Принцесса Диана - Берри Венди - Страница 18

— Может, это смешно, мама, но до недавнего времени я надеялся, что буду чем-то вроде конюшего или личного секретаря. Мне казалось, именно в этом смысл королевской службы, — довольно скептически заявил он. — Но большую часть времени отнимают сплетни и разные прихлебатели.

Придворные — как правило, заносчивые люди с семейными связями — наслаждались жизнью рядом с Властью. В Букингемском дворце были проведены прямые телефоны в комнаты лакея и камердинера, их нужно было называть «сэр» или «мадам», в то время как рядовая прислуга наказывалась даже за минутное опоздание. Типичным представителем этого «клана» являлся мистер Феллоуз, вежливый, но какой-то приторный, который из-за близости к королевской семье считал себя заслуживающим всяческих привилегий. Людей из числа младшего обслуживающего персонала просто не замечали, если только их белые перчатки не оказывались грязными, и тогда им приходилось туго.

— Знаешь, — добавил Джеймс, — я дошел до такой стадии, что больше не могу уважать принца и принцессу. Их ссоры и скандалы становятся невыносимыми. Я не хочу попасть под перекрестный огонь.

Перекрестный огонь, о котором говорил Джеймс, усилился в начале июня, когда принц с принцессой на неделю приехали в Хайгроув. Казалось, любое действие одного выводило из себя другого, и атмосфера обиды и раздражительности ощущалась во всем доме.

Оба подолгу разговаривали по телефону с друзьями: Чарльз — со своей давней приятельницей леди Трайон, которую он называл «Кенгой», и с Камиллой Паркер Боулз; Диана — с подругами и приятелями молодости, включая майора Уотерхауза и банкира Филипа Дюнне. Нам было сказано не подходить к телефону, если звонят по ее личному номеру, а немедленно сообщить ей, где бы она ни находилась. Чаще всего это означало, что нужно со всех ног мчаться в сад, крича, что в ее комнате звонит телефон. Кроме того, перед дверью буфетной висел большой медный колокольчик, с помощью которого мы тоже могли оповещать о телефонном звонке. Диана все бросала и бежала в дом, чтобы снять трубку. Иногда она возвращалась только через час, и на ее лице светилась улыбка.

В дни, когда Чарльз играл в поло, он выходил к завтраку в белой рубашке и бриджах. Его тренер майор Рональд Фергюссон часто приезжал перед матчем, чтобы обсудить тактику игры. Иногда они с телохранителем садились в зеленый «астон-мартин» принца, отправлялись на игровое поле для игры и беседовали прямо там.

Уильям и Гарри ужасно радовались, видя одетого в костюм для игры в поло Чарльза, и умоляли взять их с собой. Принц был явно доволен их вниманием и говорил, что с удовольствием возьмет их на матч, если они пообещают держаться подальше от лошадей. Но желание мальчиков не всегда исполнялось. Это зависело от настроения Дианы. Порой она уступала, несмотря на то, что не любила поло и собиравшееся на матчи общество, а в иных случаях заявляла, что у нее другие планы.

Мы с Полом стали замечать, что между принцем и принцессой началась своего рода борьба за влияние на сыновей. Иногда у Дианы уже действительно было что-то намечено на этот день, но временами она просто придумывала отговорку.

— Мне так жаль, милые, — говорила она. — Но я обещала Марии, что мы с вами приедем сегодня днем. Пойдете на матч в следующий раз.

Когда предлога не находилось, Диана с неохотой соглашалась взять детей на игру с участием отца. Но даже и тогда не прекращалось так раздражавшее Чарльза соперничество. Однажды утром после необыкновенно тяжелого матча, который освещала вся мировая пресса, Чарльз пришел в ярость, увидев, что газеты полны фотографий растянувшейся на траве Дианы и игравшего рядом с ней маленького принца Гарри. Фотографий Чарльза не было совсем, хотя он забил несколько мячей.

Самодовольно улыбаясь, Диана сказала мужу:

— Посмотри, дорогой, на эти снимки. Я и твой сын прекрасно получились, правда?

Чарльз, одетый в рубашку и старые хлопковые брюки, мельком взглянул на фотографии.

