Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Прокаженный король - Бенуа Пьер - Страница 5
— Вот ты и у себя, — сказал он мне, открывая дверь. — Ах, да, кстати — твою багажную квитанцию. Дай ее мне. Гратьен сейчас съездит за твоим багажом. Если тебе что-либо понадобится, позвони. Я приду за тобой через десять минут.
И он оставил меня.
Я начал изучать мое непредвиденное королевство. Оно состояло из ванной комнаты и двух больших комнат, выходящих на широкий балкон. Я на мгновенье облокотился на перила. Листья деревьев в их бледно-зеленой прозрачности, освещенные снизу из парка электрическими шарами, расстилались у моих ног. Только море, совсем близко, своим размеренным, усталым Шумом нарушало ароматную тишину ночи.
Я покинул балкон и вернулся в комнату. Первое, что мне бросилось в глаза, это мой чемодан поддельной крокодиловой кожи. Бог мои! Каким жалким казался он здесь, бедняжка, среди всей этой роскоши! Я поспешил поставить его в шкаф, предварительно опустошив. Тогда настало мученье другого порядка. Как заполнить тремя-четырьмя довольно примитивными туалетными принадлежностями это множество столов, этажерок, ящиков, хрустальных бокалов, сверкающих в ванной комнате? На минуту я решил было уложить все снова обратно — но послышались шаги Рафаэля. Я едва только успел привести немного в порядок свой туалет.
Приятель мой уже стучался в дверь.
— Это я. Надеюсь, ты уже готов? Великолепно.
— Мне следует извиниться, — сказал я, — мой смокинг в багаже, и я…
— Прошу тебя, без церемоний. Здесь ты у себя. Постарайся, если ты хочешь, доставить мне удовольствие — вспомнить улицу Генего. Мы одни. А когда и жена приедет, будет то же самое. Она — сама простота.
— Это она? — спросил я, увидев портрет, стоящий на одном из столиков в маленькой гостиной, где мы находились.
Он улыбнулся.
— Нет, это не она.
— Да, правда, — пробормотал я. — Извини меня. Действительно! Где только была у меня голова! Я вспомнил
другую фотографию, ту, что он показывал мне в кафе Флоры несколько лет тому назад. Не было ничего общего между женой моего друга и странным созданьем, профиль которого я созерцал.
— Эго подруга моей жены, — сказал Рафаэль, не переставая улыбаться, — кстати, она как раз с ней сегодня в Монте-Карло. Мы будем иметь удовольствие видеть ее у себя на вилле в течение двух недель. Как ты находишь, хорошенькая, а?
— Трудно… — начал было я.
— Ну, хорошо, ты сейчас увидишь ее в натуре и, уверяю тебя, не будешь разочарован. А знаешь, ты ведь очень и очень возмужал и похорошел с тысяча девятьсот десятого года.
— Ты смеешься, — сказал я, краснея.
— Да, да. Только побольше уверенности, побольше авторитетности, и сбрей, пожалуйста, свою бородку…
— Я уже об этом думал. Но что ты хочешь, в провинциальной школе…
— Ты все еще в Сиврен? Видишь, память у меня недурна…
— Вижу. Нет, я уж больше не в Сиврен. Я уже продвинулся выше, ибо сдал экзамен на звание профессора. Я в Мон-де-Марзан, я…
— Ты все это мне расскажешь… У нас еще хватит времени, мы обедаем не раньше девяти. А пока что я хочу тебе предложить попробовать коктейль моего приготовления.
Мы уселись на веранде, в комфортабельных rockings'ax.
В парке, среди темных громад, виднелись белесоватые очертания статуй. Как сверкающие воздушные шарики, летали в темноте светляки. Рафаэль указал мне на столик, разделяющий нас, который, как по волшебству, покрылся стаканами, наполненными жидкостями различных странных цветов.
— Попробуй.
Я наугад взял один из бокалов, который, казалось, был наполнен топазами.
— Ну, что ты скажешь?
— Превосходно!
— Это действительно один из моих лучших коктейлей. Я назвал его Познание Востока. А этот?
Он протянул мне стакан, до краев наполненный изумрудным ликером, как будто чуть подернутым изморозью.
— А этот, дорогой мой, это Компонг-Том. Это моя гордость! Одна треть бенгальской мяты, треть саке, треть джина, и все это посыпано мускатом, пополам с имбирем. Как видишь, очень просто, но надо до этого додуматься.
Я снова выпил. Казалось, покачивание моего rockinga усилилось, и гроздья мимозы, ниспадающие над нашими головами, стали полегоньку перемещаться с места на место. Еще никогда не приходилось мне смотреть в лицо будущему с такой смелостью.
— Еще есть и другие, — сказал Рафаэль. — Не бойся, они не крепкие. Ну, а теперь поговорим немного о тебе. Что ты делал с тех пор, как мы расстались?
— Ничего особенно интересного.
— Все время преподавательская деятельность?
