Хитрые уловки - Берристер Инга - Страница 16

Джинджер, конечно, знала, что Мартин ответит на поцелуй, но интенсивность его ответа превысила даже самую смелую из ее надежд.

Она сначала положила руки ему на грудь, чтобы удержать себя от объятий, которые, как ей показалось, стоило ненадолго отложить, но так она не чувствовала учащенный глухой стук его сердца. И пальцы Джинджер переместились на плечи и нетерпеливо стали царапать рубашку Мартина. В ту же секунду воздух наполнился звуками их дыхания и хриплых постанываний Джинджер. Она требовала новых ласк, дико, до ярости желая Мартина.

Ее пружинистое тело, прижимавшееся к нему, вместе со звуком голоса и тем, как она отвечала на его поцелуй, было уже слишком для и без того сомнительного самообладания Мартина. Его разум мог сожалеть о том, что он делает, но тело не желало слушать жалкие доводы рассудка: Мартин расстегивал пуговицы кофточки Джинджер и приспускал ее с плеча так, чтобы можно было ласкать ароматную теплую кожу. Прозрачный бюстгальтер не скрывал, но лишь подчеркивал темную расцветающую ареолу ее сосков.

Он склонился к ней, и Джинджер сама, поддерживая затылок Мартина, подтолкнула его к своей груди. Мартин чуть приспустил ей бюстгальтер, и его губы сомкнулись вокруг соска. Джинджер прислушивалась, как ее тело импульсивно реагирует на его ласки, все мысли куда-то улетели, а жизнь сосредоточилась на тонкой нити, протянувшейся между вершиной соска и низом живота, за которую Мартин словно бы сладко потягивал каждым всасывающим движением губ.

Он словно дотягивался поцелуем до самого нетерпеливого местечка ее плоти… Джинджер тихо постанывала и прижималась им к бедру Мартина.

— Марти… Марти… — зашептала она, стараясь справиться с ремнем его брюк, но не открывая глаз. — Пойдем наверх… в спальню…

Звук ее голоса вернул Мартина назад к действительности. Что, черт возьми, он делает? Да, а что делает она? Его тело возмутилось, но он освободил сосок Джинджер и вернул шелковистую ткань ее лифчика назад, прикрыв влажную грудь.

Нужно что-то сказать ей, хоть что-нибудь, но как можно скорее. Его тело протестовало. Он слишком ее хочет, может быть, даже больше, чем она его.

Вместо этого он взял руку Джинджер и нежно поцеловал.

— Джинджер, я не могу…

Он не может? Глаза Джинджер удивленно округлились. Что происходит? Но она тут же остановила себя. В конце концов, они не юная пара в полном расцвете сексуальных желаний и возможностей. Мартин занимался с ней любовью ночью, а потом еще и утром… Конечно, женщина быстрее восстанавливается, она просто не подумала.

По недоверчивому, осторожному взгляду, которым Джинджер быстро окинула его, Мартин без труда догадался о ее мыслях.

Однако, стараясь закрепить победу разума над плотью, Мартин сказал Джинджер:

— Сегодня очень хороший день, я собирался погулять немного. Чем займешься, пока меня не будет?

— Погуляем вдвоем, — обрадовалась Джинджер. — Здесь есть чудесный парк, правда на другом конце города.

Как только она произнесла слово «погулять», Пупси выпрыгнула из корзины, как Петрушка из балагана, и призывно тявкнула, выражая полную готовность отправиться на прогулку прямо сейчас.

— Отступление отрезано, — сказал Мартин, — желание собаки — закон!

— У тебя есть хобби? — спросила его Джинджер полчаса спустя, когда они уже ехали в машине по направлению к парку.

— Работа, работа и еще раз работа, — честно признался Мартин. — А еще я люблю пешие прогулки. Но мне редко удается просто, без цели, прогуляться, хотя мой дом стоит среди холмов.

— Ты трудоголик, но ведь ты говорил, что расстался с фирмой, — смущенно напомнила Джинджер.

— Да, я трудоголик, это точно… Я построил сам свою компанию, но потом предпочел ей консультации. Отказался от фирмы, ты права.

