Прекрасная разбойница - Беннет Констанция - Страница 64

Он проклинал себя за то, что так грубо накинулся на Кэтлин. Что бы она ни сделала, какую бы ни причинила ему боль, она не заслуживала насилия. А то, что он делал с ней сейчас, нельзя назвать иначе.

Почувствовав, что в нем произошла какая-то перемена, Кэтлин полными слез глазами посмотрела в темные глаза Эрика. В их мрачных глубинах она увидела боль и страсть и узнала того, кого любила. Ее душа устремилась к нему. Кэтлин хотелось вернуть его, снова оказаться с ним. И тут ее бедра задвигались — она решила закончить любовью то, что Эрик начал в гневе. Кэтлин нежно прикоснулась к его губам, и он в одно мгновение забыл о мести. Лед в его душе растаял, и к нему снова вернулась любовь к этой женщине. Он снова начал двигаться в ней, но теперь с бесконечной нежностью. Осыпая лицо и шею Кэтлин поцелуями, Эрик бормотал слова любви. Кэтлин изогнулась и приникла к нему еще ближе. Они поднимались все выше и выше — до тех пор, пока яркая вспышка света не взорвалась вокруг них. Тогда они снова спустились на землю…

Рассудок постепенно возвращался к измученному Эрику. Он пристально посмотрел на Кэтлин. Глаза ее были закрыты, и она тяжело дышала. Любовь к этой прекрасной женщине захлестнула его. Она предала его когда-то. Он снова вспомнил о том, как грубо и жестоко отвергла его Кэтлин, и нежные чувства к ней исчезли. Эта женщина — колдунья, способная управлять его телом и рассудком. Она не принесла ему ничего, кроме боли и страданий. Гнев Эрика усилился от страха: он боялся снова испытать ужасную, невыносимую душевную боль. Сегодня Эрик грубо овладел Кэтлин, чтобы наказать ее, но страдал от этого только он сам. Капитан быстро отстранился от Кэтлин и, вскочив с кровати, посмотрел на нее. Огромные невинные глаза Кэтлин проникали в самую глубину его души. Раны Эрика снова закровоточили, но он не хотел, чтобы она увидела это.

С самым небрежным видом Эрик застегнул штаны. Не зная, что душевная боль Кэтлин так же сильна, как и его боль, он хотел сказать ей что-нибудь злое и обидное, заставить ее страдать так же, как страдал он.

— Можешь считать это свадебным подарком, дорогая моя женушка. Это скрепило союз любящих сердец… И запомни: то, что произошло сейчас, не повторится никогда.

Итак, нежный, страстный любовник, вернувшийся к Кэтлин так ненадолго, снова исчез. Она смотрела на Эрика изумленными, полными боли и страдания глазами. Кэтлин ненавидела себя за слабость, Однако еще больше ненавидела демона, овладевшего Эриком.

— Если вы желали сделать мне свадебный подарок, сэр, то, уверяю вас, букет цветов или безделушка оказались бы более уместными — во всяком случае, я оценила бы их гораздо больше. Однако в одном вы правы. Теперь наши брачные отношения… гм… осуществлены… Но запомни: если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне таким образом, я убью тебя.

— Ну, в таком случае мне не о чем беспокоиться, мадам, — усмехнулся Эрик, разгневанный ее холодным тоном, — потому что я соглашусь скорее умереть, чем еще раз прикоснуться к вам. — Эрик вышел и захлопнул за собой дверь.

Кэтлин поднялась с кровати, сняла разодранное платье и, позвонив в колокольчик, велела Дульси приготовить ей ванну. Она не позволила себе расплакаться, хотя ей отчаянно хотелось дать волю слезам.

Ужин прошел спокойно. Эрик сидел во главе огромного стола, а Кэтлин напротив него. Она не сразу решилась ужинать вместе с Эриком, однако держалась так, будто между ними ничего не произошло. Гордость заставляла ее сохранять спокойствие. Если сегодня Эрик хотел доказать свое превосходство и власть над ней, то Кэтлин покажет ему, какой жалкой и неудачной была эта попытка.

Эрика тоже одолевали мрачные мысли. Гнев и злость на Кэтлин заглушили раскаяние, но он старался вести себя любезно. Ее надменность бесила его. Казалось, в Кэтлин не осталось и следа той страсти, которая сегодня прорвалась у них наружу. И это уязвляло его гордость.