— Как фотомодель ты просто очаровательна… — пробормотал он и удалился в сад.

Сад оставался радостью и гордостью принца, и всех гостей приводили сюда на экскурсию — длинную или короткую, в зависимости от проявленного интереса. Ферджи, державшая себя с Чарльзом более непринужденно, чем раньше, слегка подшучивала над ним, когда он демонстрировал друзьям свои цветники.

— Вы хотите сказать, что не видели этих роз? — в притворном ужасе восклицала она. — Разве Чарльз не показывал их вам раньше?

Диана с Сарой корчились от смеха, когда гости были вынуждены ходить вслед за принцем по саду.

Чарльз также гордился своим огородом, а грядки со спаржей приводили его в восторг. Часто, проходя мимо, он вытаскивал из земли несколько растений, приносил их на кухню и со смесью гордости и скромности говорил Мервину:

— Видели, какие великолепные? Не могли бы вы приготовить их сегодня к обеду? Думаю, будет очень вкусно.

После того как принц уходил, Мервин брал в руку маленький пучок побегов и, улыбаясь, бормотал:

— Не особенно сочные, правда? Но поскольку вас собрал принц, так тому и быть.

Диану сначала забавляла такая страсть мужа к садоводству, а затем стала раздражать.

— Если бы я значила для него столько, сколько его проклятый сад, — в сердцах сказала она Полу в один из теплых летних вечеров, когда Чарльз упорно трудился на грядках.

Увлечение Чарльза поло плохо отразилось на его спине. Однажды он спустился к завтраку согнувшись почти пополам с искаженным болью лицом.

— О, Венди, — простонал он. — Я с трудом могу двигаться.

В этом году кровать принца сменили на новую, ручной работы, с укрепленным над ней балдахином. Она была изготовлена по специальному заказу, но в то утро принц жаловался и говорил, что ему нужен более жесткий матрас.

— С этим надо что-то делать, — заявил он Диане за завтраком, пока она ковырялась со своим йогуртом.

— Почему бы тебе просто не отказаться от поло? — парировала она.

В предыдущие выходные, как раз перед днем рождения Уильяма, Чарльз и Диана присутствовали на бракосочетании их общего друга лорда Уочестера и актрисы Трейси Вард. Они в разных машинах приехали и на венчание, и на прием в корнуольском поместье. Утром, когда они уезжали, я отметила странное волнение принцессы, как будто впервые за много месяцев она почувствовала вкус к жизни.

Хотя принц вернулся чуть позже двух часов дня, Диана отсутствовала до самого вечера. На следующее утро Чарльз вышел к завтраку в обычное время. Он выглядел рассеянным и в ожидании чая нервно поигрывал своим тостом. Диана долго не появлялась, и он провел день в одиночестве возле бассейна. За весь день они не сказали друг другу ни слова.

— Кажется, вчера была сцена ревности, — веселилась Эвелин за ленчем. — Похоже, на свадьбе Диана сравняла счет.

Газеты были полны репортажей о свадьбе Уочестера и о том, как Диана с упоением танцевала со своим высоким и красивым приятелем Филипом Дюнне, а Чарльз что-то нашептывал на ухо своей старой пассии Анне Уэллис. Чарльз остановил Диану во время танца с Дюнне и предложил поехать с ним домой. Говорят, она рассмеялась ему в лицо и продолжила танец. В гневе, как писали газеты, принц удалился.

— Похоже, очко в ее пользу, — засмеялся один из полицейских, зашедший в кухню на чашку кофе. — Принц выглядит не особенно счастливым.

Подросший принц Уильям передал роль проказника в королевской семье своему младшему брату Гарри. Двадцать первого июня ему исполнилось пять лет, и Диана устроила сыну праздник, пока Чарльз играл в поло.

В тот вечер на задний двор въехала машина принцессы Анны. Она сама была за рулем. Сзади сидел телохранитель. Одетая совсем по-домашнему (в джинсы и рубашку из хлопка) и со стянутыми в «конский» хвостик волосами принцесса выглядела просто чудесно. Я до сих пор не знала, какой привлекательной она может быть в неофициальной обстановке. Проходя мимо кухни в холл, она окликнула меня.