— Ты рассказывал, что прежде занимался инвестициями. — Джинджер наморщила лоб, пытаясь разобраться, сказал он ей об этом недавно или она наконец хоть что-то начала вспоминать. Ей показалось, что в слове «инвестиции» скрыто острое жало. Всякий раз, когда она произносила его, жало впивалось в мозг, но ничем, кроме тупого онемения, беспокойные и напряженные уколы не оборачивались, словно огромная тень закрывала часть мозга и тень эту отчаялось разогнать яркое солнце, сияющее в окна автомобиля. — Этому я должна быть благодарна за нашу встречу?

— Едва ли, — солгал Мартин, — инвестиционный совет — последнее, в чем ты нуждаешься.

Изумленный взгляд был ему ответом. Джинджер непременно попросила бы его объяснить загадочное замечание, но тут она заметила, что Мартин свернул не на ту улицу. Она показала ему другой поворот, а ко времени, когда они вернулись на правильный путь, решила не ворошить прошлого, о котором не имеет ни малейшего понятия. Джинджер испугалась, что вот-вот откроет ящик Пандоры, спрашивая о том, что Мартина явно раздражало. Возможно, они с Мартином ссорились из-за инвестиций, будь они неладны. Потом, потом разберемся, подумала Джинджер и не стала ни о чем спрашивать…

— Теперь возьми левее, — она показала ему дорогу, ведущую к парку.

Но тут Джинджер неожиданно попросила его остановиться.

— Не выходи, я сейчас! — И она выскочила из машины.

Только теперь Мартин заметил, что пожилая пара, вышедшая из бакалейного магазинчика, опрокинула свою сумку и все ее содержимое уже раскатывается по тротуару. Джинджер, улыбаясь, помогала собирать покупки, а Пупси скакала вокруг пожилой пары, которая была ей, по-видимому, хорошо знакома. Потом Джинджер попрощалась со старушкой; они расцеловались, и Пупси проводила стариков на несколько шагов. Джинджер подхватила собачку под розовое брюшко и вернулась с нею в машину.

Вся сценка заняла времени меньше, чем три куплета песни «Битлз» по радио. Но она потрясла Мартина до глубины души. Как могла бы коварная интриганка и воровка на доверии искренне броситься помогать каким-то старичкам, пусть и знакомым?

Образ Джинджер двоился в сознании Мартина и сводил его с ума. Мартин любил и ненавидел Джинджер. Он захлебывался от нежности к маленькой больной женщине. Но в то же время он искал в ней следы Джинджер, которая изначально была ему омерзительна. И боялся, что его собственное сознание может раздвоиться. Или уже раздваивается?

Они свернули в узенькую улочку, и Джинджер вновь попросила остановиться.

— Я сейчас вернусь, — сказала она, — а ты, Пупси, на этот раз не бегай за мной, а посиди с Мартином!

7

Мартин с тревогой посмотрел на часы.

Джинджер ушла более получаса назад, сказав, что всего на десять минут.

Он бросил взгляд на Пупси. Собачонка безмятежно спала, свернувшись калачиком на покрывале заднего сиденья. Проверив, достаточно ли открыто окно, чтобы пропускать свежий воздух для нее, он вылез из автомобиля, запер его и отправился в направлении, в котором исчезла Джинджер.

Он нашел ее менее чем через пять минут рядом с тележкой зеленщика возле маленького прянично оформленного магазинчика. Джинджер стояла спиной к нему и увлеченно беседовала с каким-то черноволосым мужчиной. Но ее мелодичный смех разозлил Мартина. Он испытал внезапный прилив ненависти к насмешившему ее приятелю, кроме чувства юмора обладающему прекрасной атлетической фигурой и несомненной силой.

Правда, Мартин тут же оправдал вспышку злобы предположением, что знакомый Джинджер мог бы неосторожно напомнить ей о недавнем прошлом и тем самым пробудить в ней сонм подозрений, таким образом мешая планам Мартина наказать ее. В каждом старом знакомом Джинджер таилась опасность. Не ревность же послужила причиной его гнева.

Мучимый тревожными предчувствиями, он поспешил к Джинджер. Она стояла к нему спиной и не могла его видеть. Однако чернявый, догадавшись, что Мартин направляется именно к ним, обратил на него внимание Джинджер, тронув ее за рукав. Это невинное движение породило в Мартине приступ настоящего удушья. Он едва удержался, чтобы не броситься на чернявого и не отбросить его руку.

— Марти! — воскликнула Джинджер. Взглянув на него, она почувствовала себя виноватой, но по-своему объяснила причины его мрачного настроения. — Извини ради Бога. Я задержалась в очереди и на обратном пути еще встретила Теда.