Не оставляй надежды - Бернард Ханна - Страница 16

Джастин покачал головой.

— Понятия не имею. Я с пяти лет с ним не виделся.

Когда они вернулись, Дженна спала, и Джастин моментально исчез в спальне. Лаура села с мамой на кухне попить кофе, чувствуя, что ему нужно побыть одному со своей сестрой. Она дважды пересказала маме эту историю, выпила три чашки кофе, выслушала самые разнообразные рассказы о внуках и только тогда решила проверить, как там Джастин.

Малышка лежала на середине кровати, размахивая ручками и ножками и держа игрушку в одной руке. Джастин расположился рядом, подперев рукой голову, его палец был зажат в ее кулачке.

Лаура погладила малышку по щеке и села на кровать.

— Привет, — тихо сказала она. — Знакомитесь друг с другом получше?

— Да. Она действительно моя сестра. — В его голосе звучало удивление. — Разве это не изумительно?

Она усмехнулась:

— Да. Не у многих мужчин твоего возраста есть такие крошечные сестренки. Боишься?

Джастин беспомощно пожал плечами.

— Конечно, боюсь. Не знаю, смогу ли я хорошо о ней позаботиться.

— Думаю, родители никогда не могут этого знать.

Джастин вскочил и подошел к окну. Открыл его и высунулся.

— Мне нужен кислород. О господи! Я — отец. Отец собственной сестры. Каково это?

— Все будет хорошо, Джастин. До сих пор ты все делал правильно.

— Это не одно и то же. Мне помогала ты, и все это было временно. Я не справлюсь с ребенком.

— Конечно, справишься. Ты уже неделю этим занимался, и все было отлично.

Джастин покачал головой.

— Ты не понимаешь. Мой младший брат, Бен. Я не смог о нем позаботиться.

— Твой младший брат? Тот, который умер ребенком?

— Да. Я должен был за ним присматривать. А он заболел воспалением легких и умер. Наверное, я не держал его в тепле. Я мог бы сходить к соседям и попросить помощи. Мне следовало что-нибудь сделать. Бена могли бы спасти, если бы… — он потер лицо руками, — если бы я сделал что-нибудь.

Лаура нахмурилась, сочувствуя горю Джастина, но не понимая его вины.

— Ты говорил, что был еще ребенком, когда Бен умер?

— Мне было пять лет.

— Ты не можешь всерьез считать, что это твоя вина.

— Возможно. — Джастин отошел от окна. — Но мысль о том, что придется… воспитывать ребенка… Подгузники — это еще ничего. Нужно будет устраивать дни рождения для двадцати маленьких девочек. Обсуждать птичек и пчелок. Потом она вырастет. Станет подростком. Придется прогонять мальчиков от дверей дома, не разрешать ей ни с кем встречаться до двадцати пяти лет. О господи, — он рухнул в кресло, — я с этим не справлюсь!

— Джастин, ты продумываешь варианты развития разносторонней личности или просто паникуешь?

Ее неудачная шутка вызвала у него слабую улыбку.

— Я всегда был так осторожен, что ни на мгновение не сомневался в том, что она могла быть моей дочерью, помнишь? Я был твердо намерен не производить на свет детей до тех пор, пока не смогу дать им все, в чем они будут нуждаться. И теперь я собираюсь стать отцом. Какая-то злая шутка судьбы…

— Подожди, — остановила его Лаура. — Мы еще не знаем, удастся ли тебе ее удочерить. Нам нужно будет поговорить с твоим отцом и с властными структурами. Еще ничего не решено.

— Что ты имеешь в виду? — он уставился на нее как озлобленный тигр. — Что еще надо решать? Никто из родителей Дженны не в состоянии ею заниматься. Я ее брат, ее единственный родственник. Все уже решено.

— Нам нужно встретиться с твоим отцом. Ты знаешь, где он сейчас?

— Нет.

— Хорошо, что у нас есть мистер Харрис.

Джастин кивнул головой.

— Я с ним поговорю. — Он взглянул на Дженну. Знаешь, а похоже, я действительно ее брат. У нее глаза сейчас голубые, но они такой же формы, как мои, и вполне возможно, что впоследствии они станут карими. — Эй, Дженна, — прошептал он, — ты и не знаешь, что у тебя есть старший брат, который тебе почти в дедушки годится.

