Загадка Лейтон-Корта - Беркли Энтони Кокс Френсис Айлс - Страница 50

– Вполне естественно, – пробормотал Роджер.

– В щелку в занавеске я увидел, что это была миссис Плант, все еще в вечернем платье. Было видно, что она взволнованна. Очень взволнованна… Она бесцельно ходила но комнате, теребя в руке носовой платок, и, походе, плакала. Потом вошел Стэнуорт.

– Ага! – не удержавшись воскликнул Роджер.

Алек заколебался.

– Я не хочу преувеличивать или слишком вдаваться в патетику, – продолжал он немного смущенно, – по, не дай мне господи, когда-нибудь еще увидеть что-нибудь похожее на ту сцену, которая затем последовала! Не знаю, как я смог усидеть и не броситься вперед, чтобы схватить его за горло. Однако у меня хватило ума понять, что это еще больше ухудшит положение. Видел ли ты когда-нибудь женщину, терзаемую муками отчаяния? Господи! Это было душераздирающее зрелище… Я никогда не подозревал, что человек может оказаться такой тварью!

Слегка вздрогнув, Алек замолчал. Роджер с сочувствием смотрел на него. Он понимал, насколько ужасной, очевидно, была эта сцена, если она могла так потрясти даже Алека с его стоическим характером.

– Ты знаешь основные факты того, что произошло, продолжал Алек более спокойно, – поэтому мне незачем вдаваться в детали. Несчастная женщина умоляла и плакала, ко это тронуло Стэнуорта не больше, чем каменное изваяние. Продолжая улыбаться своей циничной дьявольской улыбкой, он заявил ей, что нечего поднимать ненужный шум и высказал предложение, о котором ты уже знаешь. Услышав это, я на какой-то миг пришел в ярость. Что же касается миссис Плант, то циничное предложение Стэнуорта ее окончательно доконало. Она упала на диван и не могла произнести ни слова. Через несколько минут она поднялась и нетвердой походкой вышла из комнаты. Тогда я покинул свое убежище.

– Молодец! – пробормотал Роджер.

– Теперь я уже знал, как обстоят дела. Знал, что представляет собой Стэнуорт и где он хранит улики против своих жертв. Я не раздумывал о том, что буду делать, но одно было совершенно ясно: необходимо что-то предпринять. Сначала, увидев меня, Стэнуорт немного испугался, но тут же овладел собой и стал дьявольски циничен. Я сказал, что не потерплю безобразия, невольным свидетелем которого оказался, и если он все это не прекратит и не даст мне возможности сжечь улики, о которых только что говорил, то я прямо пойду в полицию. Эта угроза, похоже, его немало позабавила, и он, ухмыляясь заметил, что это лишь ухудшит дело, ибо эти люди как раз и платят деньги, чтобы улики против них не стали явными. Мне это как-то не приходило в голову, и я был захвачен врасплох, по, придя в себя, пригрозил, что сам открою сейф, даже если придется силой взять ключи. Стэнуорт рассмеялся и бросил ключи на стол. «Это от сейфа, – сказал он. – Право не знаю, как вы собираетесь его открыть, не зная комбинации, но уж. наверное, найдете какой-нибудь выход!» Я опять заколебался, но прежде чем нашелся что ответить, снова послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице. «Ага! Я совсем забыл! – воскликнул Стэнуорт. – У меня сегодня должен быть еще один посетитель. Коли уж вы впутались в мои дела, самое малое, что я могу сделать, это пригласить вас присутствовать на этом рандеву. Прячьтесь опять, и я обещаю вам занятные четверть часа».

Я колебался, но шаги уже раздавались в холле. Тогда Стэнуорт схватил меня за руку и почти прорычал: «Убирайся, дуралей! Ты что, не видишь? Своим присутствием ты в десять раз ухудшаешь ее положение!»

Даже тогда я не понимал, что он имел в виду, но в его словах была доля правды, и я вовремя успел скрыться за оконной за навеской. Можешь вообразить, что я почувствовал, когда открылась дверь и в комнату вошла Барбара!

– Ужасно! – с чувством пробормотал Роджер.

– Ужасно?! Слишком мягко сказано!.. Я не стану сообщать детали того, что случилось потом. В этом нет надобности, да и незачем зря выдавать людские тайны. Скажу только, что этот тип Стэнуорт каким-то образом завладел информацией против… гм… против миссис Шэннон. Я даже не знаю, в чем дело. Он вынул из стола револьвер, открыл сейф и показал Барбаре два или три документа, держа их так, чтобы она могла, не касаясь руками, их прочитать. Потом он велел ей сесть. Револьвер все время лежал перед ним на столе. Барбара была очень бледна и напугана. Она все еще не понимала, куда он клонит. Стэнуорт не долго держал ее в неведении. Откинувшись на спинку кресла, он спокойно сообщил ей, что она должна выполнить его требования, в противном случае он все эти документы предаст огласке. Потом он так же спокойно изложил свои требования.

