Весна в Нью-Йорке - Беррингтон Джоанна - Страница 3

Только униформа официантки почему-то выбивалась из общего стиля и мало походила на пиратское обмундирование. Женщина с подносом ходила между столиками в пышном розовом платьице по колено, в белом передничке и с кокетливыми бантиками в волосах. Может быть, так, по мысли дизайнера, должны были выглядеть прекрасные дамы, о которых в долгих плаваниях мечтали пираты?

В любом случае Эллин нашла окружающую обстановку забавной. Сейчас народу было маловато, но к вечеру, наверное, здесь начинается настоящее веселье.

Бульон оказался довольно вкусным, а вот гамбургер мог быть и помягче. Впрочем, для Эллин это почти не имело значения, она была так голодна, что могла бы слопать целого быка, да и тореадора в придачу. Когда чувство голода отступило, на первый план вновь вышли мысли о работе. Правда, пока у нее деньги были, но и траты предстояли немалые.

– Предложить еще что-нибудь? – «Мечта пирата» стояла рядом и вопросительно смотрела.

– Спасибо, я уже наелась. Нет ли у вас какой работы? Я только сегодня приехала в Нью-Йорк, почти никого не знаю...

– Нечем заплатить за обед?! – Лицо официантки недовольно вытянулось.

Эллин поспешила развеять ее опасения:

– Нет-нет, я все оплачу. Просто действительно ищу постоянную работу.

– Что ты умеешь делать? Где работала до этого? – Официантка тут же перешла на «ты».

– Нигде. Но я неплохо готовлю. Могу так же мыть посуду и полы. Мне нужны деньги.

«Мечта пирата» вздохнула:

– Кому они не нужны... Честно говоря, в мою смену требуется официантка. Но тут, предупреждаю сразу, бывает жарковато, особенно когда смена выпадает на ночь и на выходные. Клиенты разные попадаются, нужно уметь постоять за себя, так что тонким и эмоциональным натурам здесь ловить нечего. Как тебе такая работа?

– Если за нее достойно платят, то я согласна.

– В таком случае считай, что все в порядке. Я пойду переговорю с Биллом. – Она махнула рукой в сторону бармена за стойкой. – Но и так знаю, что он не откажется.

Женщина, грациозно покачивая бедрами в пышной розовой юбке, направилась к бару. Пошептавшись немного с мужчиной, она вернулась и сказала:

– Приходи завтра ближе к вечеру. Спросишь, как найти Хелен, то есть меня.

Обговорив смены и зарплату, Эллин покинула кафе. Деньги здесь сулили небольшие, но отказываться от такого варианта, не имея больше ничего за душой, было поистине глупо. Не обязательно же трудиться официанткой всю оставшуюся жизнь, со временем могут появиться более выгодные варианты. Так что работа, да еще в двух шагах от дома – это просто отлично!

Удивительно удачный день выдался сегодня у Эллин. Еще вчера она чувствовала себя несчастным зайцем, за которым гонятся злые охотники, еще прошлой ночью с ужасом думала о предстоящем дне, а тут, оказывается, и жилье нашла, и работа подвернулась. Нью-Йорк не такой уж плохой город, каким показался на первый взгляд!

Эллин увидела телефонную будку и направилась к ней. Она обещала позвонить Джессике, как только устроится на новом месте. Забросив мелочь в телефонный автомат, молодая женщина набрала номер и долго вслушивалась в длинные гудки. Наконец трубку на том конце сняли и раздался знакомый голос:

– Говорите, пожалуйста!

– Привет, это я... – почему-то шепотом начала Эллин.

В трубке несколько секунд помолчали, потом голос затараторил:

– Ну наконец-то! Я же волнуюсь! Стиву уже звонила, он сказал, что ты не объявлялась пока... Да, Гарольд тебя везде ищет. Сюда приходил, думал, ты у меня отсиживаешься. Говорил, что собирается заявить в полицию о пропаже жены. Был очень зол. Я соврала, что не знаю, где ты... А я и в самом деле не знаю! Боже мой, что же будет! Рассказывай, как у тебя дела, что молчишь?

– Потихоньку устраиваюсь. Нашла сегодня жилье и работу. Ты бы пришла в ужас, увидев, где я сейчас живу, но это временное пристанище. Заработаю денег и сниму что-нибудь поприличнее. Так что не волнуйся, я в порядке.

