Невинная обольстительница - Беннет Сара - Страница 54

– Я их обязательно найду. Поэтому Кендлвуд должен быть разрушен. Камень за камнем, до самого основания.

Кендлвуд был обречен. Его нельзя было спасти. От осознания этого ей едва не сделалось плохо. Вивианна неожиданно почувствовала себя обманутой.

– В тот раз, когда мы встретили Лоусона в опере...

– Я не хотел, чтобы он узнал, кто ты.

– Ты сделал вид, что сильно пьян. – Она отодвинулась от него и сидела прямо, как каменная статуя, излучая холод. Притворство Оливера заставило ее забыть все удовольствия от проведенной с ним ночи. – Значит, ты все это время притворялся?!

– Мне мешали те неудобства, которые ты создавала. Я решил отпугнуть тебя, Вивианна, притворяясь жестоким, бессердечным и безразличным ко всему, что лично меня не касается. Но ты не испугалась. Не могу сказать, что мне это не понравилось. Но сейчас не время продолжать игры, это стало небезопасно. Лоусон обратил на тебя внимание. Он надеется использовать тебя, чтобы тем самым помешать мне разобрать по кирпичику Кендлвуд и найти письма. Он делает вид, что ему небезразлична судьба сирот, но на самом деле ему на это глубоко плевать. Не верь этому. Лоусон не делает ничего, что не приносит ему выгоды.

Вивианна задумалась. Значит, когда Оливер пошел с ней на собрание леди Чапмен, он притворялся. Когда он повел ее в оперу, он тоже играл заранее продуманную роль. Когда он только что занимался с ней любовью... Что, это опять была игра?

Все это время Оливер притворялся, лгал и, наверное, смеялся у нее за спиной.

– Так ты никакой не... Ты притворялся! – в негодовании воскликнула Вивианна, чуть не задохнувшись от ярости.

– Ты недовольна ночью, проведенной в объятиях распутного негодяя Оливера Монтгомери? – насмешливо спросил он. – По-моему, все было на высоте.

– Замолчи, – прошептала Вивианна. Ее трясло от обиды, она почувствовала комок в горле. Ее лицо пылало. В глазах вскипали слезы.

– Отлично. Я дал тебе то, о чем ты меня просила, – холодно произнес Оливер, из его голоса исчезла прежняя теплота. – Ночь в объятиях опытного мужчины, неисправимого повесы. За последний год, думаю, я обрел именно такую репутацию.

Казалось, он ждал чего-то, но Вивианна не знала, чего именно. Ее гордость подсказывала ей отплатить ему таким же равнодушием и пренебрежением.

– И ты ее замечательно подтвердил. У меня нет к тебе никаких претензий по этому поводу. Но теперь все кончено, Оливер. Ты, конечно же, поймешь меня, если я скажу, что никогда больше не захочу увидеть тебя.

Он нагло усмехнулся:

– Естественно. Надеюсь, ты не обидишься, если я добавлю, что это взаимно.

Вивианна равнодушно кивнула, отодвинулась подальше от него и устроилась в углу экипажа. Она изнывала от усталости, у нее болело все тело, кружилась голова. Но больше всего ныло где-то под сердцем.

Он лгал ей, обманывал ее, использовал ее в своих интересах. Она никогда не чувствовала себя более униженной. Ночь безудержной страсти превратилась в ночь крушения любви и надежд, и воспоминания об этой ночи никогда не изгладятся из ее памяти. Все это было умело разыгранным фарсом. Все это было слишком далеко от действительности. Тот Оливер, которого она полюбила, тоже оказался ненастоящим.

К своему отчаянию, Вивианна поняла, что влюбилась в мужчину, которого не существовало, влюбилась в идеальный образ, не имеющий реального воплощения в жизни.

Над Лондоном занимался рассвет, дворники давно встали и уже начали подметать улицы. Экипаж медленно катил по лондонским предместьям. Оливер устал, но не мог позволить себе задремать. Последнюю часть пути он сидел молча, уставившись в пространство, обеспокоенный молчанием Вивианны. Он намеренно причинил ей боль. Ему пришлось ранить ее так сильно, чтобы она никогда больше не захотела видеть его.

