Лилия и меч - Беннет Сара - Страница 39

Давая Элис адрес, Лили вдруг почувствовала неловкость и незаметно разгладила ладонями складки юбки. Ей будет трудно состязаться с новым гардеробом Элис, но в конце концов это не беда: есть куда более важные вещи, о которых следует подумать. И все же она немного завидовала Элис.

В этот момент к ним приблизился Радолф, и Элис присела в низком реверансе, открыв обозрению грудь, призывно возвышавшуюся над огромным вырезом ее голубого платья.

Протянув руку, Радолф взял Элис под локоть, чтобы помочь ей подняться.

– Милорд, – Лили постаралась сохранять спокойствие, – это Элис Реннок.

– А-а, я, кажется, слышал о вас, – насмешливо произнес Радолф.

Элис хихикнула:

– П-правда?

Девушка явно испытывала неловкость, стоя перед легендарным Радолфом, и Лили поймала себя на том, что смотрит на мужа ее глазами. Большой и могучий, он, должно быть, производил устрашающее впечатление, но она его не боялась; ее пугала лишь власть, которую он имел над ней.

Радолф, прищурившись, скользнул взглядом по наряду Элис. Голубое платье, отлично облегавшее ее фигуру, вполне подошло бы Лили. Ему вдруг стало не по себе при мысли, что какая-то смазливая провинциалка в состоянии затмить жену великого Радолфа.

Вероятно, пора с этим что-то сделать, решил он.

Чувствуя на себе взгляд Радолфа, Лили стала еще холоднее и высокомернее.

– Завтра Элис придет меня навестить, – небрежно сказала она.

– Только не утром, – быстро возразил Радолф и чуть не рассмеялся, когда, повернувшись к нему, Элис уставилась на него с нескрываемой неприязнью. – Нет, я не собираюсь отказывать вам в удовольствии наслаждаться обществом друг друга. Моя жена может подтвердить, что я никогда не лишаю ее удовольствий.

Лицо Лили порозовело, как только она поняла, о каких «удовольствиях» толкует ее муж.

Довольный, что его слова достигли цели, Радолф продолжил:

– Вам придется отложить ваш визит потому, что леди Уилфриду завтра ждет безотлагательное дело.

– Что ж, – Элис перевела взгляд с пылающего лица Лили на бесстрастное лицо Радолфа, – все это выглядит весьма загадочно, но я уверена, что и другой день нас вполне устроит.

К ней тут же вернулось прежнее сияние, а вместе с ним и самоуверенность. Хотя Радолф по-прежнему внушал ей некоторые опасения, его манера держаться сказала Элис, что угрозы для нее он не представляет. Радолф – не Ворген, которого она просто не переваривала, в его глазах отсутствовал тот нечеловеческий холод, который делал таким опасным первого мужа Лили. Более того, глаза Радолфа лучились теплом, от которого у нее захватывало дух.

– Как долго вы пробудете в Йорке, милорд? В одно мгновение все положительные очки, которые она собрала в его пользу, пропали, потому что Радолф смерил ее таким свирепым взглядом, от которого Элис захотелось съежиться и стать как можно незаметнее.

– Я отправлюсь на север при первой возможности, – сообщил он коротко.

– О! – Элис судорожно сглотнула образовавшийся в горле ком. – Полагаю, в походе вам будет не хватать Лили.

Радолф вскинул темные брови, словно его удивила эта мысль.

– Пожалуй, – мягко подтвердил он.

Его взгляд перенесся на влажные губы Лили, и ему тут же захотелось прижаться к ним своими губами. Забыться с ней, забыть о войне и сражениях, о бесконечных скачках и участии в битвах – что могло быть приятнее для воина, заслужившего право на отдых...

– Радолф!

Голос короля вывел его из задумчивости. Радолф оглянулся: Вильгельм, возвышаясь над своими придворными и размахивая рукой, энергично звал его к себе.

Ни слова не говоря, Радолф повернулся и направился к королю.

– О дорогая, он совсем не похож на Воргена! – воскликнула Элис, как только он отошел.

Лили нахмурилась:

– Радолф – всего лишь обычный человек, как и его предшественник.

