Чувства минус расчет - Беррингтон Джоанна - Страница 25

Медсестра, проводившая ее к палате, попросила пока не заходить – сейчас рядом с Эллис находилась мама, а больше одного человека врачи запретили пускать.

– Ей нельзя беспокоиться, – объяснила девушка в униформе с пластиковым бейджем на груди. – Подождите, пожалуйста, здесь. А когда предыдущий посетитель выйдет, можете заглянуть. Но не дольше чем на десять минут.

Кэролайн хотела было спросить про диагноз, но не успела, поскольку медсестра тут же убежала по каким-то делам. Она присела на жесткий стул возле палаты. Прислушалась, что происходит внутри, но ничего не услышала. То ли за дверью молчали, то ли вокруг было слишком шумно – постоянно ходили туда-сюда врачи в белых халатах, родственники пациентов...

Какой отвратительный цвет у этих стен, в очередной раз подумала Кэролайн. И вообще здесь отвратительно. Надеюсь, Эллис скоро отпустят домой.

Мимо провезли кого-то на каталке, рядом с которой бежала и плакала пожилая дама. Высокий санитар успокаивал ее, говорил, что все обойдется, но та, казалось, не слышала.

Вскоре процессия скрылась в конце коридора, но в ушах Кэролайн все еще звучал женский плач, не прибавлявший оптимизма. Время шло настолько медленно, что Кэролайн даже подумала, что часы, висящие на стене, сломались. Ну не может секундная стрелка так вяло ползти...

Наконец дверь открылась и в коридор вышла Джуди Доннели.

– Милая, ты приехала, – обняла она старшую дочь. – Это все ужасно... Так ужасно, что не передать словами. Недавно был папа, он тоже переживает, я боюсь, как бы у него не заболело сердце...

– Мама, успокойся и объясни, что произошло, – попросила Кэролайн, усаживая ее на стул и устраиваясь рядом. – Я просто извелась, пытаясь понять, что к чему! Секретарша ничего не знала, медсестра тоже не сказала про диагноз...

Джуди тяжело вздохнула, стараясь не расплакаться. За последние несколько часов она словно постарела на несколько лет, хотя обычно выглядела моложе своего возраста. Находясь рядом с Эллис, она пыталась держаться, но сейчас все переживания и волнения были написаны на ее лице.

– Я сама толком не знаю, что это за авария и как она произошла, – начала она рассказывать.

Оказалось, рано утром ее разбудил телефонный звонок. Человек, представившийся сотрудником больницы, сообщил, что Эллис Бартон в бессознательном состоянии доставили к ним спасатели. По их словам, молодая женщина была обнаружена далеко за городом, ее автомобиль врезался в дерево. Случайные свидетели, которые и позвонили спасателям, утверждали, что машина ехала ровно, а потом внезапно свернула с дороги, в результате чего и произошла авария.

За жизнь Эллис боролись врачи, и, к счастью, прогноз был благоприятным, хотя она получила сотрясение головного мозга и сломала несколько ребер. Но все могло обернуться куда хуже, и чудо, что травмы не оказались серьезнее... Самым удивительным оказалось другое – в крови молодой женщины обнаружили большую дозу снотворного, а в кармане джинсов санитарка нашла записку, где было написано имя пострадавшей и домашний телефон родителей.

– Что ты хочешь сказать?.. – не поверила своим ушам Кэролайн. – Что это, возможно, была попытка убийства?

– Или самоубийства, – печально посмотрела на нее мама. – Эллис отказывается говорить на эту тему, а расспрашивать я не хочу. К ней даже полицейских не пустили, чтобы лишний раз не тревожить. А Джеймса она не захотела видеть сама, и он ушел. Милая, происходит что-то странное, и мне плохо оттого, что я ничем не могу помочь своей девочке.

Мама вновь готова была расплакаться, и дочь обняла ее, успокаивающе приговаривая, что все обойдется.

– Ты зайдешь к ней? – спросила мама. – Вдруг она захочет с тобой поговорить?

Кэролайн едва справилась с комом в горле. Сестра уже хотела как-то с ней поговорить – это было на светском рауте. Но ушла ни с чем, потому что Кэролайн заявила, что у нее нет времени, и лучше в другой раз... попросту отмахнулась. А если бы она не сделала этого и выслушала Эллис, то, возможно, сестренка сейчас не лежала бы на больничной кровати.

