Завещание ночи - Бенедиктов Кирилл Станиславович - Страница 73

Он посмотрел на гарда. Гард шагнул ко мне и сделал выпад дубинкой. Я быстро поднял руки и блокировал его, приняв удар цепочкой от наручников. Но он тут же нанес мне болезненный толчок в печень, от которого я увернуться не успел, а когда я уже сворачивался клубком, огрел меня дубинкой по шее. Между ключицей и ухом все как будто залило кипящим свинцом, я услышал громкий противный звон и на какое-то время отключился. Потом сознание вернулось, и первым, что я увидел, было каменное лицо гарда, присевшего рядом со мной на корточки. Я боднул его головой, но, очевидно, недостаточно сильно, потому что он только отшатнулся, а затем врезал мне по скуле рукояткой моего же пистолета.

— Теперь ты понял? — донесся откуда-то издалека голос рысьеглазого профессионала. — Такое не сходит с рук, сынок. За хамское отношение к старшим надо расплачиваться.

Я пожевал разбитыми губами и выплюнул сгусток крови.

— Вы ехали за мной в такую даль, чтобы побеседовать на темы морали?

— Конечно, нет, — рысьеглазый говорил неторопливо, с ленцой, и вот эта его неторопливость парадоксальным образом злила меня больше всего. –Нас интересует Чаша. А это так, небольшой урок вежливости.

Я подтянул руки к животу и с некоторым трудом сел. Немедленно подскочил гард и пнул меня ногой в бок.

— Куда ты девал Чашу?!

На секунду мне показалось, что я вижу выход. Появилась надежда, или только слабая тень надежды. Я справился с полоснувшей по ребрам болью и прохрипел:

— Кретины… Вы все испортили… Чаша в подземелье…

Они быстро переглянулись — видимо, этот вариант ими обсуждался.

— Где ты там ее спрятал? — гард снова угрожающе подошел ко мне.

— Только не вздумай врать!

Я проглотил слюну. Надо было как-то объяснить им, в чем дело. В то, что произошло в действительности, они, без сомнения, все равно не поверили бы.

— Это сделал не я… Там, в подземелье, прячется человек… Чаша у него.

Гард схватил меня за отворот куртки и легко, словно куклу, поставил на ноги.

— Я же предупреждал тебя — не надо лечить нам мозги, сука!

Он ударил меня коленом в живот. Я успел напрячь пресс, и получилось не так больно, но сказать, что я зажмурился от удовольствия, тоже было бы неправдой.

— Ты, тварь, где Чаша?

— Я предупреждал вас — за ней охотятся. Этот человек похитил мою девушку и пообещал отпустить ее, если мы отдадим ему Чашу. Чашу он получил, а девушка вместе с ним в подземельях.

— Что значит «мы»? — спокойно спросил рысьеглазый. — На кого ты работаешь?

— Был еще один человек… Он теперь в Склифе, со сломанным позвоночником — этот сделал тот, в подземелье…

— А, длинный, — неожиданно оживился рысьеглазый, и я понял, что они следили за нами. — Ты работал на него?

— Ну, в общем, да, — сказал я угрюмо. В каком-то смысле это так и было.

— Ты уверен, что тот, у кого находится Чаша, сейчас внизу?

— Олег, ты что, веришь ему? — не выдержал гард. — Ты что, не видишь, он же все врет! Он прекрасно знает, где Чаша, только тянет время. Переломать ему кости — тут же все скажет!

Он вопросительно взглянул на рысьеглазого. Тот ответил ему задумчивым взором.

— Да, — сказал я, — я знаю, где Чаша. Она внизу, в подземелье. И если мы не успеем до нее добраться до наступления темноты, нам всем придется очень и очень плохо.

— Это почему еще? — подозрительно спросил Олег.

— Потому что, — огрызнулся я. — Тот человек внизу всех нас уничтожит.

— Ну, это еще вопрос.

— Олег! — взорвался гард. — Он же нас дурит как детей! Он хочет, чтобы мы спустились в подземелье, а там у него, может,братва со стволами на каждом углу. Пусть скажет, куда он спрятал Чашу, и все.

— Болван, — заорал я, — я уже все сказал!

Он бросился ко мне с явным намерением размазать по стенке, но рысьеглазый неожиданно выставил вперед руку, и гард остановился, словно налетев на железный шлагбаум.

— Нет, — усмехнулся Олег, — это было бы слишком просто.

