Таинственный сад - Бернетт Фрэнсис Ходгсон - Страница 3

Увы, рядом не нашлось никого, кто бы ей смог объяснить, что не любят ее, в основном, потому, что сама она всех считает противными и всем на свете дерзит. Вот и миссис Мэдлок, дядину экономку, она возненавидела с первого взгляда. Ей не понравилось в этой женщине все — и грубое лицо, и черные глаза, которые словно пронзали насквозь, и вульгарное лиловое платье, и капор с бархатными цветочками.

Когда на другой день они отправились в Йоркшир, Мэри старалась держаться от экономки как можно дальше. Ей было стыдно даже представить себе, что кто-то из прохожих подумает, будто она знакома с такой некрасивой женщиной. Вот почему в вагон Мэри вошла высоко задрав голову, будто ехала совершенно одна.

Миссис Мэдлок все это прекрасно видела. Но она была не из тех, кого волнуют выходки всяких вздорных девчонок. О, она не собирается потакать Мэри. Так миссис Мэдлок и сказала себе. Приезд этой девочки в Лондон вообще шел вразрез с ее личными планами. Дочь ее сестрицы Марии как раз собралась выходить замуж, и миссис Мэдлок нужно было помогать им со свадьбой. В Лондон ей ехать совсем не хотелось. Но стоило ей возразить хозяину, и она мигом бы потеряла великолепное место. Уж миссис Мэдлок-то знала: если надеешься удержаться в Мисселтуэйт Мэноре, не стоит даже самую малость перечить мистеру Арчибальду Крейвену. И не только перечить: она даже ни о чем спросить его не осмеливалась.

Мистер Крейвен просто вызвал ее и бесстрастным, как всегда, голосом объяснил:

— Капитан Леннокс и его жена умерли в Индии от холеры. Он был братом моей жены. Теперь я опекун их маленькой дочери. Завтра она прибывает в Лондон. Вы поедете ее встретить и привезете сюда.

Вот и все. И теперь миссис Мэдлок тряслась в купе вместе с этим неприятным ребенком. Мэри забилась в угол и застыла как изваяние. Читать ей было нечего, в окно смотреть не хотелось, и она сидела, мрачно уставившись в одну точку. Миссис Мэдлок в жизни не видела ничего подобного. Сидеть с таким безучастным видом и безо всякого дела! Через некоторое время экономка не выдержала и резко сказала:

— Мне, наверное, следует рассказать, куда я тебя везу. Ты хоть что-нибудь о своем дядюшке слышала?

— Нет, — тихо отозвалась Мэри.

— Неужто твои мама с папой совсем не говорили о нем? — удивилась миссис Мэдлок.

— Нет! — довольно злобно буркнула девочка.

Она вспомнила, что папа с мамой ей вообще ничего никогда не рассказывали, за исключением каких-нибудь пустяков. От обиды Мэри еще плотнее сжала и без того тонкие губы и сделала вид, что ее совершенно не интересует, какой там еще ее дядя. Миссис Мэдлок, однако, эта уловка не проняла. Смерив девочку пронзительным взглядом, она хмыкнула и, лишь совсем чуть-чуть помолчав, продолжала:

— Думаю, мне все-таки надо тебе кое-что рассказать. Ты, дорогая моя, едешь в очень странное место, и мой долг тебя подготовить.

Экономка думала, что такие слова кого угодно расшевелят. Но на лице Мэри по-прежнему не отражалось ровно никаких чувств. Эта девочка была словно специально создана для того, чтобы удивлять миссис Мэдлок. Все же, набрав побольше воздуха в легкие, она продолжала:

— Там огромное поместье, но оно мрачновато. Дядя твой, мистер Крейвен, всей этой мрачностью даже гордится. Странно, но факт. Домина и правда жуть как старинный. От роду ему шестьсот лет, и стоит он на краю вересковой пустоши. В нем, считай, сто комнат, не меньше, но почти все они заперты. А картин всяких, мебели и других разных старинных вещей там целая уйма. Всему этому тоже лет очень много. Вокруг дома — большущий парк, и сады, и деревья такие старые, что у некоторых ветви склоняются к самой земле.

Экономка умолкла и некоторое время сидела с задумчивым видом, словно припоминая, не забыла ли чего рассказать. — Нет, — решительно изрекла она наконец. — Больше, сколько ни ломай голову, ничего интересного там не найдешь.

