна, я сама себе отвратительна! Но ты еще отвратительнее меня…

И тут Кристи наконец подняла глаза и встретила уничтожающий взгляд Айвора.

Он приблизился к ней на шаг.

Она вздрогнула, и он остановился.

— Можешь быть спокойна, Кристи. Я больше не прикоснусь к тебе и не заставлю испытывать отвращение. Но ты ошиблась, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы просить о сохранении тайны…

Сейчас он поинтересуется, не беременна ли я, предположила Кристи. А что бы я ответила на этот вопрос до поездки в Испанию? — вдруг промелькнуло у нее в голове. Хорошо, что Айвор не пришел тогда!

Мучительная боль пронзила сердце Кристи. Если бы она была беременна и Айвор про это узнал, то он, скорее всего, спокойно и решительно потребовал бы, чтобы она сделала аборт, мотивируя это тем, что их отношения с Гейл любой ценой должны были быть сохранены. А в страданиях Кристи, сказал бы он, виновата она сама.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — заявила девушка. — И отвечаю: нет и еще раз нет!

Фотокарточка все еще была у Айвора в руках. Он поставил ее на стол, поправляя рамку, как будто это было сейчас очень важным, а когда Кристи немного успокоилась, осторожно спросил:

— А ты уверена, Кристи, что им хотелось бы для тебя такой жизни: одинокой, без любви.., стерильной?

— По какому праву ты говоришь со мной о них? — вскинулась она. — Почему ты не уходишь?

Айвор молча повернулся и вышел. Кристи закрыла за ним дверь и навесила цепочку, хотя здравый смысл подсказывал ей, что он уже больше никогда не придет и незачем соблюдать осторожность.

Она окинула взглядом гостиную. Теплые золотые зайчики закатного солнца весело играли на стенах и потолке, но их тепло не могло растопить ее мертвого, ледяного отчаяния.

— Ты не забыла, что завтра собрание членов комитета? — раздался в трубке бодрый голос Дорин.

— Нет.

— Ну, так я за тобой заеду, хорошо? В половине восьмого, — уточнила та.

Положив трубку, Кристи поморщилась. Как же ей туда не хочется! И в то же время необходимо занять себя, хотя бы для того, чтобы отвлечься.

Вернувшись с работы, она сразу переоделась в цветастую блузочку, а сверху набросила легкий цвета овсяной муки джемпер.

В сумку Кристи положила блокнот и две шариковые ручки, предположив, что ее, возможно, попросят вести протокол.

Опыт участия в подобных делах говорил, что собрание будет бестолковым и непродуктивным, но постепенно все утрясется и праздник получится таким же, как всегда, вызвав небольшие затраты и дав каждому из участников самодовольное сознание, что он тоже внес свою лепту.

Что это со мной? — удивилась Кристи. Никогда еще я не относилась к человеческому энтузиазму с таким откровенным презрением. Но потом девушка поняла, откуда проистекает этот цинизм, — она потеряла самоуважение, стала себе отвратительна. Дорин приехала в условленное время.

— Я слышала про коттедж. Хорошо, что все так закончилось, да? — оживленно защебетала она.

— Еще бы! — солгала Кристи, радуясь, что они уже почти на месте.

Она боялась, что придется обсуждать с Дорин достоинства Айвора, а заговорить о нем означало опять затосковать, заболеть.

— Приехали! — Дорин ловко развернулась у места парковки, и Кристи безучастным взглядом окинула стоявшие у церкви автомобили. — Похоже, уже почти все в сборе.

Публика здесь собралась пестрая. У каждого члена комитета были связаны с этим праздником свои, сугубо личные интересы, и, не учтя их, можно было обидеть людей.

Кристи знала, что сейчас здесь разгорятся ожесточенные споры по поводу порядка проведения торжества и распределению престижных мест.

Несколько столов были сдвинуты вместе, а вокруг расставлены стулья. Среди собравшихся присутствовал и сам викарий, рассеянный и усталый. Кристи натянуто улыбалась и автоматически отвечала на приветствия.

Дорин назначили главной распорядительницей. Она огласила списки, потом вслух пересчитала всех и только тогда спросила:

— Можно начинать? Хочу сообщить вам, что в наш комитет включен новый член. Уверена, что он внесет ценный вклад… Мы его ожидаем… Ага, вот он уже на подходе!

Кристи механически повернула голову к двери и — о, ужас! — увидела входящего в зал Айвора Холдейна.

— Айвор, проходи, твое место рядом с Кристи, она тут знает все ходы и выходы, — скомандовала Дорин. — Мистер Холдейн согласился быть спонсором наших конкурсов, — громко объявила она.

В зале были свободные места, но Айвор, повинуясь предложению Дорин, сел возле Кристи.

Она старалась не поднимать глаз от бумаг, но все время чувствовала его близость. Он внес с собой запах свежего воздуха, но она реагировала на исходивший от него специфический аромат мужественности. Ее захлестывала волна любви, опрокидывая ненадежные преграды, которыми она надеялась себя защитить.

Дорин представляла Айвора другим членам комиссии, а Кристи, согнувшись, писала в своем блокноте и молилась про себя только о том, чтобы собрание окончилось как можно скорее.

Все вокруг были в азарте, уже происходило разделение на группки, и Дорин пыталась найти компромисс между сторонниками противоположных взглядов.

Так всегда бывает на первом в году собрании, отметила Кристи и не отказалась от предложения выступить — по крайней мере, это отвлекало ее от внутренней борьбы с собой.

Айвор все еще не брал слова, но было видно, что дебаты его живо заинтересовали.

То, что он согласился оплатить призы многочисленных конкурсов, не могла не признать Кристи, конечно, очень благородно с его стороны. Без таких спонсоров организаторам пришлось бы тяжело.

Но сейчас ей было не до того, чтобы оценивать его поступки. Мучительной вереницей проходили перед ней картины: одетый по-летнему Айвор… Гейл подходит, берет его под руку, и они начинают представлять призеров… А она, Кристи, стоит в тени, посрамленная и никому не нужная.

В половине девятого принесли кофе, и Кристи, пытаясь выйти из оцепенения, прислушалась к дискуссии.

Вдруг Дорин обняла ее за плечи и обратилась к Айвору:

— Что слышно о Гейл? Скоро она вернется? Вам, наверное, очень ее недостает? Я знаю по себе: если Грега нет со мной хотя бы два-три дня, я начинаю чувствовать себя какой-то потерянной.

— Конечно, я скучаю, — спокойно ответил он. — Но у Гейл своя жизнь. Нельзя сравнивать это с разлукой мужа и жены.

— Да, разумеется, — смущенно процедила Дорин. — Брак — это уже осуществленный выбор, но все равно, если любишь…

Айвор недоуменно прищурился.

— Кажется, произошло какое-то недоразумение. Вы думали, что Гейл и я… — Он сделал многозначительную паузу. — На самом деле это моя сестра!

Все закружилось перед глазами Кристи.

Нет, не может быть. Она сходит с ума, ей это пригрезилось…

Дорин говорила что-то еще, но Кристи уже не различала слов. Ей хотелось вскочить, извиниться и бежать отсюда, пока не поздно, но ноги ее налились тяжестью, и она не могла даже пошевельнуться, Очнувшись, она обнаружила, что сидит рядом с Айвором на деревянной скамье, а он бережно придерживает ее голову.

— Все в порядке? — мягко спросил он, увидев, что она открыла глаза.

Кристи кивнула. Опять обморок… Неужели кто-то видел? Господи, как это глупо!..