Кокон Кастанеды - Брикер Мария - Страница 25

Вырисовывалась такая картина. Первое купе – Валенсия Туринская, актриса. Вела себя тихо, как вошла в купе, сразу заперлась и попросила ее не беспокоить. Выходила только в туалет, еду заказывала в купе. Второе купе – бизнесмен Каримов с молодой любовницей. Купе голубки покидали редко, ясно почему: всю дорогу они предавались любовным утехам. В третьем – Марина Курт, российская гражданка, проживающая в Германии, жена немецкого предпринимателя. В четвертом и пятом случилось происшествие. В шестом путешествовала супружеская пара немцев-пенсионеров. Седьмое купе пустовало с остановки в Минске. Пассажиры сошли, новые не подсели. Восьмое занимали мамочка с дочкой. Ребенок капризничал, у нее в дороге начался жар. Вера дала ребенку жаропонижающее, девочка почувствовала себя легче, уснула и проспала все время пути. Рассказ проводницы о пассажирах четко соответствовал их показаниям, никаких нестыковок Зотова не выявила.

– Вы не назвали девятое купе, – оторвавшись от протокола, уточнила Елена Петровна. Когда опрашивали пассажиров вагона, в купе никого не было, но, по словам Рыжова, в нем кто-то путешествовал. Крошки на полу, под столиком обрывок газеты, пустая бутылка минералки.

– Разве? – наивно распахнула глаза проводница. – В девятом ехала женщина… Она раньше сошла, – торопливо прочирикала Верочка, захлопнула свой талмуд и улыбнулась.

– Где ее билет?

– Билет? Билет здесь, – ткнула она пальцем в свою книгу.

– Покажите, – настаивала Елена Петровна.

– Хорошо, – Верочка снова открыла талмуд и зашелестела страницами. – Странно… – после паузы сообщила она. – Нет билета почему-то. Куда же он делся?

– В билетной кассе остался, – язвительно заметила Зотова. Не хватало ей еще с зайцами разбираться. Мало ей проблем!

– Сестра моя троюродная там ехала, – подавленно сказала Вера. – Она в Смоленске села, на рынок торговать в Москву решила отправиться. Уговаривала меня, уговаривала. Ну я, это, согласилась в итоге, пустила ее по доброте душевной. Денег у нее нет, еле концы с концами сводит. Когда я трупы обнаружила, испугалась сильно. Короче, я ее попросила, чтобы она… В общем, поезд тормознул, и она спрыгнула, до Москвы не доехала чуток. Блин, что ж мне так не везет! Я заплачу за билет!

– Больше так не делай, Вера, на обратном пути купишь своей родственнице билет, – назидательно попросила Елена Петровна. – Никого постороннего в вагоне не видела?

– Нет, не видела. Я спала, как только пограничный контроль прошли, еще раз все купе обежала, поинтересовалась, не нужно ли чего, и отрубилась. Все спали, и я спала. С утра вышла. Чай собиралась разносить и завтрак; на двух дверях таблички висят «Не беспокоить». Это у нас в СВ нововведение такое. Знаете, как в отелях. Недавно практикуем. Одна проблема: пассажиры вешают таблички и забывают о них, но я все равно стараюсь никого не трогать, кому надо, позовут. Когда к Москве подъезжать стали, только тогда решила в купе заглянуть. – Проводница снова разрыдалась, утешать ее у Елены Петровны не было уже никаких сил, пришлось оставить Веру в покое.

Зотова вышла в коридор, выглянула в окно. На улице наблюдалось оживление: толпа зевак и журналисты, которые пытались просочиться сквозь милицейское оцепление к вагону номер семь. Один репортер засек ее в окне, поймал в объектив и щелкнул, Елена Петровна машинально закрыла лицо рукой, выругалась. Поразительно, как быстро журналисты узнают горячие новости. Наверняка транспортники информацию слили, паразиты!

Народ напирал, галдел. Варламова среди зевак не наблюдалось. Кого он, интересно, ждал? «Не актрису ли – Валенсию Туринскую? – ревниво предположила Зотова. – Надо же было такое имечко себе придумать пафосное!» Елена Петровна раздраженно отвернулась от окна, сделала пару шагов, но остановилась и снова прилипла к стеклу, внимательно приглядываясь к людям, толпившимся на платформе. На секунду у нее возникло ощущение, что масса эта неоднородна, что выпадает из нее что-то. Кто-то в толпе был лишним.