– Вероятно, но слухи, которые до меня доходили, свидетельствуют об обратном. Говорят, он неуязвим в бою: мечи его не берут, и даже стрелы от него отскакивают... – Сообразив, что сказала бестактность, Элис осеклась и покачала головой. – Ты ведь будешь переживать, если его ранят, правда? Прости, я не подумала. Как ты думаешь, что он собирается делать завтра?

Лили отыскала в толпе, окружавшей короля, темноволосую голову мужа.

– Даже не догадываюсь, – ответила она тихо, не обращая внимания на взгляд, которым наградила ее Элис. – Лучше скажи, ты знаешь что-нибудь про леди Анну Кентон?

Гладкий лоб Элис прорезала морщина.

– Полагаю, да.

– И что тебе о ней известно?

Элис пожала плечами:

– Она приехала сюда с мужем – он как-то угощал меня медовыми сладостями из своей тарелки и сказал, что мои глаза напоминают ему о лете. – Элис чуть покраснела. – Я, конечно, не поверила ни единому его слову, но кому же не приятно слышать о себе подобные вещи? Жена его мне не нравится: я нахожу ее слишком хитрой. Но почему ты спрашиваешь?

– Леди Кентон прислала мне свадебное платье, – спокойно ответила Лили. – Вот я и хочу узнать, что она за женщина.

Глаза Элис удивленно расширились.

– Выходит, она щедрее, чем я предполагала.

– Вряд ли. Я не уверена, что ею двигало великодушие.

Элис уже хотела задать новый вопрос, как вдруг лицо ее заметно побледнело.

– Кажется, твой муж возвращается. Прощай, дорогая, скоро я к тебе наведаюсь. – Поспешно поцеловав подругу, она растворилась в толпе.

Радолф, вскинув брови, наблюдал за ее уходом, после чего перевел усталый взгляд на Лили.

Внезапно Лили охватило чувство праведного гнева. Неужели Радолфа не волнует, что люди верят в байки, сложившиеся вокруг его имени, и убегают при его приближении? Лорд Кентон назвал его жестокосердным, в то время как Лили видела лишь сильного, смелого человека, служившего своему королю, человека, не имевшего ничего общего с бездумно убивающей машиной, которой матери пугают своих детей. Радолф обладал умом и внушал уважение солдатам и челяди, он умел с юмором подметить смешное в любой ситуации. Даже любовью он занимался с неистовостью и знанием дела, но в то же время с каким-то самоотречением, заставлявшим Лили верить, что она для него – единственная женщина. Он опутал ее своими чарами, пленил и одурманил, сделав своей заложницей.

Вот только это никак не избавляло ее от проблем.

Когда тем же вечером они уезжали из замка, Лили ничуть не огорчилась вернуться в гостиницу. После шумной духоты королевского двора Вильгельма это было для нее облегчением, и даже пропитанный парами эля воздух таверны уже не казался ей таким отвратительным.

Снимая с помощью Уны тяжелый плащ, Лили заметила, что владелец постоялого двора протянул Радолфу какое-то письмо. Радолф тут же оглядел конверт и сломал печать. Быстро пробежав письмо глазами, он вдруг изменился в лице, но прежде чем Лили успела что-либо понять, сунул письмо под тунику.

– Принесите мне вина! – Зябко поеживаясь, Радолф подошел к огню и протянул вперед руки.

Жервуа последовал за ним, и они начали тихо о чем-то разговаривать.

Лили вздохнула. Содержание письма было для нее тайной, и ей оставалось только удалиться. Уна последовала за ней в комнату и помогла ей расчесать волосы, после чего те засияли в свете огня чудным блеском. Лили, улыбаясь, отвечала на вопросы Уны о вечере, но мысли ее витали в заоблачных далях.

Словно шестое чувство подсказывало ей что загадочное письмо имеет для нее какую-то особую важность, хотя Радолф, судя по всему, не собирался сообщать ей, ни кто его автор, ни что в нем содержалось. В противном случае он бы уже это сделал. Что, если он получил известия о Хью и его мятеже? Лили необходимо было это выяснить.

Она решила притвориться спящей, когда Радолф придет в постель, но от одного прикосновения его ладони тотчас повернулась к нему и, оказавшись в его объятиях, припала горячим, дерзким ртом к его губам. Он отреагировал с таким же неистовством. Придавив ее весом своего тела, он немедленно завладел ею, словно не мог больше терпеть ни секунды. Но она была к этому готова; теперь, похоже, она всегда была для него готова.