Битва За Масть - Белов (Селидор) Александр Константинович - Страница 15

— А мы, может, переедем отсюда, — неожиданно вырвалось у Оли.

— Вот те на! — всплеснула руками бабушка. — А что случилось?

Оля поняла, что погорячилась. Вот уж с кем не стоило обсуждать эту тему!

— Да… Не, я так, брякнула. Мы пойдем на Кремера? — ловко перевела она разговор.

— Пойдем, пойдем. Только чай допьем. Прежде чем выпустить бабульку на лестничную площадку, Оля выглянула за дверь сама и внимательно оглядела порог и все углы. Сегодня гранат и прочей пиротехники не наблюдалось. И то хлеб. — Бабуль, пойдем пешком, а то лифт сломался. — Оля потянула бабушку за рукав, стараясь, чтобы та не заметила следов взрыва. Но бабушка все продолжала о своем:

— Лифт-то починят. Только не вздумайте переезжать. Мне квартира понравилась.

— Осторожно, здесь ступеньки крутые, — предупредила Оля.

Но следы недавнего происшествия трудно было не заметить. Вся стена лестничного пролета была абсолютно черной, буквально как грифельная доска. Только в отличие от доски пачкалась не мелом, а сажей. Под ногами похрустывало стекло и мелкие кирпичные осколки. В стенах зияли выбоины, а металлические перила выгнулись так, будто какой-то безумный силач долго и упорно проверял на них силу своих мускулов.

— Да-а, вот подъезд, конечно, запущен, что здесь было-то? — удивилась бабушка.

— Баллончик взорвался, — отворачиваясь в сторону, соврала Оля.

— Ничего себе баллончик, — фыркнула бабушка. — Как после бомбежки!

XIII

В густом еловом лесу было сумрачно. Из неглубоких овражков поднимался слоистый туман. День уже близился к закату. Красноватые лучи солнца пробивались меж еловых стволов и ветвей, подсвечивали туманный воздух, придавая ему бледно-розовый оттенок. Остро пахло смолой и почему-то дымом — видимо, на ближних дачах жгли костры.

Было тихо до звона в ушах. Городские звуки до этой чащобы не долетали. Кто бы мог подумать, что до кольцевой дороги всего каких-то пять километров!

И только голос кукушки вдруг тревожно ворвался в тишину.

— Семь, — загибая пальцы, считал Космос.

— А я восемь насчитал, — поправил Пчела.

— Мало что-то, — невесело подытожил Фил.

— А такой жизни год за два. — Космос подтолкнул плечом мрачного Фила.

Но тот почему-то не развеселился:

— Один черт, мало.

Бригада в полном составе выходила из леса на опушку. Впереди — Белый, за ним Космос, Фил и Пчела. Следом — бойцы, их маленькая грозная армия.

До сих пор молчавший Белый обернулся. Вгляделся в лица пацанов:

— Фил, я только сейчас въехал, а где Скиппи с Гошкой?

Фил ответил не сразу. Ему совсем не хотелось поднимать эту тему именно сейчас. Но вопрос был задан.

— У Скипона сотрясуха… — И он немного виновато пожал плечами.

— А у Гохи нос загнулся, как клюшка Кохо Революшн, — пояснил Космос.

— А что такое-то? — напрягся Саша.

— На рынке с залетной братвой схватились. Саша нахмурился. Что за хрень? Во-первых, почему вовремя не доложили? Во-вторых, до каких пор его люди будут отгребать там, где вроде бы все схвачено?

— Говорят, с Сибири каждую неделю новые бригады подтягиваются. — Космос со злостью пнул подвернувшуюся еловую шишку. Набросали тут, козлы!

— Не знаю насчет Сибири, — задумчиво проговорил Фил. — По-моему, так из Шаолиня. Скиппи говорит, даже отмахнуться не смог.

Белый ускорил шаг. Расстояние между ним и остальной бригадой неуловимо увеличивалось.

Сегодня был его, Сашин, день. Но это ему почему-то совсем не нравилось. Конечно, все знали, зачем они поперлись в этот лес и что должны были сделать. Но окончательного решения ждали от него. И он отдал приказ. И еще он заметил, что многие отвернулись. Он же заставил себя смотреть до конца.

Теперь они все были повязаны. Одним делом. Одной кровью. Этим вот еловым лесом. И все! Бардака больше не будет. За это он, Саша Белый, отвечает.

Саша резко остановился и обернулся к бригаде. Все замерли.