К Зотовой подошел Трофимов. Молча встал рядом.

– Погуляй сходи, Вень, – попросила она. – Покрутись среди зевак. С журналистами только в разговор не вступай. Да, если заметишь на платформе мужчину, с которым я разговаривала, – ну ты знаешь его, режиссер он, мой знакомый, – сюда позови, мне побеседовать с ним нужно.

Трофимов кивнул, он всегда понимал Зотову с полуслова и никогда не задавал лишних вопросов. Елена Петровна еще минуту постояла у окна и вернулась к купе монахини.

– Володь, я могу в вещах поковыряться? – спросила она.

– Угу, – кивнул криминалист, пропустив ее к койке.

Зотова присела рядом с чемоданом предполагаемого убийцы и внимательно изучила содержимое. Мужские вещи, молодежные, белье дорогое, сувениры, коробка конфет, бутылка виски… Стандартный набор командированного или туриста, если бы не книги…

– Похоже, наш предполагаемый преступник – эрудит, интеллектуал и полиглот – полчемодана книг. – Зотова достала одну книгу и пролистнула страницы. Достала следующую. – Книги по культурологии и истории в основном. На немецком и русском языках. Бритвенные принадлежности отсутствуют. Кажется, это единственное, что он прихватил с собой. Зачем он взял в дорогу столько книг, если планировал убийство и собирался из поезда соскочить? Не понимаю…

– Не забывайте, Леночка Петровна, что он пистолет с собой вез! – крикнул Владимир из соседнего купе. – Видно, маскировался под интеллигента, чтобы таможня в случае чего к нему не лезла. Опаньки! Идите скорее сюда, Леночка Петровна!

– Что там у тебя? – спросила Зотова, заглянув в купе Холмогорова.

– У Холмогорова тоже в портфеле книжка. В жанре нон-фикшн.

– Боже, не выражайся так, Вова. Ты меня пугаешь! Я женщина темная, читаю только мемуары и даже жанра такого не знаю.

– Нон-фикшн – это интеллектуальная литература, основанная на научных фактах. Модный нынче жанр, столько псевдонаучного дерьма печатают, что мама не горюй, но не в этом дело. Вы на автора посмотрите! – Владимир протянул книгу Зотовой, та взяла ее в руки и потрясенно уставилась на обложку.

– «Тайны мироздания», – прочитала она. – Автор – Трегуб К. А. Это же писатель, которому наши понятые дом в Петрушево перестраивают! Что-то мне название книги не нравится, – крякнула Елена Петровна.

– В книге написано о так называемых посвященных, которые хранят ключики-шифры от тайника, где спрятана древняя рукопись. В той рукописи содержится истина о создании мира. Короче, мы все лохи и ничего не знаем. Нас строитель просветил, когда вы хозяйку успокаивали.

– Ой, как я не люблю вот это все! Весь этот маразм! – застонала Зотова.

– Вы не любите, а Холмогоров от этой книги, похоже, был без ума, раз в дорогу с собой взял.

– Без ума, говоришь, – невесело усмехнулась Елена Петровна. – Как бы мне самой умом не повредиться. Мне же теперь это прочитать придется!

– Бедненькая вы наша, Леночка Петровна, – посочувствовал Рыжов.

– Что там еще интересного в портфеле?

– Ничего, – развел руками Владимир. – Бритва, белье, чистая рубашка, зубная щетка, немецкая газета.

К купе подошел оперативник Венечка Трофимов, заметил книгу в руках следователя и присвистнул. Елена Петровна тут же всучила ему фолиант.

– Задание тебе на вечер. Изучи детально, завтра доложишь по всей форме, – дала поручение Елена Петровна и чуть заметно усмехнулась, увидев, каким несчастным стало лицо опера.

Венечка Трофимов в литературе был эстетом и читал исключительно высокохудожественную прозу и философские книги, о чем неоднократно заявлял с пафосом. Но в эрудиции Трофимова Елена Петровна не сомневалась и знала, что Венечка из любой книги полезную информацию вытащит, если она имеет какое-то отношение к преступлению.

– Что там на платформе? – спросила Зотова.

– Режиссера не нашел. Была одна тетка, странная. Постояла с минуту и слиняла. Думаю, знакомая Холмогорова. Когда опрашивать окружение будем, выясним, кто это. А так вроде ничего особенного. Все базарят, обсуждают смерть Холмогорова и выдвигают версии одна круче другой. А журналисты взяли в оборот пассажиров.