Господи! Я с трудом себя сдерживал. Роджер, старина! Как ты думаешь, чего он хотел? Он прямо заявил, что ему нужны деньги, но, разумеется, сказал он, у нее их недостаточно, чтобы удовлетворить его требования. Поэтому в течение месяца она должна выйти за меня замуж, чтобы иметь возможность время от времени выплачивать ему вполне умеренную сумму. Если Барбара пожелает, она может поставить меня в известность. Для него это не имеет ни малейшего значения. Если же она откажется выполнять его требования, то обе они, и ее мать и она сама, будут отвечать за последствия такого поступка.

Ты, конечно, понимаешь, к чему он вел. Ему нужен был я! Собственно говоря, это мне он заявлял, что в случае если я не женюсь на Барбаре, то он обесчестит и разорит и любимую мной девушку и ее мать. Очень ловкая западня, верно? Между прочим, он подчеркнул (тоже специально для меня), что угрожать ему бесполезно, так как это лишь обострит и ухудшит положение, ибо он никогда не открывает сейфа без заряженного револьвера в руке, который в случае необходимости приведет в действие без малейшего колебания.

Должен сказать, что Барбара вела себя безупречно! Она просто-напросто послала его к дьяволу, заявила, что и не подумает впутывать в это дело меня, а что касается её самой и ее матери, то они примут то, что последует, если он предпочтет вести себя таким безнравственным образом. Черт побери! Она была великолепна! Практически бросала ему вызов, заявив, что на следующее утро разорвет нашу помолвку! С гордо поднятой головой Барбара вышла из комнаты, оставив его сидеть в кресле. Ни слез, ни мольбы, ни унизительных просьб – одно только безграничное презрение. Роджер, она была просто восхитительна!

– Охотно верю. Что было потом?

– Я опять вышел из-за оконной занавески. Думаю, уже тогда я решил убить Стэнуорта, если представится возможность. Понимаешь, я теперь знал, на что он способен толкнуть женщину, попавшую ему в лапы, и, хотя Барбара, конечно, никогда ни на йоту не стала бы ему подчиняться, в миссис Шэннон я не был настолько уверен.

Так вот. Сейф все еще был открыт, Стэнуорт сидел в своем кресле, а револьвер лежал перед ним. Когда я появился, он с ухмылкой посмотрел на меня и выразил надежду, что мне не пришлось скучать. Не говоря ни слова, я шел прямо на него. Наверное, по моему лицу он понял, что было у меня на уме. Когда я оказался от него в нескольких футах, он схватил револьвер и выстрелил, но, к счастью, промахнулся, и я слышал, как за моей спиной разлетелись осколки вдребезги разбитой вазы. Я бросился вперед, схватил Стэнуорта за запястье и стал изо всех сил поворачивать руку с револьвером, пока дуло не пришлось прямо у его лба. Тогда я просто нажал палец Стэнуорта на спусковом крючке и выстрелил. Я и не подумал, что произошло. Вряд ли вообще в тот момент я был в состоянии думать. Я только знал, что Стэнуорт должен быть убит, как убивают взбесившегося пса или крысу, или другую какую-нибудь тварь. В сущности, я вообще больше не обращал на него внимания. Он был мерзким паразитом, которого следовало уничтожить – и все! Ни тогда, ни теперь я не чувствовал ни малейшего раскаяния. Наверное, это странно.

– Ты был бы просто сентиментальным дураком, если б испытывал раскаяние и сожаление из-за такой мерзости, решительно заявил Роджер.

– Ну значит, я не сентиментальный дурак, – со слабой улыбкой сказал Алек. – Я был совершенно хладнокровен и точно знал, что мне надлежит делать. Прежде всего (на тот случай, если бы мне вдруг помешали) следовало уничтожить улики, хранившиеся в сейфе, а потом немедленно бежать. На то, чтобы сжечь документы, много времени не потребовалось. Ими была завалена целая полка; все в конвертах с различными адресами. Кажется, шестнадцать или семнадцать конвертов. Я сжег их в камине, не вскрывая, и просмотрел содержимое других полок, чтобы убедиться, не упустил ли я что-нибудь.