— Да, все время. Право, ничего интересного.
— Ну хорошо, но ведь ты знаешь, как я люблю тебя. Рассказывай, я хочу знать все.
Компонг-Том еще не окончательно помрачил мой рассудок — я еще в состоянии был учесть его наивный расчет.
— Я вижу, куда ты гнешь! — сказал я сам себе. — Ты хочешь, чтобы я немедленно изложил тебе вкратце историю моего существования, чтобы иметь право тотчас же сообщить целиком свою биографию. Что же ты медлишь? Я только этого и жду.
Умозаключение мое оказалось неплохим. Едва я только начал излагать некоторые, казавшиеся совершенно излишними подробности моего образа жизни в Мон-де-Марзан, как меня внезапно прервали. Большая собака с длинной рыже-красной шерстью положила лапы на ручку моего кресла. Рафаэль напустился на нее довольно рьяно:
— Прочь, Тю-Дюк, прочь! Поди сюда, ты, подлое животное!
Я приласкал пса.
— Он красив, что это за порода?
— Это, мой дорогой, шоу-шоу, эта собака из Кантона или Гонконга. Думаю, что она водится в одном из этих городов.
— Тебе кто-нибудь привез ее оттуда?
— Нет! Я сам.
— Разве ты был в Гонконге?
— Не в самом Гонконге, но поблизости от него. Это тебя удивляет?
Но это обстоятельство отнюдь не удивляло меня. Я пришел к заключению, что мы как раз напали на тему, на которую вот уже в течение двух часов Рафаэль стремился навести разговор.
— Я этого не знал, — сказал я. — Разумеется, мы и не могли еще сказать всего друг другу. И ты хочешь заставить меня рассказывать о себе, когда у тебя-то как раз есть что порассказать, столько любопытных вещей…
— Да, действительно, у меня есть кой-какие любопытные воспоминания, — сказал он.
— Тебе там понравилось?
Глаза его засверкали неожиданным блеском.
— Понравилось ли мне? Больше, чем понравилось. Я полюбил, слышишь ли, полюбил эту страну. Я любил ее так, как любят то, чему обязаны своим счастьем.
Он замолк. Я видел, как взгляд его, скользнув за балюстраду веранды, остановился на море. На расстоянии двух миль какое-то судно пересекало залив. Можно было различить только два огонька на мачтах, и по тому, как они медленно двигались, не трудно было догадаться, что оно идет под очень слабыми парами. Вскоре за высоким восточным мысом исчез один огонек, затем другой.
Рафаэль кашлянул.
— Забавно, — сказал он. — Вот так проходят суда ежедневно, и каждый раз со мной делается то же самое, я испытываю одно и то же чувство. Видишь ли, там, в этой стране, еще никто не прожил безнаказанно. Когда возвращаешься во Францию, ты уже не совсем такой же человек, каким был раньше. Вот это судно, которое только что исчезло, хотя я прекрасно знаю, что оно идет в Геную, самое большее — в Неаполь, и, несмотря на это, оно все же заставляет меня думать о других больших судах, тех, что после Перима и Гвардафуя плывут уже под звездами, которых здесь не знают.
Никогда не следует упускать случай понаблюдать за кем-нибудь, кто забыл о вашем присутствии. Таков был в тот момент Рафаэль. Бокалы для коктейля стояли пустыми, покинутые на несколько мгновений этим знатоком напитков. И мне показалось, что только теперь я снова обрел моего друга. Я сравнивал его теперешнее лицо с тем, которое у него было в Латинском квартале. Оно не очень изменилось. Непростительно было так долго не узнавать его там, на террасе кафе. Легкая склонность к полноте, слегка поседевшие виски — только это напоминало о годах, что прошли над молодым человеком с улицы Генего. Но все еще оставалась эта очаровательная манера держать голову, откидывать ее назад, и одно это уже указывало на уверенность в себе, на уверенность в судьбе. Как видно, ему совершенно не были знакомы ни та посредственность, ни та скудость трудной жизни, ни вечные заботы, которые так прочно подтачивают навсегда успех человека! Роскошь, в которой он теперь находился, окончательным образом укрепила его юношескую беззаботность и уверенность в себе. Доказательством был костюм, который был на нем в этот вечер. Он был из лучшей, тончайшей материи, великолепного покроя. Впрочем, казалось, что он сам своим видом сообщает ему еще больше непринужденной элегантности. И я, всегда спрашивающий себя, каким ужасным чудом все одежды, восхитительные в витринах у портных, теряют на моей особе весь свой престиж, коверкаясь самым жалким образом, я готов был преклониться перед таким достижением, секрет которого мне так и не удалось никогда постичь. И вот благодаря этому-то и примешался оттенок меланхолии к чувству уважения, которое я испытывал в тот момент к моему другу. Эта грусть смягчила излишества жизни, которые рискуют иной раз заразить вульгарностью даже сильные натуры.
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая