Возрождение - Берг Кэрол - Страница 68

— А где остальные? — Я смутно помнил о своем падении с лошади, о начавшейся вокруг меня суматохе, о том, как женский голос велел мне молчать, иначе мне зашьют рот.

— Капитан Совари отправился в Танжир договориться о встрече с Беком. Принц сидит впереди. Все хорошо. — Малвер снова исчез в солнечном сиянии.

Я сомневался, что хочу показывать свою голову кому-либо, особенно женщине, которая уронила на меня сундук. Но когда я сел и ощупал голову, стараясь удерживаться и не осушить залпом всю флягу, то понял, что мои проблемы со зрением напрямую связаны с засохшей кровью, покрывающей левую сторону моего лица. Похоже, что там была еще и засохшая грязь. Я был великолепен.

— Атос побери, женщина, ты училась врачеванию у диких шенгаров? — Голос принца звучал весьма бодро. Я заметил краем видящего глаза серый хаффей. Потом я потер глаза, и оказалось, что они еще служат мне.

«Впереди» означало на выставленной под палящими лучами части повозки. Ее задняя часть была прикрыта навесом, под которым я и лежал вместе с тюками тканей. Теперь, когда я различал предметы, я пополз на свет, оставляя за спиной сундуки, корзины, горы тряпья. Меня немного тошнило от жары, головокружения и вони.

Повозка не двигалась. Мне казалось, что мы остановились на краю света. Слева, куда только доставал глаз, тянулись горы и песок. Четыре осла, которые притащили сюда повозку, толкались возле грязной лужи справа от меня. Сюда стекали остатки какого-то жалкого ручейка, сумевшего пробиться через толщу камней. Рядом с лужей возвышались несколько пыльных деревьев и лужайка, поросшая колючими сорняками. Малвера не было видно.

Александр сидел на деревянной скамье для возницы. Расшнурованный башмак для верховой езды лежал на мотках веревок, женщина в белой одежде жителей пустыни склонилась над его ногой. Ее длинные черные волосы были разделены на тысячи тонких прядей, каждую из которых удерживала синяя или красная лента.

— Смотри, — кивнул на меня принц. — Вот человек, раненый так сильно, что он спешивается лицом вниз. Его несчастные кости отказываются повиноваться ему. Почему бы тебе не переключиться на него?

Женщина выпрямилась и указала на пего длинным пальцем.

— Еще одно слово, и вы оба покинете мою повозку. — Ее черные глаза сверкали. Когда я увидел лицо Вассани в ярком солнечном свете, мне сразу же вспомнились обсидиановые фигуры из игры Ниеля. — Вы стоили мне дневной выручки на лучшем рынке к западу от Загада. И вместо того чтобы двигаться в Кессиду, где женщины ценят тонкие ткани, я оказалась посреди Сриф-Нея и еду в Манганар, где жители счастливы, если им удается раздобыть в качестве одежды вонючую козью шкуру. За мной в любой момент могут погнаться проклятые дерзийцы, я смазываю эти раны мазью, которая обошлась мне в пятьдесят зенаров за коробочку, вместо того чтобы заниматься своими делами. Так что, мой дерзийский друг, придержи язык. — Сопроводив свои слова, обращенные не только к принцу, но и ко мне, угрожающим жестом, она вернулась к работе.

Александр был так ошеломлен ее вспышкой, что я засмеялся. Эта женщина скорее всего мне понравится.

— Как он? — спросил я Вассани. — Я не имею в виду его язык.

Она как раз оборачивала лодыжку принца куском чистой ткани. Еще два бинта уже обхватывали багровый рубец ниже колена.

— Дурацкий башмак натер его нежную королевскую кожу в одном месте чуть ли не до кости, — ответила она. — Он совсем ничего не соображает?

— Его сообразительность всегда была предметом споров. Но никто никогда не упрекал его за недостаток упорства.

Женщина посмотрела на меня снизу вверх. Она не улыбалась, но я заметил веселье в ее глазах, казалось, что она никогда не смеется иначе.

— Я Вассани. Как твоя голова?

— Сейонн, — представился я. Ее расположение было очевидно, иначе я не стал бы называть имени. — Мне кажется, по ней топтались твои ослы.

— Выглядит она примерно так же, — пробормотал Александр, опуская на лицо белый шарф.

