И телом и душой - Берристер Инга - Страница 20

Теперь, познакомившись с двумя сестрами, Селина тяжко переживала тот факт, что о родстве известно лишь ей. Но ведь если бы сестры узнали правду, они бы с презрением отвернулись от новообретенной родственницы и ни за что не захотели бы иметь с нею дело!

Сводив девушку на “экскурсию” по дому и саду, Мэри сообщила, что напитки подадут в гостиной в половине восьмого. Однако Селина, прежде чем спуститься, на всякий случай выждала лишние минут десять — еще не хватало явиться раньше всех!

Хелен приехала с мужем, Далей, как всегда, была одна. Хозяйка беседовала с почтенной супружеской парой. Завидев вошедшую девушку, поспешила ей навстречу.

Поначалу Селина изрядно робела, видя руг столько незнакомых лиц. Но благодаря радушию миссис Гарви вскоре почувствовала себя как дома. Ричард и Софи Воган, местные фермеры, просто-таки лучились дружелюбием. А их сын Алекс, представительный блондин лет тридцати пяти, спокойный и выдержанный, сразу расположил к себе девушку. Говорил он с легким австралийским акцентом.

Помимо увлечения садоводством, Мэри обожала готовить, и угощение удалось на славу. Как не похожи овощи, выращенные на огороде и приготовленные должным образом, на те, что продаются в супермаркете, удивлялась Селина, наслаждаясь каждым кусочком.

Алекс преодолел природную скованность и оказался весьма занимательным собеседником. Как оказалось, он вернулся в родные края, чтобы взять на себя управление родительской фермой.

— Ежели брак распался, есть смысл начать жизнь сначала.

В голосе его звучала легкая горечь, и Селина тут же прониклась сочувствием к собеседнику, догадавшись, что тот до сих пор не примирился с потерей жены.

— Одно хорошо: детишек мы так и не завели, — добавил Алекс невесело. — Мелани, моя жена, считала, что дети помешают ее карьере… Я так понимаю, вы работаете у сэра Джералда, — вымученно улыбнулся он, резко меняя тему разговора. — Боюсь, я стал страшным занудой: всем надоедаю со своим разводом!

— Ничего подобного. Вполне естественно, что вам необходимо выговориться. Мы, британцы, склонны все копить в себе, а ведь так проще всего озлобиться!

— Хмм… Терпеть не могу обсуждать личную жизнь с каждым встречным и поперечным, но при взгляде на вас так и тянет излить душу. И улыбка у вас такая милая, располагающая! Вы здесь пробудете все лето?

— Во всяком случае, собираюсь, — сказала Селина.

— Можно, я как-нибудь приглашу вас поужинать? Даю вам честное слово, что не стану разглагольствовать о разводе весь вечер, — добавил Алекс на всякий случай.

— Я бы с удовольствием, но я еще не знаю своего распорядка. Так что давайте отложим встречу на потом? — осторожно отозвалась Селина, не желая обижать Алекса отказом.

— Как скажете. Вот только боюсь, как пройдет слух о том, что в округе поселилась красавица-блондинка, я окажусь в самом хвосте очереди, — посетовал он.

После ужина все вернулись в гостиную поболтать и выпить кофе. И снова Селина с удивлением отметила, до чего ей уютно и хорошо в этом тесном семейном кругу. Она с легкостью нашла общий язык с Хелен и ее мужем Майком, а ведь Далей уверяла, что Хелен — самая замкнутая из трех сестер.

— Мы все вам так рады, что словами и не выразишь, — уверяла она Селину, протягивая ей чашку с кофе. — Папа поет вам дифирамбы. Говорит, вы далеко пойдете, в помощницах такой умнице делать нечего! Нет, как все-таки хорошо, что вы здесь! Отец убедится, что его бесценные папки — в надежных руках, и перестанет себя изводить. А почему вы выбрали именно адвокатскую контору? — полюбопытствовала Хелен. — Платят там гроши, а при ваших талантах…

— Меня всегда завораживала юриспруденция, — поспешно отозвалась Селина. — Мне хотелось выучиться на барристера, но средства не позволили.

— Да, разумеется. Я все понимаю. Папа говорил, вы рано осиротели.

Искреннее сочувствие Хелен заставило Селину неуютно поежиться. До чего неприятно обманывать этих людей, а что прикажете делать? Как они отреагируют на правду? Да уж вряд ли станут привечать ее в своем кругу! Привычка скрывать свое происхождение настолько укоренилась в девушке, что обычно она лгала, не задумываясь. Но теперь вдруг с болью осознала постыдность подобного притворства.