— У нас не безопасность, а хор мальчиков-зайчиков, — заводясь с пол-оборота и глядя исподлобья на Фила, бросил он.

— Белый, ты же знаешь, всяко бывает, — попытался замять тему Фил. — На каждого бойца всегда найдется покруче. Я-то знаю.

Но Саша уже рассвирепел:

— А что еще ты знаешь? — глаза его были совершенно ледяными. — Что человек, которого ты привел, мне гранату подложил?.. Это твои люди, Валера. За их подготовку я с тебя спрошу. Это, кстати, всех касается! — Белый обвел взглядом притихших бойцов.

Машины ждали их на берегу водохранилища.

— Ну, поехали, зайчики! — скомандовал Саша, подходя к «линкольну».

Космос, глядя на простор воды, остановился и негромко сказал:

— Пусть земля ему будет пухом.

И всем было ясно, что сегодняшний день они не забудут. Никогда…

Саша встряхнул кожаный плащ и повесил его на плечики. На пол посыпались еловые иголки. В квартире было почти темно, только в дальнем конце коридора, из кухни, падал свет. Наверное, Оля уже легла. Это было совсем некстати. Саша был страшно голоден. Сейчас ему меньше всего хотелось ужинать в одиночестве. Однако он ошибался. Оля даже и не думала ложиться:

— Мрачный муж пришел, — вышла она из кухни. — Ужинать будешь? Мясо.

— Привет. Мясо буду.

— Еще горячее. Мы были на чудном концерте Кремера. А ты что, за грибами ходил? — она смахнула иголку, застрявшую в обшлаге плаща.

— Ну, типа да, — устало согласился Саша.

Он притянул Олю к себе и легко поцеловал в щеку. Но когда он потянулся к ее губам, она отстранилась. На мгновение. И тут же приникла к нему. От Саши пахло лесом и немного дымом.

Они прошли в комнату, и Саша тяжело опустился в кресло, зачем-то прихватив со стола маленькую скрипку.

— На скрипке черти играют, дьяволы, ты в курсе? — он приставил инструмент к левому плечу, будто собираясь извлечь из нее какую-нибудь мелодию. Не иначе как дьявольскую.

— Не говори глупостей, — нахмурилась Оля. — Это самая моя первая, бабуля нашла.

Саша перехватил скрипку попривычнее — наперевес, как автомат, и прицелился прямо в Олю.

— Белов! Положь инструмент, — строго приказала Оля и снова вернулась на кухню.

— Ты мебель смотрела? — крикнул ей Саша. — Обставляться надо как-то.

— Смысл? — донеслось до него. — Переедем — будем обставляться.

— Куда переедем? — не понял Саша. — Тебе что, здесь не нравится? — спросил он уже на пороге кухни.

Оля, не оборачиваясь, что-то колдовала над кастрюлей.

— Не нравится? — Она недоуменно пожала плечами. — Нет, мне все нравится, даже очень. — Иронии она почти не скрывала.

— А в чем тогда проблема? — Саша ее иронию принимать не желал.

— Ни в чем. Все чудесно, — мерзко спокойным тоном ответила Оля, накладывая в тарелку тушеное мясо.

Саша сдерживался уже с трудом. Что ж за день такой гребаный!

— Оля, вот это плохая политика — капать на мозги, — ссориться ему совсем не хотелось. — Я тебе сто раз сказал — все улажено. Что ты начинаешь-то?

— Саша, надо съезжать отсюда. — Оля резко сбросила обороты: ирония уступила место усталости. — Это все, чего я прошу. Не хочу вздрагивать каждый раз, когда подхожу к дверям.

— А ты — не вздрагивай.

Почувствовав, что переборщил, Саша постарался сгладить:

— Оль, квартира — подарок пацанов, они старались, нашли алкашей этих, расселяли…

— Блин! — вспыхнула Ольга. — Да кто тебе важнее — жена или пацаны твои?

— Не задавай тупых вопросов. Сейчас.

Оля же эти слова приняла почему-то слишком близко к сердцу.

— Тупых? А ты с каких пор таким умным стал? Ты у нас кто, профессор Капица?

Саша откашлялся и вполне беззлобно парировал:

— Нет. Я ежик с окраины.

— А в честь моего деда зал назван в консерватории! — Оля уже чуть не плакала. — И не надо со мной так обращаться! — прикрикнула она.

— Да ты меня осчастливила просто… — хмыкнул Саша с неприятной улыбкой.

— Ну, может, мы не такие богатые… — по инерции продолжала Оля.