Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 49

И наткнулся на взгляд. На него смотрели зеленовато-серые глаза с крошечными черными зрачками. Только глаза и больше никого – ни человека, ни зверя. Они смотрели из зарослей, и Эрнольву померещилось, что глаза эти – на стволе молодой облетевшей осинки. В ужасе моргнув, Эрнольв глянул снова и не увидел больше ничего. Осинка действительно стояла, тонкие голые веточки дрожали, как всегда, без ветра и без причины, но никаких глаз не было.

Нельзя сказать, что путешествие показалось Эрнольву приятным, но возвращаться к дружине ни с чем не хотелось. Чувствуя близость сумерек, путник решил перекусить и спешился на прибрежной полянке, окруженной старыми лохматыми елями. Усевшись на поваленном дереве, он вынул гороховую лепешку, старую и черствую, кусок жареного мяса. Старательно пережевывая, Эрнольв смотрел на серую, покрытую мелкой рябью воду озера и думал, что напрасно не взял с собой никакого питья. А если от озерной воды на него тоже нападут видения?

– Я вижу, ты не хочешь ничего плохого,– прошелестел вдруг тихий голос за спиной.

Сильно вздрогнув от неожиданности, Эрнольв едва не подавился, поспешно выплюнул под ноги недожеванный кусок и резко обернулся, хватаясь за меч.

В трех шагах от него под елью стояла высокая худощавая девушка с длинными распущенными волосами непонятного цвета. Она была совсем одна, и Эрнольв вздохнул с облегчением: хоть кто-то живой и разумный!

– Конечно, я не желаю ничего плохого!– заверил он.– Иди сюда. Хочешь поесть?

Он протянул девушке кусок гороховой лепешки, но она испуганно помотала головой и попятилась.

– Нет, нет!– бормотала она, опуская глаза.– У чужих нельзя брать, а то попадешь в плен.

– Это у троллей нельзя брать!– Эрнольв усмехнулся. Странная диковатая девушка лицом походила на сорокалетнюю, а вела себя как пятилетняя девочка.– Я же не тролль. Конечно, я не слишком красив, и глаз у меня всего один, но это из-за болезни. Я переболел «гнилой смертью». А раньше я был не хуже других. Я человек, не бойся.

– Я почти не боюсь,– застенчиво ответила девушка.– А ты очень даже красивый.

Эрнольв не сразу нашелся с ответом. Девушка, несомненно, говорила от души; но кто же в здравом уме посчитает его красивым? Наверное, они возле этого озера все сумасшедшие.

– Мне приятно, если я тебе нравлюсь,– ответил он, чувствуя позывы совершенно неуместного, какого-то нервного смеха.– Меня давно не называли красивым. Моя жена говорит совсем другое. При каждом случае повторяет, что я урод, каких мало.

– Твоя жена?– Девушка на миг вскинула на него косящие глаза, и Эрнольва отчего-то пробрала дрожь. Он ощутил себя скованным странной слабостью, двигаться не хотелось. Но разобраться в этом ощущении он не успел, потому что девушка вновь опустила лицо.– Наверное, твоя жена – очень дурная и глупая женщина,– подавленно пробормотала она.– Ты такой высокий и сильный… А один глаз – ну, мало ли какие бывают… Много разных…

«Совсем безумная!» – подумал Эрнольв, хотя рассуждения в защиту его внешности странно трогали сердце. В самом деле: мало ли какие лица бывают? И вовсе не обязательно называть его одноглазым троллем, как делает Ингирид. Как видно, эта жалкая лесная жительница кое в чем поумнее конунговой дочери. Эрнольву даже стало жаль ее: бедняжка, должно быть, слишком редко видит здесь мужчин. И даже жениха себе найти не может.

– Послушай, милая, где ты живешь?– спросил он.– Моя жена здесь неподалеку, она больна и ей требуется помощь. Может быть, кто-нибудь у тебя в семье умеет лечить лихорадку?

– Мы умеем лечить что угодно… А разве твоя жена тоже здесь?– робко удивилась девушка.– Зачем она пришла? Откуда вы?

– Мы… мы издалека.– Эрнольву почему-то неловко было рассказывать незнакомке о походе. Как-никак, он пришел захватить ее землю.– Она хотела посмотреть Золотое озеро.

– Она хотела золота!– с неожиданной суровостью сказала девушка и на миг подняла на Эрнольва туманные зеленоватые глаза. Они так сильно косили, как будто хотели заглянуть друг в друга, и девушка хмурилась, силясь заставить их смотреть прямо.– Тебе не нужно было ее слушать. Лучше уходи отсюда. Ты хороший… Я не хочу, чтобы ты погиб. Чтобы золото Медного Леса сожрало тебя. Уходи, пока еще не поздно, пока дороги назад не закрыты. Моя мать владеет всеми дорогами здесь, и когда она их закроет, я не смогу их для тебя открыть. И ты пропадешь вместе с своей женой и всеми злыми «горцами».

Эрнольв слушал безумную речь, чувствуя, как по спине мерзкой холодной змейкой ползет неудержимый озноб. Было так жутко, что перехватывало дыхание: спина под рубахой и накидкой вспотела и стала горячей, а холодная змейка все ползла, добираясь до сердца.

– Здесь есть еще люди,– закончила девушка.– Они другие, у них есть молния. И они хотят, чтобы мы прогнали «горцев». И мы прогоним. Никто не получит нашего золота. Оно дает силу всему Квиттингу, и мы будет хорошо его хранить. Ты же не хочешь его – уходи, и мы отпустим тебя.

– Ты сказала, здесь есть еще люди!– торопливо вскричал Эрнольв, пока способность соображать не пропала в холодной волне необъяснимой жути.– Какие люди? Может быть, здесь есть… Я давно ищу одного человека, его зовут Вигмар сын Хроара. У него длинные рыжие волосы, пятнадцать кос связаны в хвост. И еще у него есть большое красивое копье с золотой насечкой на острие. Может быть, ты видела его?

– Да, здесь есть такой человек,– удивленно отозвалась девушка.– Я видела его. Он и сейчас здесь.

– Отведи меня к нему!– взмолился Эрнольв, не зная, радоваться ему или ужасаться, следовать за этой странной девушкой, чем-то напомнившей безумную сестру Тордис, или бежать от нее со всех ног.

– Я не могу!– Незнакомка вздохнула и покачала головой.– Тебе нет к нему дороги. Но я могу его привести, если и правда так нужно с ним повидаться. Только знай – он очень опасен!

Эрнольв еще раз поймал трепещущий взгляд и понял: какой бы безумной ни была девушка, тревога за него неподдельна, и она не хочет причинять путнику зла.

– Я тоже… немного для него опасен,– не слишком уверенно, больше по старой привычке ответил Эрнольв.– Сама же говоришь: я большой и сильный.

– Нет, что ты!– Девушка взмахнула тонкой рукой с длинными гибкими пальцами.– Он здесь сильнее всех. Его любят все: и Грюла, и еще там!– Она многозначительно показала в небо и втянула голову в костлявые сутулые плечи, как будто ей грозил удар.– И у него есть молния. Даже моя мать слушается его.

– И все же мне нужно с ним встретиться,– со вздохом сказал Эрнольв.– Может быть, это опасно, но такова моя судьба.

– Тогда и правда надо.– Девушка серьезно кивнула.– Не знаю когда, но я приведу его к тебе. Иди своей дорогой.

Эрнольв понял, что его отпускают. Неприятная слабость прошла, он снова мог двигаться. Кое-как засунув за пазуху недоеденную горбушку, фьялль поднял голову, желая попрощаться с девушкой, но той уже не оказалось под елью. А он и не заметил, как она ушла: ни движения, ни шороха.

Ехать дальше не было смысла. Ему все объяснили, хотя Эрнольв не смог бы повторить ни слова. Он ехал обратно вдоль берега и прислушивался в далекому шепоту ветра, словно ждал, что его окликнут. Кто-то невидимый смотрел вслед.

«Конечно, это ведьма!» – рассуждал Эрнольв сам с собой, но эта мысль не вызвала в нем ни удивления, ни страха. Кому еще здесь быть, на этом проклятом озере? Он пытался вспомнить лицо своей странной собеседницы и не мог: оно расплывалось, перед взором представала та маленькая осинка с дрожащими веточками. Вместо воспоминания осталось лишь впечатление чего-то убогого, жалкого и вместе с тем сильного совершенно особой силой. Здесь все не так, как он привык.

В душе Эрнольва крепло убеждение, что из этих мест надо уходить, и чем скорее, тем лучше. Он готов был прямо сегодня отдать приказ отступать назад на север, если бы не два обстоятельства: десятки больных, не способных сидеть в седле, и обещание ведьмы привести Вигмара. «Она приведет!– твердил он сам себе, пробираясь в густеющих сумерках к устью Бликэльвена.– Приведет!»