Выбор - Булычев Кир - Страница 3

– Я такой же, как все, – ответил я и подумал, что зря не послушался его. Снял бы ботинки.

– Еще в детском доме вы учились лучше своих сверстников. Значительно лучше. Даже удивляли учителей.

– Второй приз на математической олимпиаде, – подтвердил я. – Но учителей я не удивлял. И медали не получил.

– Вы ее не получили нарочно, – объяснил гость. – Вы смущались своих способностей. Вы даже убедили Крогиуса, что он – полноправный ваш соавтор. И это неправда. Но в вас заключена могучая сила убеждения. Вы можете внушить любому обыкновенному человеку черт знает что.

– А вам? – спросил я.

– Мне не можете, – ответил мой гость и превратился в небольшой памятник первопечатнику Ивану Федорову.

– Любопытно, – пробормотал я. – Сейчас вы скажете, что вы мой родственник и нас объединяют невидимые генетические связи.

– Правильно, – сказал гость. – Если бы это было не так, вы бы не догадались, что я жду вас, вы бы проявили хотя бы удивление, увидев незнакомого человека в запертой квартире. Вы бы удивились моему признанию, что я взлетел на четвертый этаж. Кстати, вы уже умеете летать?

– Не знаю, – сознался я. – Сегодня первый раз попробовал. А что я еще умею делать?

– Вам достаточно взглянуть на страницу, чтобы запомнить ее текст; вы складываете, умножаете, извлекаете корни с такой легкостью и быстротой, что могли бы с успехом выступать на эстраде, вы можете не спать несколько суток, да и не есть тоже.

– Хотя люблю делать и то и другое. И меня не тянет на эстраду.

– Привычка, – холодно сказал гость. – Влияние среды. В детском доме следили за тем, чтобы все дети спали по ночам. Вы умеете видеть связь между фактами и явлениями, очевидно между собой не связанными. Вы – гений по местным меркам. Хотя далеко не всеми вашими способностями вы умеете распоряжаться и не обо всех подозреваете.

– Например? – спросил я.

Гость тут же растворился в воздухе и возник за моей спиной, в дверном проеме. Потом не спеша вернулся к стеллажу, достал оттуда англо-русский словарь и бросил его. Словарь застыл в воздухе.

– И мне все это предстоит? – без особого энтузиазма спросил я.

– Это еще не все.

– С меня достаточно.

– Если вы будете учиться. Если вы вернетесь в естественную для вас обстановку. Если вы окажетесь среди себе подобных.

– Так, – сказал я. – Значит, я мутант, генетический урод. И не одинок при этом.

– Не так, – возразил гость. – Вы просто чужой здесь.

– Я здесь родился.

– Нет.

– Я родился в поселке. Мои родители погибли при лесном пожаре. Меня нашли пожарники и привезли в город.

– Нет.

– Тогда скажите.

– Нам следовало найти вас раньше. Но это нелегко. Мы думали, что никого не осталось в живых. Это был разведывательный корабль. Космический корабль. Ваши родители были там. Корабль взорвался. Сгорел. Вас успели выбросить из корабля. И был лесной пожар. В пожаре сгорел поселок леспромхоза. Пожарники, нашедшие вас живым и невредимым, только очень голодным, не знали, что до конца пожара вас окружало силовое поле.

Я слушал его, но меня мучило совсем другое.

– Скажите, – спросил я, – а на самом деле я какой?

– Внешне? Вам это нужно знать?

– Да.

Гость превратился в некую обтекаемую субстанцию, полупрозрачную, текучую, меняющую форму и цвет, но не лишенную определенной грации.

– Это тоже внушение?

– Нет.

– Но ведь я не стараюсь быть человеком. Я – человек.

– Без этого вы не выжили бы на Земле. Мы думали, что вы погибли. А вы приспособились. Если бы не мой визит, вы бы до конца жизни ни о чем не догадались.

– Я должен буду улететь с вами? – спросил я.

– Разумеется, – сказал гость. – Вы же мне верите?

– Верю, – кивнул я. – Только позвоню Крогиусу.

– Не надо, – возразил гость. – То, что вы с ним сделали, пока не нужно Земле. Вас не поймут. Над вами стали бы смеяться академики. Я вообще удивлен, что вы смогли внушить Крогиусу веру в эту затею.

– Но ведь она бред?

– Нет. Лет через сто на Земле до нее додумаются. Наше дело – не вмешиваться. Правда, иногда нам кажется, что эта цивилизация зашла в тупик.

Я поднял телефонную трубку.

– Я просил вас не звонить Крогиусу.

– Хорошо, – ответил я. И набрал номер Катрин.

Гость положил ладонь на рычаг.

– Это кончилось, – настаивал он. – И одиночество. И необходимость жить среди существ, столь уступающих вам. Во всем. Если бы я не нашел вас, вы бы погибли. Я уверен в этом. А теперь мы должны спешить. Корабль ждет. Не так легко добраться сюда, на край Галактики. И не так часто здесь бывают наши корабли. Заприте квартиру. Вас не сразу хватятся.

Когда мы уходили, уже на лестнице я услышал, как звонит телефон. Я сделал шаг обратно.

– Это Крогиус, – сказал гость. – Он разговаривал с Гуровым. И Гуров не оставил камня на камне от вашей работы. Теперь Крогиус забудет обо всем. Скоро забудет.

– Знаю, – ответил я. – Это был Крогиус.

Мы быстро долетели до корабля. Он висел над кустами, небольшой, полупрозрачный и совершенно на вид не приспособленный к дальним странствиям. Он висел над кустами в Сокольниках, и я даже оглянулся, надеясь увидеть пустую пивную бутылку.

– Последний взгляд? – спросил гость.

– Да, – кивнул я.

– Попытайтесь побороть охватившую вас печаль, – посоветовал гость. – Она рождается не от расставания, а от неизвестности, от невозможности заглянуть в будущее. Завтра вы лишь улыбнетесь, вспомнив о маленьких радостях и маленьких неприятностях, окружавших вас здесь. Неприятностей было больше.

– Больше, – согласился я.

– Стартуем, – предупредил гость. – Вы не почувствуете перегрузок. Приглядитесь ко мне внимательнее. Ваша земная оболочка не хочет покинуть вас.

Гость переливался перламутровыми волнами, играя и повелевая приборами управления.

Я увидел сквозь полупрозрачный пол корабля, как уходит вниз все быстрее и быстрее темная зелень парка, сбегаются и мельчают дорожки уличных огней и россыпи окон. И Москва превратилась в светлое пятно на черном теле Земли.

– Вы никогда не пожалеете, – сказал мне гость. – Я включу музыку, и вы поймете, каких вершин может достичь разум, обращенный к прекрасному.