Хорошо зная Вивианну, Оливер понимал, что, если бы ей показалось, что он нуждается в ее помощи, она бы его никогда не оставила. Она бы не задумываясь рискнула своей жизнью ради него. Ему не нужна такая жертва. Единственным способом обеспечить ее безопасность было убедить Лоусона в том, что она не имеет и не желает иметь с ним ничего общего. А Лоусон вовсе не был дураком – он в состоянии раскусить любую ложь Вивианны. Следовательно, все должно быть правдой.

Теперь его намерение близко к осуществлению. Вивианна ненавидит его, и ее ненависть служит ей защитой. Она не догадается, как сильно он страдает, не знает, что его сердце переполнено сожалением и воспоминаниями о той ночи, которую они провели вместе. Ночи, которую он никогда не забудет.

Кучер остановил карету на Куинс-сквер. В мгновение ока Вивианна распахнула дверцу и выскочила на улицу. Ее лицо было бледным, под глазами залегли темные круги. У Оливера от жалости сжалось сердце. Она окинула его испепеляющим взглядом.

– Я больше не желаю видеть тебя. Мы больше не увидимся! – яростно воскликнула она. – Надеюсь, ты меня понял, Оливер?

– Разумеется, – ответил он, удивленно вскинув брови, как будто иначе и быть не могло.

Когда звук ее шагов затих за углом, Оливера охватило отчаяние, он тяжело вздохнул. Самое ужасное состояло в том, что он не мог ничего поделать.

– Вперед! – крикнул он кучеру. И экипаж покатил дальше по улицам утреннего Лондона.

К счастью, Лил оставила заднюю дверь открытой, и Вивианна вернулась домой, не привлекая внимания тети Хелен. Конечно, вокруг уже сновали слуги, но она могла сделать вид, что рано встала, а не поздно вернулась. В этом доме все давно привыкли к неожиданным возвращениям сэра Тоби в любое время дня и ночи. Поэтому Вивианна надеялась, что ее прихода никто не заметит.

Добравшись до своей комнаты, она в изнеможении рухнула на кровать. Она никогда не представляла, что можно чувствовать себя такой униженной, полностью разбитой и уничтоженной. Она отдалась Оливеру, провела замечательную, полную удовольствий ночь, а в ответ он сказал ей, что все это было ложью. Частью гениального, хитроумного плана отмщения за смерть брата.

Как благородно с его стороны! Как смело! И как эгоистично! Неужели ему не приходило в голову, что ее это тоже касается? Или он надеялся, что она просто исчезнет, не будет ему мешать, и он сможет спокойно претворить в жизнь свой чертов план?

Вивианне казалось, что она не выдержит всего, что ей пришлось пережить за последние несколько часов. Ей казалось, что ее сердце разорвется и она непременно умрет. Нежность и страсть исчезли, зато боль и усталость остались, заставляя ее испытывать нешуточные страдания.

Когда-то Вивианна боялась, что Оливер такой же, как Тоби, но теперь она осознала, что он хуже. Гораздо хуже...

Еще одна слеза скатилась по ее горячей щеке, но она уткнулась лицом в подушку и вытерла ее. Если сейчас она продолжит плакать, то уже не сможет остановиться. А леди Гринтри не должна заметить, что она плакала. И ее сестра тоже. Никогда еще Вивианне не было так одиноко...

Она подняла голову. Внезапно ее осенила мысль. Она знала, куда ей следует пойти. К кому обратиться. К той, кто не удивится и не придет в ужас от того, как низко она пала.

К той, которая поймет ее.

Глава 17

Дверь открыл Добсон в своей обычной красной ливрее. На его лице читалось огромное изумление при виде Вивианны.

– Мисс Вивианна? Что случилось? Вы выглядите так, будто увидели привидение.

– Добсон, могу я встретиться с мисс Афродитой? Мне нужно срочно поговорить с ней, – встревожено сказала Вивианна и, внезапно вспомнив о хороших манерах, смущенно добавила: – Пожалуйста.

Добсон внимательно посмотрел на нее, и что-то в ее облике заставило его прекратить дальнейшие вопросы.

– Подождите здесь, а я пойду посмотрю, чем смогу вам помочь. Мы не так уж давно закрылись.

Вивианна поняла, что Афродите тоже пришлось нелегко.

– Спасибо, Добсон, – еле слышно прошептала она.

Он ободряюще похлопал ее по руке, направился через вестибюль к расположенной напротив двери и настойчиво постучал.