Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Гриф и Гильдия - Бондарев Олег Игоревич - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

Но так сложилось, что именно волки забирают тело умершего тролля. Забирают и уносят в свои бескрайние леса, где ни один человек не сможет нарушить покой умершего.

Внутри храброго и честного рыцарского сердца самым невообразимым образом вскочил ранее незнакомый прыщик – страх. Ламер усмехнулся: ну, кто бы мог подумать, что этакая детина может чего-то бояться? Но страхи тролля, тем не менее, были не напрасны.

Волки забирали только хрофтовцев – верующих в Одина и его братьев и сестер. А Ламер, только принимая рыцарский титул, не задумываясь, отрекся от старой веры, заменив ее верой Силы: верой, когда есть ты и меч, а потом уже – все остальное.

Волки не заберут его. Просто порвут на месте.

Может, не откажись он от хрофства, волки простили бы его и не пришли так рано? Может, Один решил покарать его, неверного, в назидание другим? И теперь братья Фенрира жаждут его «неверной» крови…

Тролль мотнул головой: дурман, сковавший его, мигом исчез. Грозный Фенрир исчез в небытии, а Ламер, бледный, как собственная спальная рубашка, с трудом сел, все еще не в силах до конца разделить явь и быль.

Возможно, ему бы это даже удалось, и все развивалось совсем по-другому, но судьба распорядилась иначе, и вои повторился вновь – на сей раз гораздо ближе.

Бедняга-тролль вновь запаниковал. Скверные мысли переполняли голову, не пуская внутрь приятные. Они, скверные, скреблись, словно крысы, и тихо пищали: «Тебе не спастись!». Наконец, напор этих мыслей сдавил мозги Ламера с такой силой, что рыцарь, зажмурив глаза, снова рухнул на кровать, заняв ее всю своим грузным телом. Ножки жалобно крякнули, словно тролль неожиданно потяжелел. Гронкяйр не обратил на этот протест никакого внимания. Нащупав рукоять лежащего около кровати короткого меча (оставленного там «на всякий случай») Ламер крепко-накрепко, до боли в пальцах, сжал ее в ладони. Удовлетворенно хмыкнул: теперь и умирать не страшно – кого-нибудь да заберет с собой в могилу!

Оружие вселяло странную уверенность; даже поганые мысли на время поутихли, словно боясь чего.

Вой больше не повторялся. На смену ему пришло жалобное поскуливание.

Тролль напрягся: вряд ли они испугались его, такого грозного, в пижаме и с кинжалом. Скорее, стая почувствовала приближение вожака и теперь отдавала ему дань уважения за прошлые победы.

А может, они о чем-то просят его, рыцаря без страха и упрека, великого воителя болот? Ересь и ерунда! Серые всегда хотят одного – потолще набить себе брюхо; другие вопросы, вроде той же просьбы или поклонения, их не волнуют.

Мысли вновь устроили в голове бал. В гости забежала еще одна их «сестрица»; хихикая на ходу, она пропищала: «Умри, как подобает!» и ускакала куда-то, чтобы не попасть под горячую руку. Ее сородичи тут же радостно загомонили, все, в один голос: «Да, умри! Как подобает!».

Ламер помрачнел лицом. Наверное, она права нужно умереть по-мужски, по-рыцарски.

Медленно, все еще внутренне споря с проклятой мыслью, он поднялся. Шатаясь, едва передвигая ноги, подошел к окну. Внизу мелькали фигуры в черных балахонах с факелами в руках. Огонь высвечивал торчащие из капюшонов волчьи морды. Один из разорителей замка, словно почувствовав на себе рыцарский взгляд, поднял голову и, поймав глазами Ламера, оскалился острейшими клыками.

Гронкяйр смотрел на него словно завороженный. Никогда раньше ему не доводилось сталкиваться с представителями самого странного народа Капаблаки – вольфами. Они были и будут лучшими бойцами в мире, и Ламер вряд ли протянул бы в бою с вольфом более трех минут, имей он при себе даже зачарованный меч и десятилетний опыт в Гильдии Воинов, а полуволк – иголку в ножнах. Ну, а если уж с десяток этих тварей, вооружившись излюбленными булавами, атаковали замок, феодал мог писать завещанье, чтобы попробовать хотя бы на бумаге сохранить о себе память.