— Перестань. Ты должен был бы стать папой очень рано, чтобы сейчас быть дедушкой.

Джастин усмехнулся.

— Это было бы вполне возможно, если бы я следовал семейной традиции. Мне тридцать один. Моему отцу сорок семь.

— Сорок семь? То есть ему было шестнадцать, когда ты родился? А сколько же было твоей маме?

— Пятнадцать, — Джастин смотрел на сестру благоговейным взглядом. — Нам пора домой. Мне нужно скорее позвонить Харрису. После этого мы начнем процесс удочерения.

— Джастин… ты уверен, что хочешь этого? Ты все обдумал?

— Обдумал что?

— Быть одиноким отцом — нелегкое дело. Посмотри, как мы измотались за одну неделю. А нас было двое. У тебя одного работы будет в два раза больше. Ты подписываешь себе пожизненный приговор.

— Я знаю. И это меня ужасает. Но у меня нет выбора.

— Я не отговариваю тебя. Я просто говорю о возможных проблемах. Например, как ты будешь работать и растить младенца?

Не знаю, — голос Джастина смягчился, как только он посмотрел на сестру. — Но мы приспособимся. Одинокие матери справляются, а чем я хуже? И мне повезло, что график работы у меня относительно гибкий. И еще я смогу брать ее с собой на работу. Все у нас будет отлично. Все будет замечательно.

Пораженная решимостью Джастина, Лаура положила руку ему на плечо.

— А вдруг твой отец решит взять ее себе?

— Я ему этого не позволю. Если он захочет забрать ее, я пойду в полицию. После того, что случилось со мной и Беном, я не думаю, что ему разрешат забрать ее.

— А чем он занимается? Он работает?

— Я не знаю. Думаю, он берется за все, что подвернется. Раньше ему везло в азартных играх. Это было его основное занятие.

— Он что, профессиональный игрок?

Джастин пожал плечами.

— Так говорилось в моем личном деле. Если ему удавалось остановиться в нужное время, он тратил свой выигрыш на длительный запой. А еще он вор и алкоголик и отлично умеет вытягивать деньги, особенно у женщин.

— Тебе удалось прочитать твое личное дело?

— Мне было любопытно, и я его украл.

— А как же твоя мама?

— Моя мама была еще ребенком. Она родила меня в пятнадцать. А брата — в девятнадцать. Она погибла спустя несколько месяцев после рождения брата. В автокатастрофе. Я почти ее не помню.

— А что с тобой было потом?

— Потом Бен умер, а меня отдали в детский дом. Была одна семья, которая вскоре захотела меня усыновить. Но отец этого не позволил.

— Он сам хотел тебя забрать?

— Вряд ли. Не знаю почему, но он не хотел, чтобы у меня была настоящая семья. И меня посылали из одного детского дома в другой. Вместе с другими сиротами. Я никогда его больше не видел.

— Когда умер твой брат?

— Ему было только десять месяцев. У меня даже нет его фотографии. Но я помню глаза Бена. Они были похожи на глаза Дженны. И ему нравилось кусать костяшки моих пальцев, когда у него резались зубы. — Джастин с грустью усмехнулся. — Наверняка я тогда передал ему много микробов.

— Ты передал ему много любви. И так же будет с Дженной.

— Джастин. — Мама Лауры стояла в дверном проеме. — Можно тебя на минутку?

Лаура встала и пошла за ним, но мама закрыла дверь прямо перед ее носом.

— Я скоро его верну! — крикнула она.

Лаура села рядом с малышкой, гадая, что же задумала ее мать.

Она спросила об этом Джастина, как только мама ушла, но он только уклончиво ответил, что Бет спрашивала совета по поводу своего сада.

— Джастин, во-первых, у моей мамы нет сада, а во-вторых, что ты знаешь о садах?

Джастин взглянул на нее с удивлением.

— Ты уверена? Она сказала, что у нее небольшой садик прямо за выходом из кухни.

Лаура задумалась.

— Да, возможно… На прошлое Рождество я подарила ей книгу о садоводстве. Потому что она каждый раз просила меня об этом. Но я никогда не интересовалась, воспользовалась ли она ею.

— Значит, Бет не преувеличивала, когда сказала, что с Рождества не видела тебя. А разве ты не заметила у меня горшки на подоконнике?

— Что? Ты выращиваешь растения в горшках?