Но Мэри и того, что она услышала от миссис Мэдлок, было вполне достаточно. Все это настолько не походило на Индию, что девочка поневоле заинтересовалась. Но чем сильнее увлекали ее слова миссис Мэдлок, тем больше напускала она на себя равнодушие. Это была одна из самых неприятных привычек Мэри Леннокс. Впрочем, стойкая экономка и тут не сдалась.

— Ну, и что ты по этому поводу думаешь? — спросила она.

— Ничего, — буркнула Мэри в ответ. — Я об этих местах вообще никогда не слышала.

— Ну, прямо не девочка, а старушка, — усмехнулась экономка. — Неужто тебе и впрямь все равно?

— А какая вам разница, все мне равно или нет? — со столь же скучающим видом проговорила Мэри.

— Вот тут ты, пожалуй, права, — кивнула миссис Мэдлок. — Там, куда я везу тебя, ничего такого в расчет не берется. И зачем только ему держать тебя в Мисселтуэйт Мэноре? Разве что так проще всего поступить. Уж он не больно о тебе станет печься. Это уж будь спокойна. Он никогда ни о ком не заботится. У него… — Она на секунду задумалась, а потом продолжала: — Вообще-то хозяин у нас горбатый. Из-за этого у него вся жизнь наперекосяк. Смолоду он был желчным, и все богатство ему было без пользы, пока он вдруг не женился.

Услыхав о женитьбе, Мэри невольно подалась вперед. Она и не думала, что у дяди, кроме какого-то там горба, есть еще и жена. Экономка сразу заметила, что ей все-таки удалось вызвать у этой странной девочки любопытство.

— Его жена была такой милой, хорошенькой, — продолжала она. — Пожелай она только, твой дядя бы для нее на край света отправился. Никто и предположить не мог, что она пойдет замуж за горбуна. А она взяла и пошла, и тогда все вокруг стали болтать, что это из-за его денег. Только все было совсем не так. Потому что, когда она умерла…

— Умерла! — вырвалось горестное восклицание у Мэри.

Она вспомнила французскую сказку «Рике с хохолком» о бедном горбуне и прекрасной принцессе, и ей стало вдруг очень жаль мистера Арчибальда Крейвена.

— Умерла! — подтвердила миссис Мэдлок. — После этого дядя твой стал совсем странный. Похоже, его вообще теперь ничего не волнует. И людей он видеть не хочет. По большей части он где-то в отъезде. А как возвращается в Мисселтуэйт, запрется в западном крыле, где у него личные комнаты, и никого, кроме Питчера, не допускает к себе. Питчер — это, чтобы ты знала, старик. Он заботится о хозяине с тех пор, когда тот был еще ребенком, и знает все его прихоти.

Мэри никогда не думала, что такое может случиться с живыми людьми. Старый дом с комнатами, в которых никто не живет. Вересковые пустоши. Несчастный человек с горбатой спиной… Все это напоминало какую-то страшную сказку из толстой книжки. Девочка совсем приуныла. Она еще глубже забилась в угол, и тут по окнам вагона вдруг начал хлестать косой дождь. Это было вполне созвучно настроению Мэри. Она с грустью размышляла о красивой жене мистера Крейвена. Если бы она не умерла, в старинном доме, наверное, было бы весело. Миссис Крейвен одевалась бы в легкие платья из кружев, такие же, как у мамы Мэри, ездила бы на всякие веселые приемы и званые ужины, и дядя Арчибальд никогда не грустил бы. Но, увы, его красавицы жены уже не существовало на этом свете!

— Не надейся сразу увидеться с ним, — вторглась миссис Мэдлок в невеселые размышления Мэри. — Десять против одного, что он уедет куда-нибудь, так и не показавшись тебе. И не жди, что кто-то будет вокруг тебя прыгать и развлекать. Придумывай сама себе игры и сама о себе заботься. В такой уж ты дом попала, моя дорогая. Тут тебя только сразу предупредят, куда соваться не следует. В садах и в парке веди себя как угодно, но в доме… Там заведен строгий порядок, и дядя твой, мистер Крейвен, его нарушать никому не позволит.

— Нужен мне его гадкий дом, чтобы в него соваться, — сварливо ответила Мэри.

Дядя Арчибальд оказался таким же противным, как все остальные, а значит, совсем не заслуживал ее жалости. Мэри отвернулась к окну и следила, как стекло захлестывают все новые потоки дождя. Наконец от однообразия у нее зарябило в глазах. Еще мгновение, и она крепко заснула.