Миссис Дженкинс превзошла себя, поскольку ее новый хозяин впервые ужинал в «Белых дубах». И Эрик не поскупился на комплименты. Тильда сияла, когда он с очаровательной улыбкой так хорошо знакомой Кэтлин, восхищался мастерством экономки. К концу вечера Матильда Дженкинс была покорена капитаном.

— Боюсь, я основательно располнею за эту зиму, миссис Дженкинс, если вы будете готовить такие превосходные блюда. Давненько я не ел так вкусно. Вы великолепно готовите, примите мое искреннее восхищение. — Отложив салфетку, Эрик отодвинулся от стола. Тильда и Жюстин в это время убирали посуду.

— Я стараюсь как могу, сэр, — широко улыбнулась Тильда, плененная улыбкой Эрика. Она, правда, была несколько обеспокоена тем, что отношения Кэтлин с мужем казались ей довольно официальными. К тому же они собирались спать в разных комнатах! Однако Тильда закрыла на это глаза. В конце концов, если уж кто и должен беспокоиться об этом, так это новый хозяин. Правда, ее мнение об Эрике изменилось, когда Дульси рассказала Тильде, что чудесный серый дорожный наряд Кэтлин разорван. Дульси, готовя ванну для хозяйки, видела также, что та едва сдерживала слезы. Однако пока Тильда не знала всего этого.

— Не хотите ли вы с миссис Кэйт выпить кофе или бренди в гостиной?

Кэтлин рассердило, что экономка обратилась не к ней, а к Эрику. Но еще больше злила ее учтивость Эрика с Тильдой. Капитан обворожительно улыбался экономке и мило болтал с ней, тогда как к Кэтлин не выказывал особой любезности. Стоило ему взглянуть на жену, и улыбка тут же сходила с его лица. Не дав Эрику ответить, Кэтлин быстро сказала:

— Я очень устала, Тильда, и хочу пораньше лечь спать. Пусть Дульси поднимется ко мне.

— Конечно, мадам. — Озадаченная, Тильда вышла из толовой. Эрик посмотрел на Кэтлин и поднял брови.

— Ты что же, всегда так рано ложишься спать, дорогая? Кэтлин поднялась:

— Так как теперь я должна спать за двоих, думаю, это вполне разумно.

— Это, должно быть, не слишком удобно для тебя…

— Поверь, это — наименьшее из всех неудобств, которые я испытываю сейчас. — Кэтлин направилась к двери.

Однако Эрик устремился за Кэтлин, догнал ее у лестницы и схватил за плечо.

— Чтобы создать хоть видимость приличия, нам следует пойти в твою гостиную, выпить кофе и поболтать.

Кэтлин вырвала руку.

— Болтать с тобой у меня нет ни малейшего желания. К тому же мы договорились разыгрывать счастливую супружескую пару только на публике. А мои слуги — это не публика, и я не позволю запугивать себя в собственном доме. Если хочешь выпить — пей. А если хочешь болтать, попроси миссис Дженкинс составить тебе компанию. Она еще не знает, какое ты чудовище!

Кипя от негодования, Кэтлин поднялась по лестнице. Эрик, посмотрев ей вслед, зашел в гостиную и налил себе бокал бренди.

Кэтлин беспокойно ворочалась всю ночь и задремала только на рассвете. Но и во сне ее преследовали воспоминания о брачной церемонии. Она и Эрик стояли перед человеком, лица которого Кэтлин разглядеть не могла. Единственной реальностью в этом сне была магнетическая сила, исходящая от того, кто стоял рядом с ней, и теплая рука, нежно ласкавшая ее. Когда же все закончилось, сильные руки обняли ее. Это были теплые и надежные объятия. Нежные руки ласкали Кэтлин, и в ней разгорался огонь страсти. Тогда она еще ближе прижалась к человеку, дарившему ей это тепло. Он шептал Кэтлин слова любви, и она отвечала ему. Когда же Кэтлин протянула руки, чтобы коснуться его лица, она ощутила вдруг холодный камень. Открыв глаза, Кэтлин увидела перед собой гранитную маску с искаженными чертами — это был призрак ненависти, каменное чудовище, злобно посматривающее на нее. Когда чудище засмеялось, Кэтлин со всех ног бросилась бежать. Но каменный человек неотступно следовал за ней.

Глава 24

Кэтлин проснулась вся в поту, усталая и измученная, подумав, что лучше бы не спала вовсе. В окна проникали косые лучи солнца — было позднее утро. Она встала и, одеваясь, смирилась с мыслью о том, что предстоящий день скорее всего окажется ненамного приятнее ее ночных кошмаров.