– Как мне с тобой связаться, если что?

– Пока никак, я звоню из телефона-автомата. А Гарольду я написала в записке, чтобы не искал меня...

– Учти, он так быстро не сдастся. Он просто в ярости!

Эллин нахмурилась. Ей не хотелось вспоминать о прошлом теперь, когда она уже начала строить новую жизнь. Молодая женщина поспешила закончить разговор:

– Никому не говори, что я звонила. Сейчас мне уже пора.

Повесив трубку, Эллин вышла из телефонной будки. Так странно, пару дней назад в это время она бы готовила ужин Гарольду, а сегодня может по собственному усмотрению выбирать, чем заняться вечером. Но ни гулять по городу, ни заводить новых друзей не хотелось – и так накопилось слишком много впечатлений. Поэтому Эллин пошла домой, а перед этим заглянула в супермаркет и купила кое-какой еды, несколько лампочек, губки для мытья посуды и другие нужные в домашнем быту мелочи.

Дома Эллин первым делом распахнула окно, чтобы избавиться от застоявшегося воздуха, какой появляется в квартире, когда там долго не живут. Продукты из супермаркета положила в холодильник, который, к счастью, работал, и принялась за генеральную уборку. Она мыла, стирала, чистила и драила довольно долгое время. Труднее всего далась ванная, где все было покрыто толстым слоем грязи. Даже непонятно, как предыдущие жильцы умудрялись там мыться. Да и мылись ли те грязнули, которые так запустили свое жилище? Изведя весь чистящий порошок и приведя ванную в надлежащее состояние, Эллин открыла кран, чтобы наполнить ее водой. А сама тем временем разобрала рюкзак, с которым уехала из родного городка.

Вещей было немного, спешно собираясь в дорогу, она захватила только необходимый минимум. Разложив имущество в шкафу, Эллин удовлетворенно огляделась. Квартирку было не узнать. Конечно, новее она не стала, но определенно заблестела чистотой. Позже, лежа в ванне, молодая женщина думала, что не зря все-таки прошло то время, когда она была прилежной домохозяйкой в доме Гарольда. Теперь даже такую убогую каморку, как эта, ей под силу превратить в уютное гнездышко.

Теплая вода приятно ласкала тело, и Эллин, расслабившись, снова вспомнила песню Глории Кроуз про веру в себя. В сущности, это были не пустые слова. Если бы Эллин не поверила в свои силы и не приняла решение уйти от мужа, то и сегодня бы ее мир ограничивался кухней и телевизором. И еще редкими телефонными звонками Джессике. Редкими, потому что Гарольд очень не любил, когда его жена звонит подруге.

– Чем трепаться, пойди лучше смахни крошки со стола. Ты просто неряха, если не замечаешь грязи, которую вижу я! – не раз доводилось слышать ей.

Поначалу Эллин действительно чувствовала себя плохой хозяйкой и изо всех сил пыталась угодить мужу. Однако чем больше прилагала к этому усилий, тем сильнее он к ней придирался. Постоянное чувство вины и растущие комплексы мешали Эллин жить спокойно. Когда к ним в дом приходили друзья Гарольда, он хвалился, как ему повезло с женой: красавица, умница, отличная хозяйка. Но наедине осыпал лишь упреками.

– Знаешь, он просто издевается над тобой, – сказала однажды Джессика, случайно встретившись с Эллин на улице. – О такой жене, как ты, многие мужчины мечтают, а он не ценит своего счастья!

Эллин возразила:

– Ну почему не ценит... Он любит меня и хочет, чтобы я стала лучше, поэтому делает замечания.

– Любит, значит? – Джессика возмущенно затрясла головой. – Говорят, нельзя лезть не в свое дело, но никто, кроме меня, тебе правды не скажет. Сама ты так наивна, что всю жизнь проживешь, принимая его небылицы на веру...

Эллин пораженно смотрела на подругу. Она никогда не видела ее такой возбужденной. А та продолжала:

– Знай, он тебе изменяет! Проверь его карманы, посмотри записную книжку, наверняка найдешь доказательства. Я, честно, не хотела тебе этого говорить. И не сказала бы, если бы он хоть как-то пытался щадить твои чувства. Но он, зная твою наивность, использует ее в своих целях. Очнись! Так унижаться нельзя! Тем более что Гарольд никогда не оценит этих жертв по достоинству!