Морской узел - Дышев Андрей Михайлович - Страница 47

– Куда его ранило? – отвлек я врача от навязчивых мыслей о деньгах.

– Под ключицу. А выходное отверстие на плече. Удивительно, что не задело кости… Кто ж это в него пальнул?

«Если бы только один раз!» – подумал я, удивляясь тому, что врач не заметил еще одной раны на предплечье.

Он закончил протирать руки, кинул розовую ватку в пустую коробку, валяющуюся у нас под ногами.

– Если хотите, я могу отвезти вас на берег сейчас, – предложил я ему, прекрасно зная, какой последует ответ.

– Не хочу, – честно признался врач. – Я хочу выпить коньяку и забраться в теплую постель.

– Коньяк у нас очень дорогой, – предупредил я. – А цена отдельной каюты с теплой постелью вообще превышает все разумные пределы.

Врач сначала смотрел на меня с недоумением, потом все же улыбнулся.

– Ну, хорошо, хорошо! – примирительно произнес он. – Будем считать, что мы в расчете. Сейчас я выпью и лягу спать. А на берег отвезете меня утром – дай бог, шторм утихнет.

Глава 24

Урок мужества

Я отвел врача в мою каюту, в которой сохранился относительный порядок. Он начал было ворчать по поводу несвежих простыней и отсутствия воды в душе, но я не стал его слушать, сунул ему в руки бутылку виски, которую прихватил с собой из дома, и вернулся в кают-компанию.

Игнат не услышал, как я вошел, и некоторое время продолжал лежать с закрытыми глазами. Он не спал, я видел, как подрагивают его ресницы и как движутся под закрытыми веками зрачки, будто он смотрел какой-то остросюжетный фильм, где все носилось и кувыркалось. Дышал он поверхностно и часто, словно его душили туго стянувшие грудь бинты. Несколько раз он судорожно сглотнул, и острый, сильно выпирающий кадык шевельнулся под белой, обросшей щетиной кожей. Если ни о чем не расспрашивать Игната, а принять случившееся априори, то мне стоило поклониться этому человеку. Он сделал то, что не рискнул сделать я. Он утер мне нос. Но мое самолюбие не было ущемлено. Чужие победы я всегда воспринимал как победы вообще, как человеческие достижения, раздвигающие границы наших возможностей. Если надо поучиться у Игната мужеству и смелости, я охотно это сделаю.

– Как ты? – спросил я.

Игнат вздрогнул, открыл глаза.

– Все болит, – прошептал он. – Как будто сидят во мне злые чертики и дергают за жилы… За вами никто не следил? Может, отойдем подальше от берега?

– Да, – согласился я. – Это будет самое разумное. А потом мы приплывем в город, пришвартуемся на центральном причале… – Я сделал паузу, словно хотел придать последним словам особый смысл. – И я отправлю тебя в больницу… Тебе приготовить что-нибудь?

Игнат задумался. Наверное, он хотел что-то сказать то ли по поводу больницы, то ли по поводу центрального причала, но эту мысль я уже зарубил вопросом о еде.

– Нет, я ничего не хочу. Только подай мне бутылку с минералкой…

– А куда подевалась вода, Игнат? – спросил я, свинчивая пробку и выпуская шипящую пену.

– Не знаю, что они тут без нас творили.

Мне нелегко было перейти к вопросам, которые меня волновали. Игнат не горел желанием рассказать мне о своем героическом поступке и, сделав несколько глотков из бутылки, снова прикрыл глаза.

– Ты еще легко отделался, – сказал я. – Признаться, я думал, что они тебя прикончили.

– Их главарь похож на тигра, – произнес Игнат. Морщась от боли, он стал застегивать на груди куртку. – В нем просыпается охотничий инстинкт, если кто-то от него убегает. Но когда я добровольно поднялся на яхту, он растерялся. К тому же он очень любит ту женщину… кажется, ее зовут Эльза?

– Не замечал, – признался я. – Но что ты им сказал, когда поднялся на яхту?

– Что без яхты мне не жить, потому как хозяин меня убьет. Их это здорово развеселило. Наверное, я показался им очень жалким, и они даже не заперли меня в трюм, где я сидел. И ночью я оттуда вышел…

Глаза Игната сверкнули мстительно и жестоко.