7

На следующее утро Селину проводили к сэру Джералду. Комнату, примыкающую к его спальне, переоборудовали под кабинет. Ее босс удобно устроился в огромном кожаном кресле, и вид у него был настолько здоровый и цветущий, что Селина глазам своим не поверила: неужели этот человек только-только из больницы?

— Нечего на меня так смотреть, — проворчал сэр Джералд. — Ишь, делают из мухи слона… — Он презрительно фыркнул. — Чушь какая-то! Все эти доктора так со мною и носятся, так и кудахчут… Паникеры несчастные! Давайте-ка лучше займемся делом!

Несмотря на бодрые заверения, Селина обнаружила, что сэр Джералд быстро устал, хотя даже себе вряд ли признался бы в этом. При взгляде на отца сердце девушки сжималось от любви и жалости. Она привязалась к нему всей душой. А ведь еще полгода назад сама мысль об этом показалась бы Селине неправдоподобной. Ах, если бы отец признал ее и полюбил… И все-таки врожденное чувство справедливости и логика подсказывали: лучше страдать одному ребенку, нежели троим, тем более что она, Селина, отца никогда и не знала…

— О чем задумались? Что-то не так?

Девушка покачала головой, храбро улыбнулась и тут же воспользовалась отличным предлогом сократить рабочий день:

— Просто немного устала. Путь до Дорсета не близкий.

Кустистые брови недоверчиво приподнялись, но возражать сэр Джералд не стал и отпустил помощницу, предложив ей прогуляться по саду и подышать свежим воздухом. Таким образом больного удалось отправить на покой на два часа раньше отведенного срока.

К ланчу сэр Джералд не спустился, не появилась и Мэри.

— Мама отнесла поднос наверх и поест вместе с папой, — улыбнулась Хелен. — Она обожает мужа… всю жизнь его баловала. А вы чем займетесь?

— Мне нужно сделать для сэра Джералда несколько телефонных звонков и раздобыть кое-какую информацию, так что пойду-ка я в библиотеку да пороюсь в книгах.

— Но хоть чаю-то вы с нами выпьете? Вы не рабыня на плантации, чтобы трудиться не покладая рук с восхода до заката. Мы и без того вам бесконечно признательны, что не позволяете папе переутомляться!

Неделя прошла в том же расслабляющем ре жиме, что и в первый день. За это время Селина во всех подробностях изучила дом и сад, съездила в ближайший городок, прокатилась по узким средневековым улочкам, полюбовалась на развалины некогда гордого замка. Далей вернулась в Лондон. Заглянул доктор и состоянием пациента остался весьма доволен.

Жить бы да радоваться, но на сердце у Селины становилось все тяжелее. При виде сэра Джералда в кругу семьи она снова изнывала от мучительной зависти, как некогда в детстве, и спрашивала себя: а вспоминает ли отец о ней, о ребенке, которого ни разу не видел. Да с какой стати ему обо мне думать? Он меня не хотел. Я появилась на свет без его согласия, потому что мать задумала мною воспользоваться. Зачем я ему? Еще не хватало тратить на меня время и душевные силы! — изводила себя Селина.

Это нелепое самовнушение причиняло столько боли, что, когда позвонил Алекс Воган и пригласил поужинать, она неожиданно согласилась.

— Вот и отлично. Я заеду за вами в восемь, если не возражаете?

Селина не возражала. Хотя по вечерам девушка обычно бывала предоставлена самой себе, она тем не менее спросила у Мэри, можно ли ей отлучиться.

— Ну разумеется, дорогая! — заверила хозяйка. — Я так рада, что вы наконец-то развлечетесь! Меня и без того совесть замучила: сослали вас из Лондона в провинцию, обрекли на скуку смертную!

— Ничего подобного, мне здесь ужасно нравится! — горячо запротестовала Селина. — Это я чувствую себя виноватой: бездельничаю целыми днями!

— Вы не даете Джералду переутомляться, и только благодаря вам он перестал нервничать, — тихо проговорила Мэри. — Вы не представляете, какое это для меня облегчение! Так что ступайте веселитесь! Я не стану запирать входную дверь, поэтому о времени не тревожьтесь, возвращайтесь, когда вздумается. Алекс Воган — славный парень, а вот жена его мне сразу не понравилась. Бедняга, она его просто ослепила! Потрясающая красавица, но разве такая жена нужна трудяге-фермеру?