Ламер не был дураком, поэтому тут же осознал, что спастись не удастся. Но и сдаваться без боя он тоже не собирался. Как там говорила та мыслишка? «Умри как подобает»? Что ж, можно попытаться…

Он опрометью бросился к разложенным на полу доспехам. Это был его любимый доспех – почти по всей его поверхности торчали острейшие шипы, прекрасно помогающие взятому в кольцо рыцарю забрать с собой в Рай как можно больше врагов и даже, при небольшой удаче, вырваться из окружения.

Так быстро Ламер еще не облачался. Прошло буквально две минуты, а он уже стоял, сверкая железом в тусклом лунном свете. В доспехе было очень душно, но сейчас рыцарь плевать на это хотел.

Боевой молот нанес первый удар по каменной кладке окна. Проем необходимо было срочно расширить, иначе несколько сумасшедший план Ламера обречен.

Вольфы с интересом наблюдали, как Гронкяйр со всей силы лупит молотом по камню. Они, похоже, даже не подозревали о дерзости его задумки. «Не одни вы такие умные!» – со злостью подумал тролль, в очередной раз опуская молот на кладку.

Наконец, отверстие приняло нужные размеры, и Ламер, мысленно прочитав молитву Меча, прыгнул вниз.

Кому-то может показаться полным безумством – спрыгнуть с высоты семи человеческих ростов на толпу жаждущих твоей крови вольфов.

И тут нечего возразить: это действительно было безумство.

По дороге вниз тролль сгруппировался в клубок и стал неожиданно напоминать ежа, решившего вдруг опровергнуть знаменитую пословицу: «Рожденный ползать летать может только вниз».

Приземление нельзя было назвать мягким. Хотя оно могло оказаться и хуже, если бы вольфы отошли в разные стороны. Но они упрямо стояли, словно собираясь сожрать его вместе с доспехом и прямо на лету.

Не вышло.

«Еж», приземляясь, просто-напросто вмял двоих тварей в землю. Не обращая внимания на боль в ушибленных, а местами и сломанных костях, Ламер мигом оказался на ногах, стукнул еще двух зазевавшихся волков головами. Великолепный шиповатый доспех окрасился в алый цвет, а вольфы замертво упали на землю.

Гронкяйр не стал довольствоваться этой маленькой победой: силы еще не оставили его, а Ярость Тролля, священная способность болотных, только-только вошла в зенит.

Надежда на спасение все еще не оставляла его, как Ламер не убеждал себя в обратном. А, значит, нужно бежать к воротам, которые наверняка закрыты, и потому придется лезть на семиметровую стену либо делать под нее подкоп. Да, и при этом еще учесть, что оставшиеся в живых вольфы вряд ли просто помашут ему платочками вслед, обливаясь слезами и обещая ждать его до самой смерти. Скорее нашпигуют стрелами, чем скажут хоть слово. Да и платочков у вольфов сроду не водилось.

Однако удача в ту ночь решила все же предоставить Ламеру шанс. Рыцарь вломился плечом в дверь черного хода, которым пользовались только стражи ворот, ныне мертвыми лежащие по обе стороны от выхода. Дверь легко поддалась, и Гронкяир вместе с нею выпал наружу.

Тролль, опьяненный неожиданной улыбкой фортуны, попытался встать и… не смог. Словно невидимые цепи приковали его к земле.

Ламер зло зарычал: кто наложил это заклятье? Зачем?

Откуда-то сбоку послышались неторопливые шаги.

Ламер скосил глаза в сторону идущего, но ничего не увидел.

И тут над ним, близко-близко, замерло до боли знакомое лицо…

Гронкяйр в ужасе завопил, попытался закрыть глаза, но те не слушались его и, не моргая, смотрели в пере кошенное страхом перед смертью лицо. Через минуту сердце тролля замерло и больше уже не спешило.

Оно перестало биться совсем.

Я, раскинув руки, блаженствовал на кровати.

Кленна (оказывается, так звали дремофору) с Михбой куда-то ушли, а кобольд отдыхал в своих покоях, предоставляя мне всю свободу ничегонеделанья. Которой я, надо сказать, в полной мере и пользовался.

Однако скоро просто отдых мне наскучил. Голова, видимо, соскучившись по размышлениям, решила напомнить мне о том, что времени осталось чуть больше двух недель, а значит, есть все шансы не уложиться в срок.

Я принял эту мысль странно спокойно: конечно же, стоило поспешать, однако в моем состоянии трястись в седле – недолго и загнуться. Лучше выждать хотя бы до утра, чуть передохнуть и поправиться, а потом уже закусывать удила да рвать со всех ног к горам, чем умереть, даже не доехав до цели из-за собственной спешки.