Бесконечная истина - Берристер Инга - Страница 24

— В чем дело, черт побери? — прорычал он.

Куда подевалось его философское безразличие? Джейн несмело подняла взгляд и увидела в глазах Эндрю голодный огонь первобытного желания, сдерживаемого гигантским усилием воли.

— Ни в чем, — солгала Джейн. — Просто мне безразлично, как вы поступите. Идите к Эвелин и занимайтесь с ней любовью, если вам этого хочется.

— Но я хочу вовсе не этого.

Как дурманяще, соблазнительно и мягко звучит его голос, словно в тумане подумала Джейн.

— Мне нужна другая женщина. Забавно, не правда ли? Весь вечер, пытаясь удержать Эвелин в рамках приличия, я мечтал вместо нее держать в объятиях вас…

Как-то само собой получилось, что Джейн оказалась прижатой к Эндрю почти всем телом. Его рука переместилась с плеча Джейн на талию, не позволяя отстраниться. Другая рука скользнула вверх и остановилась под самой грудью. У Джейн перехватило дыхание, по телу прошла дрожь, ив то же мгновение она ощутила силу возбуждения Эндрю.

— Джейн…

Он произнес ее имя так, словно смакуя, пробуя на вкус. Наклонив голову, Эндрю коснулся губами ее шеи, а потом его губы мучительно медленно двинулись вверх, неумолимо приближаясь к ее губам. Джейн затрепетала от сладостного предвкушения, и не помышляя о сопротивлении.

Наконец их губы слились, послышался тихий удовлетворенный вздох, и Джейн сама не знала, из чьей груди он вырвался — ее или Эндрю. Она чувствовала, как тает, плавится в его объятиях. Ее грудь заполнила чашу ладони Эндрю, он заурчал от удовольствия и стал раз за разом обводить языком контуры ее губ, пока Джейн не позабыла обо всем на свете, тихо постанывая от нежной муки.

Его возбуждение, ее собственное желание, неизъяснимое удовольствие от сознания того, что он со страстью целует ее, на время вытеснили из сознания Джейн все остальное. Но только на время. Когда Эндрю потянул замочек «молнии», пелена чувственного тумана, окутавшего разум Джейн, вдруг спала. Опомнившись, она вырвалась из плена рук Эндрю, отпрянула и попятилась.

Сознавая, что выдала свою тайну, Джейн даже не пыталась скрывать испытываемого к самой себе мучительного отвращения. Посмотрев ей в глаза, Эндрю помрачнел и тихо сказал:

— Простите, мне не следовало этого делать.

— Да, не следовало, — дрожащим голосом согласилась Джейн. Она предпочитала не вспоминать, что даже не попыталась оказать сопротивление. Начисто забыв слова, которые он сказал ей перед тем, как поцеловать, Джейн безжалостно добавила: — Я не Эвелин, какой вам смысл заниматься со мной любовью?

Повисло напряженное молчание. Почему-то Джейн не смела посмотреть Эндрю в глаза, ей было стыдно, более того — обидно, словно она надеялась, что Эндрю опровергнет ее слова и снова обнимет ее, но он этого не сделал.

— Да, похоже, никакого, — тихо, почти неслышно произнес он.

Не произнеся больше ни слова, он прошел вперед, открыл дверь и с холодной вежливостью придержал ее, пропуская Джейн в дом.

9

Как Джейн и предвидела, она почти всю ночь пролежала без сна, вслушиваясь в шум ветра за окном, в скрипы и шорохи старого дома, которые не отвлекали от мрачных мыслей, а, скорее наоборот, усугубляли их.

Хотя Джейн обдумывала свое положение почти всю ночь, она не пришла ни к каким новым выводам. С самого начала было ясно, что у нее есть только один путь: уволиться из «Спейсер компани», и как можно скорее. Не из-за того, что Эндрю ее поцеловал, а из-за того, что она при этом чувствовала. В объятиях Эндрю ей открылось то, чего Джейн до сих пор сама о себе не знала.

Она почувствовала себя женщиной, способной вызывать и испытывать желание и страсть. Страшно представить, какие неприятности ее ждут, если дать развиться этой стороне натуры. Не говоря уже о том, что, если Эндрю перейдет в наступление, вряд ли у нее хватит сил его отвергнуть.