– Прошел на камбуз, взял там ножичек побольше, – продолжал он, с интересом поглядывая на меня, – поднял с постели Эльзу, приставил нож к ее горлу. Все, как в кино… Вся банда сбежалась, женщина верещит… Я приказал выкинуть оружие в море, запустить мотор и плыть вдоль берега. Главарь пообещал, что они выполнят все. Когда яхта набрала скорость, я сказал им, чтобы надели на себя спасательные жилеты и прыгнули за борт. Прыгнули. Главарь уже из воды кричал, чтобы я не убивал Эльзу. А у меня руки дрожат, самому страшно… Я столкнул Эльзу за борт и кинул ей спасательный круг. Думал – все, чистая победа, обошлось без единого выстрела. А главарь припрятал где-то на груди пистолет и пальнул в меня. Расстояние уже было приличное, но все равно попал…

– Почему же ты сразу не повел яхту к берегу? – спросил я.

– Боялся, что там они меня достанут. И целые сутки плавал из конца в конец вдоль Побережья. Хорошо, что начался шторм, видимости никакой… Но сегодня, ближе к вечеру, мне стало плохо. Голова закружилась, слабость какая-то. Я боялся, что потеряю сознание и яхта врежется в берег. Тогда я позвонил тебе… Прости, больше некому было.

– Яхту надо срочно вернуть хозяину, – сказал я, искусственно зевая. – Он уже, между прочим, поднял шум, в милицию ходил.

– Да? – равнодушно произнес Игнат. – Пусть радуется, что она вообще цела… А откуда ты знаешь, что он ходил в милицию?

– Так, навел кое-какие справки, – уклончиво ответил я.

Я наблюдал за Игнатом. Тот, не проявляя никакого беспокойства, снова прикрыл глаза.

– Гарик на какой срок ее арендовал? – спросил я.

– Вроде на четыре дня… – Игнат нахмурил лоб, задумался. – Я этим не занимался, не в курсе.

– На самом деле всего на два дня, Игнат. На два дня: с семнадцатого по девятнадцатое. Ты мне говорил, что восемнадцатого утром ты первый раз поднялся на борт. Это правда, или ты что-то напутал?

Игнат хмыкнул, снова отхлебнул из бутылки и стал что-то подсчитывать в уме, шевеля губами.

– А восемнадцатое – это какой день? Четверг? Значит, все правильно, в этот день я и присоединился к Гарику.

Вот и наступил момент, когда я должен был выложить мучивший меня вопрос.

– Самое удивительное заключается в том, Игнат, – произнес я, – что днем раньше, семнадцатого, тебя видели на причале в Приморском. Ты загружал в яхту коробки и мешки.

Некоторое время Игнат молчал, с недоумением глядя на меня. Потом приподнялся на локтях, лег повыше.

– Как ты сказал? – уточнил он. – Меня видели в Приморском? Я загружал коробки? Чушь! Не был я в Приморском. И никакие коробки не грузил. Наверное, это был Гарик.

Подвернулся удобный случай поймать Игната на лжи.

– А как выглядел твой друг?

– Как? – пробормотал Игнат и, глядя куда-то в невидимую даль, где еще жил образ Гарика, добавил: – Жилистый. Сухощавый… Что еще тебе сказать?

– Блондин? – попытался я взять Игната на пушку.

– Что ты! У него волосы темнее, чем у меня.

– А одет был как?

– Брюки льняные серые и майка такая же, – без раздумий ответил Игнат.

Крыть мне было нечем. Рыбак, который видел «Галс», приблизительно так же описал внешность человека, который грузил коробки… Мои вопросы насторожили Игната. Он откинул подушки, сел и, опершись на спинку дивана, пытливо посмотрел на меня.

– Мне кажется, – медленно произнес он, – что ты меня в чем-то подозреваешь. Что за допрос, Кирилл?

– Прости, если я тебя обидел. Но получилось так, что некоторые сведения, которые ты мне сообщил, не совпали с тем, что оказалось в реальности.

– Например?

– Например, ни в одном ресторане нашего города никакой Гарик не работает.

– А ты спрашивал про Гарика во всех ресторанах? – уточнил Игнат и, как мне показалось, улыбнулся краем губ.

– Представь себе, во всех.

– Охотно верю. Потому что он только для меня Гарик. А для сотрудников ресторана он господин Юсупов Гариф Вазирович.

Ответ был хороший. Он напоминал мне точно подогнанную дверь, которая захлопнулась перед самым моим носом – ни дырочки, ни щелочки, куда бы заглянуть. Про автобусный парк я и спрашивать не захотел и сразу переключился на Гарика, то есть на Гарифа Вазировича.