Бэби ценой в миллион - Браун Картер - Страница 17

Хаукер медленно покачал головой и посмотрел на полицейского, который вел протокол.

– Может быть, мне вызвать врача? А то у него все перемешалось в голове. Как он мог выдумать такую историю?..

– Ну, хорошо! – вскрикнул я в отчаянии. – Предположим, что я сумасшедший. Но что вы скажете относительно досье?

– Если бы у меня была такая богатая фантазия, я бы мог зарабатывать на жизнь, работая сценаристом на киностудии, Фаррел.

– Но ведь досье существует! – внезапно я вспомнил о копии и сразу же почувствовал себя уверенней. – Я послал копию этого досье в мой банк в Майами, лейтенант, – сказал я снова нормальным голосом. – Вам остается только проверить.

– Нам, пожалуй, лучше уйти отсюда, – простонал лейтенант. – Иначе, мне кажется, из всех щелей этой палаты вот-вот появятся белые мыши…

– Лейтенант! – закричал я. – Вернитесь! Уверяю вас, что я сказал чистую правду!

Сбросив одеяло, я соскочил с кровати и попытался догнать его. Но после первых же шагов у меня в голове зашумело и все закачалось перед глазами. При этом я слышал, как кто-то, словно сумасшедший, кричал истошным голосом:

– Лейтенант! Лейтенант!

Внезапно передо мной появилась побледневшая сестра. Она сказала что-то, но я не понял, схватил ее за плечо и оттолкнул с моего пути. Она упала на спину на пустую постель, и я увидел ее голые ноги, целую кучу юбок и французское нижнее белье. Я снова побежал вперед в желтый туман, пока не наткнулся на стену. Опять появились чьи-то руки. Они подхватили меня, я почувствовал укол. Меня долго приводили в норму, потом положили в отдельную палату с решетками на окнах. Перед дверью поставили полицейского, и сестра входила в палату только в его сопровождении. Три дня, проведенные много в этой палате, показались мне вечностью. В течение семидесяти двух часов мне представилась возможность лишь одни раз поговорить с врачом. Да и тот оказался неразговорчивым человеком. Сестры заходили в палату на считанные секунды и не подходили к кровати, опасаясь рецидивов с моей стороны.

После того как убрали завтрак, я задумался о будущем Майка Фаррела. Этот парень попал в скверную историю. И если полиция не поверит ему хотя бы относительно досье, ему не позавидуешь. В тысячный раз я думал о том, что будет со мной. Самое вероятное – это быстрый судебный процесс и газовая камера. Другой вариант заключался в том, что Фаррела сочтут недееспособным, и тогда он остаток своих дней проведет в доме с толстыми каменными стенами. Мелькнула еще мысль о бегстве из больницы. Но это было совершенно нереально, и будущее Майка Фаррела выглядело очень и очень плачевно.

Открылась дверь. Должно быть, врач… Но на этот раз вошел лейтенант Хаукер в сопровождении тощего хмурого человека.

– Здравствуйте, Фаррел, – сказал он. – Как самочувствие?

– Великолепно, – ответил я. – Если я пролежу здесь еще неделю, я сам смогу надеть на себя смирительную рубашку.

– Я хотел бы вам представить представителя прокуратуры мистера Гарри Брайлона.

– Хотите уберечь город от лишних расходов и устроить процесс прямо здесь, в палате? – холодно спросил я.

– Слава Богу, вы еще не потеряли чувство юмора, мистер Фаррел, – вежливым тоном заметил Брайлон.

И оба так внимательно стали рассматривать меня, что мне стало не по себе от их взглядов.

– Ладно! – сказал я нервно. – Что вам от меня нужно?

Хаукер неловко шаркнул ногой.

– Вы помните, что недавно упомянули о каком-то досье?

– Конечно, помню, – ответил я. – Но вы ничего не пожелали об этом слышать.

Его передернуло от досады.

– Ваш рассказ звучал уж слишком фантастично, – сказал он, явно оправдываясь.

– Разумеется, – кивнул я. – Это звучало фантастично и поэтому вы не поверили мне. Что дальше?

– Я хотел бы знать, правду ли вы сказали или все выдумали? – спросил Брайлон. – Как это можно уточнить?

– «Смит энд Мьютьюал банк» в Майами, – ответил я – Я послал досье на свое собственное имя.

– Благодарю вас, мистер Фаррел.

– Вы действительно хотите проверить? Это не шутка?

– Я не трачу свое время на шутки, мистер Фаррел, – сухо проговорил Брайлон. – Имейте в виду, что если все подтвердится, у нас с вами будет большой разговор. Причем в ближайшее время. Меня в первую очередь интересует досье. Что после этого с вами случится – мне безразлично.

– Мистер Брайлон хочет этим сказать, – с ухмылкой заметил Хаукер, – что он после прочтения сожжет досье, а потом будет говорить, что его никогда не существовало.

