Невинная обольстительница - Беннет Сара - Страница 67

– Как вам удалось забрать у Конроя эти письма? – потребовал ответа Оливер, подходя ближе.

Лоусон бросил на него злобный взгляд. Какое-то мгновение казалось, что он не ответит, потому что губы его были плотно сжаты.

– Я заплатил за них, – тем не менее произнес он. – Мне пришлось выкупить эти письма. Я согласился заплатить требуемую цену и решил, что все позади. Затем их вдруг доставили мне домой, именно в тот момент, когда меня там ждал Энтони.

– И он обратил внимание на адрес и почерк и не устоял перед искушением. Он прочел их.

Лоусон пожал плечами:

– Можно сказать и так.

– Уверен, что так и было, Лоусон. Энтони раскусил вас. Он отличался удивительной проницательностью. Он был намного лучше, чем вы думали.

– Упрямый и глупый осел, – заклеймил Лоусон своего самого старого и лучшего друга.

Оливер кивнул сержанту Экройду. Два констебля шагнули вперед и положили руки на плечи Лоусону.

– Вас отведут к королеве, Лоусон, – вежливо произнес Оливер. – Вы можете объяснить ей все сами. А теперь я хочу знать правду о том, как вы убили Энтони.

Лоусон напрягся.

– Вы не сможете ничего доказать.

– Возможно. Но я все-таки постараюсь.

На какое-то мгновение Оливеру показалось, что Лоусон откажется идти, но затем решимость исчезла с лица негодяя и он покачал головой.

– Быть пойманным какой-то вертихвосткой и двумя грязными детьми... – произнес он, словно отказываясь верить в собственную невезучесть.

– Никогда нельзя недооценивать то, на что бывает способна женщина, – заявила Вивианна, имея в виду королеву.

Лоусон опустил глаза:

– Прошу вас, джентльмены, уведите меня поскорее отсюда.

Оливер даже не успел улыбнуться Вивианне, когда она направилась к дому.

Однако теперь Оливеру было не до нее. Вместе с полицейскими он должен был сопровождать Лоусона в Лондон. Вивианна стояла на парадной лестнице Кендлвуда, наблюдая за их отъездом. Дети долго махали руками вслед отъезжающим каретам.

Затем она села на ступеньки.

Итак, Оливер предложил ей руку и сердце. Он хочет сделать ее своей женой. Он сказал, что любит ее. Смятение и радость, охватившие ее, когда она услышала эти слова, куда-то исчезли. Вивианна Гринтри, которая всегда заявляла, что совершенно равнодушна к принятым в обществе условностям, которая считала, что о людях нужно судить по их поступкам, а не по происхождению, приняла трудное, болезненное решение.

Она не может выйти замуж за Оливера Монтгомери.

Не может, если хочет быть счастливой и сделать счастливым его.

Он носил фамилию Монтгомери и происходил из гордого древнего аристократического рода. Что бы он ни говорил, именно благодаря своей семье он стал тем, кем сейчас является. В этом Лоусон был прав. Вивианна не пара лорду Монтгомери. От Оливера ожидают, что он женится по меньшей мере на дочери графа.

Вивианна, незаконнорожденная дочь куртизанки Афродиты и владельца пивоварен, не принадлежала к высшему обществу. Над ней насмехались, на нее смотрели косо, ее семья стала предметом недобрых пересудов. Она, конечно, может закрыть на это глаза и выйти замуж за Оливера, но с се стороны это будет жестокий, эгоистичный поступок.

Если Оливер действительно любит ее – а кто знает, так ли это на самом деле? – он может сделать вид, что для него это тоже не важно. Но на самом деле это очень важно. Став предметом сплетен и пересудов, он может возненавидеть ее.

Так что лучше будет не ставить ни себя, ни его в такое неудобное и невероятно щекотливое положение.

Как бы сильно ей ни хотелось стать его женой.

Глава 21

– Мне бы хотелось, чтобы ты осталась жить здесь, дитя мое.

Сегодня Фрейзер выглядел еще более осунувшимся, чем обычно. Его худые руки с похожими на когти скрюченными пальцами лежали поверх одеяла. Большой полосатый кот свернулся калачиком на его кровати и одним глазом подозрительно посматривал на Вивианну.

– Одна? – спросила она. – Моя семья не одобрит этого.

– Твоя семья, – пробормотал он. – Я и есть твоя семья.

– Но, мистер Фрейзер, я ведь впервые встретилась с вами.

