Принцесса Диана - Берри Венди - Страница 25

— Это не его вина, — сказала я.

— Вы правы. Это система. Во всем виновата эта проклятая система.

В следующий совместный уик-энд обстановка в доме была мрачной, отношения между Дианой и Чарльзом — напряженными, и если бы не визит трех сыновей сэра Дэвида Фроста — Майлза, Уилфреда и Джорджа, то мог последовать взрыв.

Диана упорно сторонилась мужа, все еще не простив ему неделю, проведенную в Клостерсе. Она всецело отдалась заботам о детях, а Чарльз работал в своем кабинете, присоединяясь к остальным только во время ленча и ужина. Диана любила мальчишек сэра Фроста, и у нее на камине стояла их фотография в деревянной рамке.

После уик-энда, проведенного вместе с детьми, Чарльз и Диана должны были посетить с официальным визитом Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт. Перед совместной поездкой Чарльз всегда нервничал больше, чем тогда, когда уезжал за границу один, и это воскресенье не являлось исключением. Он явно думал о чем-то другом, когда расспрашивал Уилфреда Фроста о школе и о его увлечениях. Я с трудом сдерживала улыбку, слушая, как он обращается с мальчиками как со взрослыми и совершенно самостоятельными людьми. Его манеры контрастировали с шутливым поведением Дианы. Она проявляла строгость в другом, например, когда дело касалось сладостей, употребление которых принцесса время от времени безуспешно пыталась ограничить.

Покупая себе самые роскошные и дорогие наряды, Диана экономила в мелочах или, по крайней мере, делала вид перед прислугой, что так и есть. Она ужасно злилась, когда в газетах появлялись статьи о том, сколько она тратит на себя.

— Люди просто не понимают, какую жизнь я вынуждена вести, — жаловалась она. — Что мне прикажете делать? Ходить все время в одном старом платье? И что будет? Меня станут критиковать именно за это.

Несмотря на публичные заявления о неприятии роскоши и дорогой экзотической одежды, Диана любила, чтобы ее баловали. Она испытывала огромное удовольствие, возвращаясь с Ближнего Востока на частном реактивном самолете.

— Как в фильмах про Джеймса Бонда, — объясняла она, и ее глаза сияли. — Самолет не очень большой, но просто роскошный. Мы могли заказать практически все, что хотели. Не понимаю, почему у нас нет такого. Они гораздо меньше и более просты в управлении, чем большие самолеты. Но я знаю, что на это скажет принц. Он не хочет строить даже теннисный корт.

Принцесса довольно близко сходилась с некоторыми служащими. На их долю выпадала незавидная участь, поскольку все знали, что как бы хорошо Диана ни относилась к ним, рано или поздно наступит момент, когда она изменит свое мнение и отдаст симпатии другому. Это был изощренный способ держать людей в постоянном напряжении, поскольку от этих немногих «избранных» требовалась абсолютная преданность, а кроме того, их мучил страх потерять доверие.

Ее отношения с персоналом раздражали Чарльза, который, хотя и был всегда внимателен и добр, никогда не считал нас друзьями. В его представлении между прислугой и хозяевами существовал непреодолимый барьер. Чарльз инстинктивно чувствовал, что из-за разницы в социальном положении мальчикам не стоит заводить дружбу с двумя детьми Баррелов. Диана отметала его предостережения как «старомодную чушь». Но я понимала опасения принца. В конце концов, Пол был его камердинером, а Мария — бывшей горничной.

— Мальчики носят титулы принцев и должны воспитываться соответствующим образом, — напыщенно говорил Чарльз, расположившись вечером в гостиной.

— Они, конечно, принцы, но кроме этого, мои дети, — фыркнула Диана. — Им необходимо вести нормальную жизнь, или они сделаются такими же нелюдимыми, как ты.

С этими словами она отправилась спать.

Диана не могла и не хотела разбираться в такого рода конфликтах, и ей повезло, что Уильям, который был более непоседливым, чем другие дети его возраста, мог так успешно преодолевать трудности. Чувством ответственности, свойственным ему, он был обязан не только отцу, но и матери, о чем люди склонны забывать.

Уильям и Гарри обожали находиться вне стен дома и с удовольствием болтались на ферме, наблюдая за рождением ягнят и учась понимать особенности жизненного цикла. Они не боялись мертвых животных, а Уильям обычно с любопытством рассматривал кроликов и другую дичь, которую приносила Тиджер. То же чувство вызывала у них ловушка для сорок. Эта конструкция предназначалась для заманивания птиц и последующего их умерщвления. Уильям и Гарри нисколько не переживали и с огромным интересом наблюдали за испуганными птицами, ожидающими смерти. Мне не нравилась ловушка, но я этого не показывала, поскольку знала, что мои предостережения будут отвергнуты как хныканье изнеженного горожанина. Я хотела тайно выпустить сорок, несмотря на приносимый ими несомненный вред, но не решилась.

Чарльз был очень рад, что его сыновья любят и понимают деревенскую жизнь, и сильно переживал по поводу того, что пресса создавала ему репутацию эгоиста и невнимательного отца.

В отличие от Дианы, которая прекрасно знала, в чем тут дело, он не понимал, откуда у него такая репутация. Очень часто мне хотелось раскрыть ему глаза и объяснить, что эта война в прессе развязана его собственной женой. Я, конечно, не могла себе позволить что-либо подобное, но думаю, что кто-нибудь из близких друзей или пресс-секретарей должен был научить его хотя бы нескольким приемам, чтобы изменить мнение о себе в лучшую сторону.

Известно, что Диана по натуре больше городская жительница, нежели любительница сельских пейзажей. Это становилось особенно заметно, когда мальчики изъявляли желание отправиться на пешую прогулку. Диана с энтузиазмом соглашалась на совместные предприятия, но часто возвращалась через полчаса или час, чтобы посмотреть телевизор или послушать музыку, особенно если стояла холодная погода.

В апреле в Хайгроув приехали сестры Дианы с семьями. Принц Чарльз опять гостил в Шотландии, что дало родственникам возможность расслабиться. Нейл Маккорквидейл, женившийся на сестре Дианы, Саре, давней пассии Чарльза, родился в сельской местности, но Роберт Феллоуз, муж Джейн, был более рафинированным и привычным к городской жизни. Надевая деревенские брюки из грубого сукна, он продолжал носить галстук и, похоже, чувствовал себя немного стесненно без привычного костюма. Тем не менее в отсутствие принца в доме звучало гораздо больше смеха и шуток, особенно когда все три семьи вместе обедали в столовой.

— Вот таким и должен быть этот дом, — сказал Пол в пятницу вечером, расставляя на подносе бокалы. В то время Пол и Мария наслаждались близкой дружбой принцессы, которая обращалась с ними как с доверенными лицами. — Хайгроув создан для таких вот больших семейных встреч. Жаль, что принц не понимает этого.

В субботу на вертолете неожиданно прилетел Чарльз, чтобы провести выходные с женой и детьми. С его прибытием поведение гостей несколько изменилось, сделавшись чуть более сдержанным. Принцесса Уэльская сама принадлежала к известному роду Спенсеров, но присутствие Чарльза, в жилах которого текла королевская кровь, сковывало присутствовавших.

Несколько недель принцесса мучилась с «зубами мудрости» и решила удалить их.

— Все будут утверждать, что я делаю пластическую операцию, — сказала она. — Если вас спросят, объясните, что все дело в зубах.

— Похоже, придется прибегнуть к общему наркозу, — добавила она. — Но у меня такое ощущение, что рот чем-то переполнен. Звучит ужасно, правда?

Затем принцесса, не пропускавшая телепередач о несчастных случаях и кое-что понимавшая в медицине, переключилась на свой нос.

— Говорят, что мне нужно исправить форму носа. Посмотрите на эту горбинку, Венди. Я ненавижу ее, но, даю слово, никогда не буду ничего делать с ней.

Дом превратился в кромешный ад. У Тиджер появились щенки, и принц никак не мог решить, что с ними делать. Наконец он оставил себе одного, назвав его Ру, а двух раздал друзьям.

Только через несколько недель мы узнали, что он отдал одного щенка Камилле Паркер Боулз. Ценность подарка — Чарльз обожал Тиджер и всюду таскал ее с собой — была очевидна всем.