Несколько секунд мы молча и неотрывно смотрели друг на друга. Я ненавидел его, и все же в этот момент рысьеглазый был моим единственным шансом спасти Наташу. Все это — ненависть, мольбу, надежду — он мог бы прочесть в моих глазах, если бы умел читать по глазам. Наконец, он отвел взгляд.

— Я не очень тебе верю, — сказал он глуховато. — Скорее всего, ты задумал очередную подлянку. Но я не дам тебе снова обмануть нас.

Он отошел на пару шагов и поднял пистолет.

— Мы втроем сейчас спустимся в подземелье. Ты пойдешь первым. В наручниках. Если там будет засада, ты тут же получишь пулю в затылок. Если попытаешься бежать — то же самое. Если там действительно прячется тот человек, о котором ты говоришь, будешь с ним разговаривать. Все это время в спину тебе будут смотреть два пистолета. Ты понял?

Я покачал головой.

— Так не пойдет. Во-первых, я сам точно не знаю, где он находится. Во-вторых, идти туда в наручниках — самоубийство. Я не прошу, чтобы вы вернули мне пистолет, но без арбалета там делать нечего.

— Падла, — зарычал гард, — тебе еще арбалет дать? А хрена с маслом тебе не дать?!

— Тихо, Сергей, — оборвал его рысьеглазый. — Арбалет мы тебе не дадим, а вдруг ты мастер по стрельбе из этой фиговины? И наручники тоже не снимем — а то еще завалишься в какую-нибудь нору, ищи тебя потом. Выбор у тебя такой: либо идешь и показываешь дорогу, либо мы здесь выколачиваем из тебя, куда ты спрятал Чашу. Ну?

Я посмотрел на часы. 21.45.

— Хорошо. Только арбалет вам все равно придется взять с собой. Говорю же вам; это единственное оружие, которое против него хоть чего-то стоит.

— Почему, интересно знать?

Объяснять им, что Хромца не возьмет ни пуля, ни нож было бесполезно. Я сказал:

— Арбалет убивает бесшумно. Если он услышит хоть что-нибудь, хоть щелчок предохранителя, моя девушка погибнет.

— Да мне на твою биксу.., — презрительно прервал меня гард и сплюнул. Я посмотрел на него.

— Зря ты так. Браслеты же на мне не всю жизнь будут.

— Олег, — почти простонал он, — я сейчас ему яйца вырву!

— Потом, — бросил рысьеглазый. — Насчет арбалета он, может, и прав. Сергей, возьмешь его.

Олег секунду подумал, потом сунул «макарова» в кобуру на поясе, одернул кобинезон.

— Этот человек внизу вооружен?

— Да. И вообще — это убийца, настоящий матерый убийца.

Он хмыкнул, бросил Сергею «ждите здесь» и пошел к выходу, перепрыгивая через обломки внутренних перегородок дома. Я сделал два шага за ним.

— Стоять! — заорал гард.

— Тебя не спросил, — огрызнулся я.

Он подошел и ударил меня дубинкой между лопаток. Мне это, откровенно говоря, начало уже приедаться, но было очень любопытно, куда же направился рысьеглазый. Поэтому я в два прыжка преодолел расстояние до двери и выглянул наружу. Тут он настиг меня и свалил на землю, довольно технично проведя подсечку. Несколько секунд он ожесточенно пинал меня, вкладывая в это занятие всю душу, а я размышлял о том, стоит ли подобное времяпрепровождение полученной мной информации. Увидел я следующее: за оградой стоял давешний белый «Жигуленок». За рулем сидела девушка, палившая в меня из коллекционного Смит-и-Вессона. Сейчас она, надо думать, с интересом наблюдала, как Сергей использует меня в качестве дежурной макивары.

— Серега! — рявкнул от машины рысьеглазый. — Прекратить!

Как ни странно, гард послушался. Я приподнялся и сел. Олег уже шел к дому, в руках у него был маленький компактный АКС. Он шагал легко, держа в руках маленькую вороненую тридцатизарядную смерть, затянутый в свой пятнистый комбинезон, собранный, готовый на все. За его спиной, за зубчатой кромкой деревьев, наливался расплавленным серебром круглый диск Луны.

— Пошли, — скомандовал он. — Сергей, веди его.

— Фонарик хотя бы дайте, — сказал я, осторожно переступая с ноги на ногу. Тело болело, но кости вроде бы все были целы. Олег молча отцепил от пояса и подал мне плоский черный прямоугольник — это был мощный «симменс», работающий от аккумулятора. Держать его в скованных наручниками руках было неудобно, но все же это было лучше, чем ничего.