– В твоих жилах течет моя кровь! – крикнул они закашлялся. Вивианна принесла старику воды и помогла ему поднять голову, чтобы он сделал глоток.

Каким бы грубым и неприятным ни был Фрейзер, подумала Вивианна, он все-таки ее отец и скоро его не станет. Она неизменно страдала от обостренного чувства ответственности, когда речь шла о других людях. И вот теперь оказалась в ситуации, когда, с одной стороны, ей хотелось быть его дочерью, а с другой – чтобы ее отцом был кто-нибудь другой.

Он ей не нравился, и Вивианна знала, что, в свою очередь, не нравится ему.

Они были связаны узами кровного родства, что не приводило в восторг ни его, ни ее. Это повергало ее в еще большую печаль.

Раньше Вивианна полагала, что когда она найдет своих родителей, то станет счастливейшей женщиной в мире. Но оказалось, что это вовсе не так. Она была довольна своей жизнью в Гринтри-Мэнор и благотворительной деятельностью. Но что же это такое – полное и безграничное счастье? Ее мимолетные свидания с Оливером? Время, которое она проводила в его объятиях, разговаривала и спорила с ним? Но это лишь иллюзия, напомнила себе Вивианна. Тот человек не был настоящим Оливером... или все же был?

Он ни разу не навестил ее после ареста Лоусона. Конечно же, он занят, и ему не до нее. Стало известно, что лорда Лоусона держат под арестом по обвинению в убийстве Энтони. Правда, от него еще нужно добиться признания собственной вины. Поговаривали, что Лоусону нравится его дурная слава. Ходили также слухи о прочих отвратительных поступках, совершенных им за его долгую бесславную «карьеру». Взяточничество и шантаж, избиения и исчезновения людей. Если верить газетам, то Оливер стал героем дня. Лорда Монтгомери больше не считают беззаботным прожигателем жизни и распутником; теперь его называют не иначе, как спасителем нации. Это звучит, безусловно, очень красиво.

В конце концов он добьется справедливости – Вивианна в этом ничуть не сомневалась.

«Я готов стать твоим мужем. Я люблю тебя».

Возможно, ей следовало поехать к нему, но она боялась. Вивианна, бесстрашная сторонница прогрессивных реформ, внезапно испугалась мужчины. Кроме того, что она ему скажет? Кто она такая? Незаконнорожденная дочь куртизанки и ее богатого любовника. Оливер же – наследник старинного аристократического рода. Только теперь Вивианна осознала, какая огромная пропасть разделяет их.

По ее щеке скатилась слеза. Как ей сейчас не хватает Оливера! Вивианна поняла, что безумно соскучилась по нему. Без него в ее жизни образовалась пустота.

– Дитя мое. – Фрейзер протянул свою худую руку и вытер слезу на ее лице. В его карих глазах читалось сочувствие. – Почему ты плачешь? – настойчиво спросил он. – Не надо плакать! Я не боюсь смерти. Я стар, я прожил долгую трудную жизнь. А ты молода, и твоя жизнь еще впереди.

– Был у меня один мужчина...

Фрейзер презрительно хмыкнул.

– Мужчина! – с отвращением произнес о, . – любой мужчина может стать твоим. Хоть дюжина, если пожелаешь!

Вивианна невольно рассмеялась:

– Дюжины будет для меня многовато, мистер Фрейзер, но я буду иметь в виду ваши слова.

– Но не выбирай того, кто причинит тебе боль, – добавил он, серьезно глядя на нее. – Я не хочу, чтобы кто-то, будь то мужчина, женщина или ребенок, причинил боль моей девочке.

– Я буду осторожна, мистер Фрейзер. Спасибо. – Она была до глубины души тронута его заботой.

Старик кивнул головой, затем вздохнул и закрыл глаза.

– Я очень устал. Ступай, дай мне побыть одному.

Вивианна встала и направилась к двери. На губах ее появилась улыбка. Возможно, Фрейзер вовсе не такой, каким кажется на первый взгляд. Возможно, где-то на его жестком и суровом сердце есть маленькая заплатка, на которой вышито ее имя. Возможно, его все же есть за что любить.

Слуга в ливрее провел Оливера в одну из гостиных Букингемского дворца и закрыл за ним дверь. Венценосная чета стояла рука об руку. Он – высокий и статный, она – невысокого роста и чуть полноватая. Мужчины низко поклонились друг другу. Первой заговорила королева, не сводя с Оливера карих, слегка навыкате глаз: