Путь, исполненный отваги - Беразинский Дмитрий Вячеславович - Страница 38

– Товарищ полковник, – вдруг перебил командирские наставления Шевенко, – кабы не шторм! Взгляните.

Прямо по курсу корабля, вдалеке, кучерявились легкие облака.

– Тоже мне шторм! – фыркнула Инга. – Легкая облачность...

– Помолчи, – одернул ее Ростислав. Все-таки он решился и сделал свой выбор на новом имени. – Индийский океан славится своими бурями. Владимир Иванович, а чем вызвана такая уверенность?

Шевенко засопел.

– Я, молодой человек, перед тем как стать прапорщиком, пятнадцать лет оттрубил в морской пехоте. Меня на берег списали по причине отрицательного воздействия повышенной влажности... Так вот! За пятнадцать лет я столько штормов и бурь насмотрелся, что скажу одно: эту «легкую облачность» вы запомните надолго!

Старый служака оказался прав. Не прошло и полчаса, как небо начало заволакивать тучами, лезущими друг на друга с яростью диких животных, а еще через минут пятнадцать налетевший шквал заставил всех спуститься в кают-компанию. Полковник поспешил на мостик, где Нельсон, перевидавший за свою жизнь не менее тысячи штормов, хладнокровно вел крейсер на север – к полуострову Сомали.

Вода была везде: пресная, почти дистиллированная потоками лилась с неба; соленая – водяная масса высотой с добрый трехэтажный дом захлестывала крейсер и, разбившись на ручьи и реки, стекала в шпигаты. Капитан сбавил ход до двадцати пяти узлов и принял тремя румбами правее, чтобы побыстрее миновать зону урагана.

В кают-компании, несмотря на наглухо задраенные иллюминаторы, рев бури производил тягостное впечатление на типично сухопутных людей. Один Шевенко держался молодцом, бормоча, что такую посудину потопить возможно лишь у Лофотенских островов при соответствующей погоде. Иннокентий, чтобы развеяться, уселся за рояль и принялся наигрывать «Богемскую рапсодию». Английских слов он не знал, а напевать «Сектор газа» было бы сверхпошлостью, поэтому он лишь барабанил по клавишам, как внезапно Инга подошла и села рядом.

– Давай-ка сначала. Я вступлю на четвертом такте.

– Ну чего разорались? – спросил, входя, Волков. – Ваня! У-у-у! Не все так плохо.

У Инги при этих словах случился нервный тик. Она, конечно, слышала о невежестве военных, но чтобы настолько...

– Каюты все получили? – продолжал Андрей Константинович суровый допрос. – Сапоги почистили? Койки заправили? Подшились? Инга Ивановна, не икайте так вызывающе – меня этим не напугать, я в детстве на крокодила с рогаткой ходил.

– Оно и видно, – буркнула Инга, отворачиваясь.

Анжела отложила в сторону вязание и подошла к полковнику. Обняв его за шею, что-то горячо зашептала на ухо. Тот согласно кивнул и вслед за нею вышел из кают-компании. Взоры всех устремились на Настю, которая пожала плечами:

– Ну, может, койку командирскую проверить пошли. Первейшее дело!

Евдокия, ее сестра, досадливо поморщилась, но ничего не сказала. Зато неожиданно оживилась графиня де Лаваль. Отложив в сторону книгу, она уставилась на Ростислава и томно проговорила:

– А остальные койки проверили?

Каманин, ни на кого не глядя, равнодушно изрек:

– Вот некоторые особи, изображая из себя страшно озабоченных, на самом деле беспокоятся о нездоровой обстановке в коллективе. Если человеку сильно хочется потешить беса, то он тихонько идет и его тешит. Татьяна!

Графиня от громового каманинского голоса вздрогнула и выронила книгу. Ростислав по рангу был вторым после Андрея Константиновича, поэтому хамить ему не следовало. Она лишь нервно пожала плечами:

– При чем здесь я? Я так, вообще...

В кают-компанию ворвался Денис.

– Эй, черти, человек за бортом! Пойдем, сейчас потеха будет.

Костик и Шевенко бросились за ним. Остальные продолжали наслаждаться различными проявлениями качки. Выскочив на палубу, наши герои обнаружили, что шторм почти утих, и волны уже не так бессистемно бросаются друг на друга. Мокрая палуба производила тягостное впечатление. У левого борта два Ревенанта деловито вытаскивали из объятий Нептуна смуглолицего бородатого человека. Он уцепился за спасательный круг, и теперь его подтаскивали до уровня палубы.

– Вот тебе и Африка! – сказал Денис. – Первый встречный оказывается типичным франком!

– Такой погодой негры дома сидят – телевизор смотрят, – поцокал языком Костя, – лишь проходимцы всякие шатаются.

Между тем человека уже втащили на палубу, где он и распластался. Мокрый, изнеможенный и до одури прекрасный. Насчет последнего, правда, Андрей Константинович сильно преувеличил, но остальное было правдой.

– Gracias![11] – сказал первым делом спасенный, когда обрел способность говорить.

– No problem, amigo! – приветливо отозвался полковник. – Bueno dias![12]

– Der Striche mich nimm, wer Sie solche?[13] – изумился спасенный.

– Позвольте, товарищ полковник, – вмешался Денис, – мы с ним на немецком пообщаемся.

Присев на корточки перед бедолагой, он ответил:

– Den Kreuzer «Orion», Russland. Wer Sie und woher?[14]

– Marcusus Lechche. aus Venenig, – представился спасенный. – Unsere Brigg ist zum Grund neben der Stunde ruckwartsgegangen. Mich hat fur Bord fur die Minute bis zu demhinausgeworfen ist da aller dass es mir bekannt ist[15].

– Чего он говорит? – нетерпеливо спросил Андрей Константинович. – Кто он такой?

– Венецианский торговец Марко Лечче. Их корабль затонул час назад.

– Ладно, если хочет, мы его подбросим до Сиракузы, но на большее пусть не рассчитывает.

– Wir werden Sie bis zu Syrakus anffihren[16], – перевел Денис.

– Ihnen werde ich sehr dankbar sein![17] – с жаром воскликнул Марко и потерял сознание.

– Где там эти близняшки? – вознегодовал Волков-старший. – Пора «Дело врачей» заводить! Костя, ну-ка бегом сюда младшую маму!

Сын сорвался с места и исчез – только звездочки блеснули на погонах. Денис Булдаков принялся вытаскивать потерявшего сознание Марко из спасательного круга с белой надписью «Orion», а полковник молча помогал ему. Вдвоем им удалось перетащить неожиданно тяжелое тело венецианского купца в кормовую рубку и уложить на жесткую кушетку. Вскоре прибежала запыхавшаяся Настя.

– Я думала, мой муж отдыхает в каюте командирской, а он тут... Ну-ка, ну-ка! Невредно его было бы на камбуз...

– Куда?! – в один голос воскликнули капитан с полковником. – Может, в лазарет?

– А я куда сказала? – Настя еще не привыкла к морским терминам, поэтому ляпы допускала сплошь и рядом. К счастью, подошла Дуня и окинула больного цепким знахарским взглядом.

– Андрей, прикажи истуканам, чтобы отнесли его в лазарет. Пока он со смеху не помер. Настя! Дашь ему, как очнется, пустырника настойки граммов сто пятьдесят, и пусть отдыхает. Я вечером его осмотрю.