— Забудь о башмаках, пока нога не заживет, о прекраснейший из принцев, не то тебе никогда уже не понадобится обувь. — Вассани отрезала лишнюю ткань маленьким острым ножом и посмотрела на меня. Ее поджатые губы ясно дали мне понять, что напрасно я использовал данную мне одежду, чтобы протереть глаза. — Я думала, эззарийцы опрятные люди… — Прежде чем она успела отчитать и меня, топот копыт и облако красной пыли сообщили о прибытии Малвера.

— Караван! — Закричал он, соскальзывая на землю. Вассани захлопнула крышку сундука.

— Я так и знала, что Кавель пойдет этой дорогой. — Она сунула мне в руки чистое полотенце и небольшую медную коробочку. — Вытирайся этим. Потом приложи немного мази, немного, а не то я заставлю тебя платить. Когда мы остановимся в следующий раз, приготовлю мавро для твоей головы. — Она спрыгнула с повозки, ругаясь на смеси тридского и азеола, общего языка Империи. Малвер сел на место возницы и взялся за вожжи.

— Правь на дорогу! — крикнула Вассани Малверу. — Я съезжу поговорю с ними.

Она ловко перехватила подол лубаха, развила один виток, пропустила его между ногами и завернула конец за другую складку. Через миг она уже скакала на коне Малвера туда, откуда он приехал. Белый балахон развевался за ее спиной, словно огромные крылья.

Я устроился рядом с принцем, привалившись спиной к стенке повозки, и закрыл глаза. Образ Вассани стоял перед глазами.

— У тебя хоть раз была женщина после твоего отъезда из Эззарии? — Мне казалось, он спит. Я ощутил, что краснею под слоем грязи и крови. — Похоже, что не было.

— Ты говорил, что уже разучился читать по моему лицу.

— Даже эти ослы смогли бы прочесть по твоему лицу.

— У меня есть жена…

— …которая хотела убить тебя. И попытается сделать это вновь, если ты окажешься рядом с ней. Настоящие жены не швыряют обручальные кольца в лужу крови, вытекшую из тела собственного мужа.

Наверное, Фиона рассказала ему о кольце.

— Я поклялся хранить верность до смерти, — ответил я. — Не имеет значения, что она сделала.

Александр еще ниже надвинул шарф.

— Ладно, но если ты все-таки передумаешь, не советовал бы тебе связываться с этой тридянкой. Он сожрет тебя, как койот кролика.

Следующий час я просидел, привалившись к покачивающейся стене повозке и мечтая о мытье. Я оттер лицо полотенцем, на котором уже не осталось ни одного чистого кусочка для рук. Но вот в смысле запаха сделать ничего было нельзя. От меня несло еще хуже, чем раньше. Все остальные желания — еда, прохлада, башмаки и прочее, о чем уже догадался принц, — тоже были написаны на моем лице. Но я, не задумываясь, променял бы любое из них на обмылок и корыто с водой, реку или даже болотце.

Александр все время ворочался на пестрой подстилке, но не делал попыток возобновить разговор. Он полулежал напротив меня, поглаживая пальцами рукоятку меча.

— Я сказала Кавелю, что наняла слуг. — Вассани подъехала к повозке, заставляя лошадь идти в ногу с ослами. — Он решил, что я теперь работаю с Малвером, а вы — хромой и освобожденный раб — наняты обдирать шкуры и очищать кости. Вам придется проявить себя, а то он не поверит. Когда будет привал, начнете с той корзины. — Она хлестнула лошадь, оставив нас глотать пыль. Я успел заметить насмешку в ее глазах. Александр тоже заметил.

— Проклятая тридская ведьма. Я лучше сдамся Эдеку, чем стану работать на нее.

— Кости? — тупо повторил я. Моей голове стало легче, но я все равно ничего не соображал.

Предмет, на который она кивнула, был похож по форме на гроб, только в два раза выше. Он был сплетен из тростника и толстых веревок. Когда я поднял крышку, то понял, откуда исходит вонь, которую считал своим запахом. Два зверя, уже давно умерших.

— Лисы?

Вассани вывела нас из города через ближайшие ворота, как рассказал мне принц. Очевидно, ей не раз приходилось покидать город таким способом, всегда находились стражники, которые хотели получить часть ее доходов. На этот раз она расплатилась с ними нашими с Александром лошадьми. Стражник заглянул в повозку, чтобы узнать, почему ему так щедро заплатили. Там он нашел только избитого раба, ее обычные корзины и сундуки с тканями, и еще большую смердящую корзину с двумя дохлыми лисами. Лисы были убедительным объяснением.