Выхода нет. Как только они вернутся в Лондон, она подаст заявление об уходе. В письменной форме, через секретаршу. Так будет лучше, обойдется без ненужных вопросов, уговоров и препирательств. Внутренний голос насмешливо нашептывал, что она просто трусиха, боится рассказать о своих намерениях Эндрю сейчас, когда они одни в доме, но Джейн не желала прислушиваться. То, что ее внутренний советчик называл трусостью, другая, более рациональная часть ее натуры считала осторожностью и здравым смыслом. Незачем искушать судьбу, бросаясь по собственной инициативе в самое пекло, когда этого можно избежать.

Джейн попыталась представить, что могло произойти ночью, если бы она не отступила в последний момент… Если бы на ней было платье, позволявшее легче добраться до тела… Если бы она почувствовала на своей обнаженной груди его руки…

Она не смогла бы противиться зову природы, желанию, с которым отчаянно боролась чуть ли не с первой встречи с Эндрю. Она бы охотно позволила отнести себя в спальню, раздеть и заниматься с ней любовью.

Джейн поплотнее закуталась в одеяло, невидяще глядя в окно. Утренний туман понемногу рассеивался, из-за облаков пробились лучи солнца. Ветер стих, стихла и бушевавшая в душе Джейн буря. Она приняла единственно правильное решение, но не могла не думать о том, от чего отворачивается, отказывается навсегда.

Когда Эвелин заметила, что редкая женщина сможет устоять перед таким любовником, как Эндрю, она не лгала и нимало не преувеличивала. Прошлой ночью Джейн уже получила представление о магнетической силе его чувственности. Она инстинктивно догадывалась, что Эндрю один из немногих мужчин, чья природная сила, причем не только физическая, позволяет им обращаться с женщинами бережно и заботливо, но при этом искренне считать их равными себе. Эндрю был мужчиной до мозга костей, но умел ценить все, что отличает представительниц слабого пола от сильного.

Даже сейчас, когда решение было принято, какая-то часть существа Джейн все еще томилась от невозможности повернуть время вспять и прожить минувшую ночь заново, по-другому, проведя ее в объятиях Эндрю. Но Джейн знала, что должна подавить опасную слабость и подчиниться голосу разума.

Пришло время завтрака.

Эндрю уже сидел за столом. При появлении Джейн он встал и окинул ее равнодушным взглядом, который Джейн постаралась снести как можно спокойнее. Кажется, это ей удалось. Вежливо улыбнувшись, она села на стул, предупредительно отодвинутый для нее Эндрю. Затем бодрым голосом сделала какое-то тривиальное замечание о погоде и поинтересовалась, во сколько он планирует возвращаться в Лондон.

— Думаю, я останусь насладиться преимуществами отдыха в деревне. Сделаем так: постараемся закончить дела к середине дня, затем я отвезу вас к вашим родителям и мы договоримся, во сколько встречаемся в понедельник утром.

Сердце Джейн забилось быстрее.

— В этом нет необходимости, — возразила она, смягчая отказ улыбкой. — Я вполне могу вернуться в Лондон поездом. Вам незачем делать крюк и заезжать за мной.

Лицо Эндрю потемнело, Джейн почувствовала, что он с трудом сдерживает гнев.

— Насколько я помню, Бирчгроу расположена как раз по дороге из Пайн-корт в Лондон, — процедил он. — Однако если вы предпочитаете добираться самостоятельно…

— Я… Наверное, я вернусь в Лондон в воскресенье утром, — на ходу импровизировала Джейн. — Мне нужно кое с кем встретиться.

Брови Эндрю иронично изогнулись, губы искривила циничная усмешка.

— Джейн, не бойтесь говорить со мной откровенно. Если вы торопитесь в Лондон, чтобы встретиться с мужчиной… с любовником, так прямо и говорите, нечего стесняться.

— Я бы сказала, если бы так было, — горячо возразила Джейн. Потребность стереть с его губ эту кривую усмешку была такой острой, что она позабыла об осторожности и вспылила: — И оставьте ваши намеки, ведь вам известно, у меня нет любовника! И я не собираюсь его заводить!

Джейн с некоторым удивлением отметила, что на лицо Эндрю набежала легкая тень, губы сжались. Когда он заговорил, голос прозвучал непривычно резко:

— Простите, меня не касается, как и с кем вы проводите свободное время. Если хотите возвращаться в Лондон независимо от меня — воля ваша, не стану спорить. А теперь давайте займемся делом. Я должен позвонить в Лондон, чтобы узнать, нет ли ко мне срочных вопросов. Встретимся в моем кабинете в десять. Нам нужно обсудить круг ваших обязанностей, я хочу, чтобы вы отнеслись к переустройству Пайн-корт со всей серьезностью.