– Да, конечно, я повидаю ее. – Она решительно встала и тихо отворила дверь палаты.

В нос ударил запах лекарств – в сто крат сильнее, чем в коридоре. Жалюзи на окнах были закрыты, и в комнате царил полумрак. На прикроватной тумбочке стоял букет из белых и красных роз – видимо, мама таким образом попыталась скрасить унылый интерьер палаты.

Эллис лежала, укрытая по грудь простыней, и если бы палата была не одноместной, Кэролайн засомневалась бы – это ли ее сестра? Слишком непохожа была на Эллис женщина с обезображенным синяками лицом...

– Это ты, Кэрри? – слабо произнесла Эллис, пытаясь разглядеть силуэт на фоне белой двери. – Подойди ближе, пожалуйста.

Кэролайн сделала несколько шагов и склонилась над лежащей, стараясь сохранять спокойствие, что, вообще-то, удавалось ей слабо.

– Здравствуй, Элли, как ты себя чувствуешь?

– Я думала, что все закончится быстро, – глухо сказала та. – Но меня почему-то спасли. А возвращаться к жизни, оказывается, так больно...

– О чем ты, дорогая? – тихонько погладила ее по белокурым волосам Кэролайн. – Что ты хочешь этим сказать?

И Эллис начала говорить. Тихо, порой невнятно, но чем дальше Кэролайн вникала в услышанное, тем больше ужасалась. Ведь она считала, что жизнь сестры прекрасна и безоблачна... Но теперь выяснялось, что это была всего лишь иллюзия.

Через пару дней после злополучного ужина, когда Кэролайн так и не дождалась заветных слов от любимого мужчины, в родительском особняке зазвонил телефон. Трубку сняла Эллис и услышала голос Джеймса. Так уж получилось, что они проболтали часа полтора о всяких глупостях. На другой день состоялся еще один разговор, потом еще, и еще. Через неделю мистер Бартон пригласил молодую женщину на дружеское свидание. И та пошла, почему-то решив не говорить об этом сестре. Ее, конечно, можно осуждать за столь опрометчивый поступок, но что теперь изменишь?

Прошло еще немного времени, и Эллис поняла, что влюбилась в остроумного и приятного в общении Джеймса. Его отношения с Кэролайн к тому моменту уже разладились, и никто больше не мешал развиваться новым чувствам.

Вскоре состоялась пышная свадьба. Тогда Эллис Бартон считала себя самой счастливой женщиной на свете. Они с Джеймсом вернулись из путешествия по Европе, въехали в новый дом, стали строить планы на будущее. Правда, молодую жену все же мучила совесть перед старшей сестрой. Она успокаивала себя, что все случилось так, как было угодно Богу, но душа все же болела от мысли, что близкий и родной человек избегает общаться с ней из-за всей этой истории... Однако рядом был Джеймс, и это казалось самым важным.

Прошло несколько лет. Джеймс Бартон успешно продвинулся по службе, хотя ему и не удалось возглавить фабрику «Ваниль и Шоколад». Молодая женщина занималась хозяйством и мечтала о детях. Она во всем доверилась мужу, и когда тот предложил переоформить на него все имущество, Эллис согласилась, даже не посоветовавшись с родителями. Ведь Джеймс считал, что так будет целесообразнее, а влюбленная супруга не нашла повода возразить ему.

Полностью погрузившись в домашние хлопоты, она не сразу заметила странное поведение мужа – его частые отлучки, задержки на работе. Прозрение наступило, когда Бартон вернулся однажды под утро, пропахший женскими духами. А на расспросы жены неожиданно просто и буднично признался:

– Да, я тебе изменяю.

С Эллис случилась истерика – все, чему она верила в последние годы, ради чего жила, оказалось пылью. Но мистер Бартон не спешил успокаивать жену, улегшись спать в гостиной на диване, поскольку там рыдания были не слышны. А когда наутро встретил ее – заплаканную и удрученную, сообщил:

– Пойми, меня устраивает наша семейная жизнь. Думаю, и тебя тоже. А если ты с чем-то не согласна, то деваться тебе все равно некуда – вспомни, как совсем недавно переписала на мое имя и дом, и все сбережения. Так что если затеешь развод, останешься ни с чем. И вот мой совет – успокойся и живи дальше, как жила. Все мужчины изменяют, смирись с этим...