Прекрасная разбойница - Беннет Констанция - Страница 38

Пока Кэтлин удерживало данное Эрику обещание, не уезжать до Бала урожая. Но она сомневалась в том, что с легкостью уедет после бала. Впрочем, Кэтлин все же узнала, что торговое судно Дерборн отплывает к островам Нового Провидения во вторник после Бала урожая. А оттуда несложно добраться до Чарлстона. Итак, через месяц она будет дома, где ее ждет новая жизнь — без Эрика Кросса. Однако от этого решения настроение Кэтлин ничуть не улучшилось.

Кэтлин уже не отрицала, что способна чувствовать и любить как все женщины. Она также осознала, что очень привязана к Эрику, заставившему ее понять все это. Между ними возникла связь, разорвать которую было бы очень непросто. Конечно же, так было с самого начала, хотя она всеми силами пыталась сопротивляться этому. Ее привлекали решительность и мужество Эрика, она уважала его как отличного капитана, была благодарна ему за то, что рискуя жизнью, он не раз спасал ее. Как и Кэтлин, Эрик страстно любил море и корабли. Но важнее всего то, что он знал о ней все и, несмотря на это, желал ее.

За время, проведенное без него, девушка поняла, что любит Эрика Кросса. Он ни разу не сказал Кэтлин, что хотел бы видеть се своей женой, но, когда она задумывалась об этом, эмоции снова брали верх над здравым смыслом. Ведь, выйдя замуж, она лишится свободы и независимости и станет его собственностью. Кэтлин не желала терять свободу — даже ради Эрика. Но, вспоминая о том, как спокойно и надежно чувствует себя с ним, она задавалась вопросом: так ли дорога ей свобода, чтобы ради нее отказываться от этого?

Проводя много времени одна, Кэтлин все же помогала Мэдди готовиться к пикнику в саду, назначенному губернатором на следующий день после Бала урожая. Иногда она отправлялась к мадам Руссель или же посещала друзей Мэдди. И все же неотступно думала о том, как встретится с Эриком.

Тем временем капитан занимался множеством самых разнообразных дел, но ни на минуту не забывал о Кэтлин. Мысли его неизменно возвращались к ней.

Люди, которым он поручил охранять Кэтлин, постоянно информировали его обо всем. Хьюги Декстер, матрос, следивший за Григом, не сообщал ничего подозрительного, и Эрик стал подумывать, что его страхи за Кэтлин, возможно, необоснованны. Встречаясь с губернатором Тревором, Кросс говорил ему, что пока все идет хорошо и оснований беспокоиться за Кэтлин нет. Благодарный ему, Эдвард убедил адмиралтейство признать боевые заслуги капитана Кросса. Эрик начал вести переговоры с теми, кто желал бы приобрести добытые им сокровища и корабли.

Свободное время капитан проводил на недавно купленной им небольшой плантации Бель-Мер, на побережье, к западу от обширных владений губернатора. Впервые увидев этот дом, расположенный на вершине зеленого холма, он почувствовал, что это — для него. Холм возвышался над небольшой бухтой, с веранды открывались великолепные виды.

Эрик радовался этому приобретению, хотя раньше не стремился к оседлой жизни и не хотел ничем себя связывать. Но здесь он чувствовал себя удивительно хорошо и думал, что ему было бы еще лучше, если бы рядом с ним находилась Кэтлин. Он мечтал о том дне, когда приведет ее сюда и заглянет в прекрасные изумрудные глаза. Кэтлин любила море так же, как и он, ему казалось, что здесь, в этом райском уголке, она была бы счастлива с ним. Эта усадьба станет для них тихой гаванью, и Кэтлин забудет здесь обо всех своих страхах.

За день до Бала урожая Эрик стоял на веранде, предаваясь размышлениям. Разлука с Кэтлин вдруг показалась ему очень долгой… Ему страстно захотелось увидеть ее.

Накануне Эрику сообщили о том, что на борту «Ависперо», в простом деревянном ящике из-под какао, найден сундук с драгоценностями. Ничего прекраснее капитан никогда не видывал. Особенно восхитило его изумрудное ожерелье, и Эрик решил подарить его Кэтлин немедленно — под тем предлогом, чтобы она надела его на бал.

И Кросс тут же отправился к Треворам.

В саду и во внутреннем дворике кипела работа. Все готовились к предстоящему в воскресенье празднику, плотники сооружали столы и скамейки.

Всеми приготовлениями руководила Мэдди. Кэтлин же решила отправиться на верховую прогулку к полянке Лидии, чтобы полюбоваться озером с пресной водой.

Надев мягкие замшевые бриджи, белую муслиновую рубашку, изумрудно-зеленый жилет, она быстро сбежала по лестнице. Внезапно услышав голоса Эдварда и Эндрю, доносившиеся из кабинета, Кэтлин заглянула туда.

— Да, папа, это просто великолепно! Лорд Эшли выбрал прекрасный подарок, чтобы выразить свою благодарность… Ах, Кэтлин, как хорошо, что ты пришла. Посмотри-ка, что у нас есть.

Кэтлин взяла в руки длинный деревянный футляр, обитый изнутри бархатом, и увидела шпагу, великолепную, с серебряной рукояткой.

— Неплохая игрушка, — одобрительно улыбнулась она.

— Игрушка? Дорогая кузина, ты называешь эту шпагу игрушкой? Да это же настоящее оружие для джентльмена, легкое и изящное! — Взмахнув рукой, Эндрю сделал грациозный выпад.

Кэтлин кивнула:

— Модное оружие, ничего не скажешь, однако оно не подходит для сражения с горячими испанцами, предпочитающими широкие абордажные сабли…

Эдвард удивленно наблюдал, как молодые люди обсуждают достоинства и недостатки оружия. Шпага с тонким лезвием действительно предназначалась для фехтовальщиков, но не годилась для серьезного боя. Поэтому-то Кэтлин и предпочитала другой вид оружия. Эндрю посмеивался над кузиной до тех пор, пока она не предложила:

— Что ж, Эндрю, если ты и в самом деле так уверен в преимуществах этого оружия, может, докажешь свое мастерство на деле?

— Ты что, вызываешь меня на поединок, Кэтлин?

— А почему бы и нет? Пойдем на полянку, в дальнем конце сада, и там посмотрим, как…

— Дети, пожалуйста, прошу вас, перестаньте! Я не намерен стоять и спокойно смотреть, как вы калечите друг друга! — начал Эдвард, но Эндрю прервал его:

— А мы и не собираемся калечить друг друга, папа! Ты же видишь, на кончики шпаг надеты специальные шишечки. — Эндрю надавил на острие рапиры и легко согнул гибкую сталь. — Фехтование — великолепный вид спорта…

Эдвард неодобрительно наблюдал, как его сын следует за Кэтлин, направившейся к тенистой полянке.

Кэтлин сделала несколько выпадов, чтобы размяться и еще раз оценить достоинства и недостатки легкой шпаги. Эндрю тоже размялся, и вскоре соперники разошлись, чтобы занять боевые позиции.

— En garde![8] — сказала Кэтлин.

Сначала молодые люди двигались по кругу. Кэтлин давно уже не держала в руках такую тонкую и легкую шпагу. Она привыкла к тяжелой сабле, требовавшей широких, размашистых движений руки. Теперь же ей приходилось перенести все усилия на запястье, чтобы парировать удары Эндрю. Кузен сделал выпад первым и опустил Лезвие шпаги на ее плечо.

— Touche![9] — воскликнула Кэтлин. — Я ранена. Неплохой удар, кузен Эндрю.

— Это не слишком-то большое достижение: ведь я гораздо лучше, чем ты, владею этим видом оружия. — Эндрю улыбнулся. — Но я не хотел бы сразиться с тобой, когда ты держишь в руках саблю…

Кэтлин заняла позицию, и поединок возобновился.

Постепенно она вспомнила уроки фехтования, полученные когда-то от Андре Рено. Теперь Кэтлин работала уже не только кистью, но и мышцами предплечья, и вскоре Эндрю воскликнул:

— Touche! Я ранен. — Хотя Кэтлин только коснулась острием его груди. — Вижу, ты быстро освоилась со шпагой…

— Нет, мне просто повезло. Скажи, Эндрю, а тебе когда-нибудь приходилось сражаться по-настоящему, не только в спортивных поединках?

Эндрю нахмурился.

— Однажды…

— Ты, конечно, защищал честь прекрасной дамы? Эндрю усмехнулся:

— Кажется, мы пришли сюда сражаться, а не болтать.

— En garde! — воскликнула Кэтлин.

На сей раз сражение прошло живее и динамичнее. Кэтлин искусными ударами заставляла кузена отступать. Поединок так затянулся, что на лице Эндрю выступил пот. Кэтлин решила пойти в наступление в последний раз, и вскоре их шпаги скрестились. Молодые люди стояли совсем близко, их разделяло лишь несколько дюймов. Кэтлин молча размышляла, как Эндрю выйдет из столь затруднительного положения. И тут он сделал выпад, не имеющий, ничего общего с фехтованием. Неотрывно глядя в изумрудные глаза кузины, Эндрю привлек ее к себе и поцеловал в губы.