– Точно! – Брайлон скривил губы в улыбке. – Итак, большое спасибо, лейтенант. Всего хорошего, мистер Фаррел…

С этими словами он вышел из палаты. Хаукер бросил мне на кровать пачку сигарет и коробку спичек.

– Какая щедрость! – воскликнул я. – Что же вы потребуете взамен? Чистосердечное признание?

– Там к вам пришли, – бросил он вместо ответа. – И я не буду вам больше докучать. Впрочем, хочу дать вам совет: не следует недооценивать Брайлона. Этот суровый человек один из умнейших людей, которых я знаю. Я, например, по сравнению с ним выгляжу просто дилетантом…

– Брайлона мне пока трудно охарактеризовать, – сказал я поспешно, – но о вас у меня уже сложилось определенное мнение.

– Не будем об этом, – прервал он меня. – Иначе мне придется перейти к самообороне.

Он вышел из палаты. Я с жадностью закурил и уже через несколько секунд немного успокоился. Я даже почувствовал некое дружеское расположение к Хаукеру и решил больше не жаловаться, что у меня украли миллион, а ограничиться половиной суммы. Потом дверь снова открылась, и я слегка приподнялся, чтобы посмотреть, что за посетитель пришел ко мне.

10

Она закрыла дверь на замок и, немного нервничая, подошла к моей постели. Как давно я уже не видел настоящей женщины! Казалось, прошли годы. Медсестра с ее французским бельем в счет не шла, к тому же состояние мое было довольно тяжелым… На ней была пестрая шелковая блузка и соответствующая юбка, которая шелестела при каждом ее движении. Последние лучи заходящего солнца еще играли в ее золотистых кудрях.

Она подошла к моей кровати, остановилась и неуверенно улыбнулась.

– Добрый день, Майк, – сказала она. – Вы, наверное, не ожидали моего визита?

– Джуди Холланд! – сказал я, искренне тронутый. – Что, черт возьми, заставило вас…

Она закусила губу.

– Наверное, мне не надо было приходить.

Она повернулась и направилась к двери.

– О, Боже мой! Да куда же вы? – вскрикнул я. – Присядьте вот сюда и дайте мне на вас посмотреть. Я уже тысячу лет не видел ни одной женщины.

Поскольку у меня не было визитеров, то и стульев в комнате не было. Поэтому Джуди села на край кровати, элегантно закинув ногу на ногу, и посмотрела на меня.

– Вы, наверное, спросите меня, Майк, зачем я пришла, – начала она. – Поэтому я лучше сразу скажу это сама. Чистый эгоизм привел меня сюда. Я совершенно изменилась…

Она нагнулась ко мне и нежно дотронулась до моей щеки.

– Это я вас так поцарапала?

– Я уже перенес три операции, – торжественно произнес я. – Врачи считают, что я выкарабкаюсь. Но, конечно, на всю жизнь останусь инвалидом.

– Я догадываюсь, что вы имеете в виду, – нежно улыбнулась она. – Я тоже вынуждена буду провести остаток моей жизни в умеренности, свойственной больным. Вспомните, как вы расправились со мной.

– Ладно! – я протянул ей руку в знак примирения. – А теперь рассказывайте.

Улыбка на ее устах погасло.

– Когда вы тогда ушли от меня, – спокойным голосом сказала она, – я целый час просидела просто так и ужасно была обозлена на вас. А потом отправилась спать. Около четырех часов ко мне пришли двое.

Она слегка задрожала.

– Это были Алекс Витрелли и какой-то очень противный великан, которого Витрелли называл Дьяконом.

– Знаю их, – сказал я.

– Они были очень вежливы, – продолжала Джуди. – Они рассказали мне приблизительно такую же историю, что и вы, сказали, что «синдикат» через неделю возьмет рэкет в свои руки, и что я отныне буду работать не на Дэвиса, а на них. Потом сказали, что полиция арестовала вас по обвинению в убийстве Дэвиса и что если меня кто-нибудь спросит о переходе рэкета в другие руки, я должна ответить, что ничего не знаю. Наоборот, я должна сделать вид, что этого и быть не может. Вот, собственно, и все, Майк. После этого они ушли, и Алекс Витрелли произвел на меня самое благоприятное впечатление. На следующее утро я прочитала в газете о вашем аресте. Там говорилось, что вы из-за Бэби. Мэнкеринг сошли с ума и пристрелили Стива Лукаса в припадке ревности. Но мне сразу же показалось, что что-то здесь не так, как-то неправдоподобно выглядит вся эта история. Заметно было, что вас хотят сделать козлом отпущения. Позднее я позвонила Артуру Платту. Он тоже читал газеты и Витрелли тоже побывал у него. Он был буквально вне себя.