Змеи Эскулапа - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 50

– Да, ближе к северной оконечности.

Касси уверенно махнула рукой и потянула изогнутый рычаг, торчавший из пола. Двигатель яростно взревел – теперь он уже звучал ровно, мощно, без малейших перебоев, и в эту секунду Андрей ощутил легкую качку. Лодка села в море. Касси поняла это раньше его. Добавив оборотов, она принялась вытягивать на себя какие-то рукояти, и самолет сперва медленно, а потом все быстрей и быстрей заскользил по воде.

– Надо развернуться носом к ветру!

Горизонт быстро поехал вправо, рев стал совершенно невыносимым, и Андрей увидел, как стремительно убегает вниз катер с размахивающими руками людьми. Они были в воздухе.

Гидроплан быстро набирал высоту. Вскоре серо-синяя поверхность океана стала далекой, и слева по борту показалась неровная цепочка островов, густо покрытых зеленью. На одном из них сонно курилась невысокая сопка – разглядев ее, Андрей подумал, что вряд ли смог бы жить верхом на вулкане.

– Здесь часто бывают землетрясения? – спросил он у Касси.

– Да! – кивнула та. – Но люди привыкли: они строят низкие и очень прочные дома. Камня здесь достаточно… эти острова заселили очень давно, несколько тысяч лет назад – они переходили из рук в руки, пока их не завоевал мой народ. Здесь очень много рыбы, так как рядом мощное теплое течение… под нами условная граница Хабурана, – добавила она после минутной паузы.

– А, – вяло отреагировал Андрей.

Монотонный рев двигателя напомнил ему, что он почти не спал этой ночью. Вытянув ноги, Андрей устроился в мягком кресле второго пилота и закрыл глаза. Ему казалось, что прошло не более минуты, как его затрясла тонкая рука Касси.

– Что? – встревоженно подскочил он.

– Мне кажется, я ошиблась с курсом… может быть, врет компас. Над нами патрульный разведчик Хабурана.

Чувствуя, как бледнеет, Андрей выскочил из кресла и заглянул назад через обтекаемый пузырь левого бортового блистера. Касси не ошиблась – метрах в двухстах за ними шел реактивный гидроплан с длинными, изломанными, как у чайки крыльями.

– У нас есть задняя стрелковая точка? – спросил Огоновский.

– Нет. Есть люк в днище, но он не позволит мне набрать высоту! О, пять фурканов, неужели мы заблудились?

– Почему он не стреляет?

– Он будет нас сажать. Если идти этим курсом, то через два часа мы выйдем к большой базе Хабуранского флота. Наверное, пилоты уверены, что мы – мятежники, сбежавшие от наступающих войск. Стрелять он не будет…

Андрей посмотрел вперед – под ними лежала туманная муть облачного слоя.

– Снижайся, – решительно приказал он. – Мы где-то рядом. Убей меня бог, но мне показалось, что в разрывах облаков я видел моторы… Давай, пикируй! Заложи элероны, пойдем по дуге – если я не ошибся в своих ощущениях, мы должны увидеть острова.

Покачав головой, Касси резко толкнула вперед ручку управления. Наблюдая за ее действиями, Андрей поразился тому, насколько техногенное мышление Трайтеллара походило на то, к которому он привык. Несмотря на явную несхожесть в дизайне, с эргономической точки зрения органы управления самолета практически копировали родные для него штурвалы и рычаги.

Машина пробила облачность… и Андрей закричал от восторга.

– Вот он! – завопил он. – Вот же он, «Парацельс»!

Глаза Касси расширились, в первые мгновения она ощутила непривычную сухость во рту. Чуть правее от них, окруженный белым пенным кольцом прибоя, находился серый, пустынный остров, и на голой равнине, занимавшей большую часть его суженной северной оконечности, лежало гигантское, матово-черное тело, оснащенное в корме двумя парами небольших крыльев, каждое из которых несло на консоле зализанный, остроносый цилиндр. Оно было настолько велико, что у девушки перехватило дыхание. Гидроплан выровнялся, довернул вправо, и тут же по его фюзеляжу гулко ударила дробь выстрелов.

– Он стреляет! – выкрикнула Касси, с тревогой глядя на приборы.

– Садись! – выкрикнул близкий к экстазу Андрей. – Садись на спину, там ровно!

– Я могу сесть только на воду!

В левом блистере помчалась гладкая матово-черная обшивка борта. Судорожно вцепившись руками в кресло, Андрей глядел на нее полными слез глазами, и мечтал, что бы кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь, ну есть же на свете справедливость, увидел его муки и стряхнул с их хвоста этого мерзавца, который, вероятно ошалев не меньше Касси, решил открыть по ним огонь.

Гидроплан снижался. Вот мимо пролетела одна из носовых опор, Андрею даже показалось, что он разглядел очумевшие лица ремонтной команды, ползающей по броне, и заостренный нос старого линкора скрылся из виду. В кабине сильно пахло горячим маслом.

Касси изо всех сил налегала на ручку управления, путаясь перемахнуть через невысокие скалы, отделявшие огромное плато, на котором стоял «Парацельс», от моря. Чихая, вздрагивая своим изуродованным телом, самолет долетел до воды и, словно не желая мучиться дальше, с грохотом плюхнулся днищем на волну. Андрей больно ударился головой о переборку, но сознания не потерял. Когда с лобового остекления схлынула белая пена, он увидел, как из носовой огневой точки вываливается, размахивая руками, фигура Халефа.

– Он же утонет! – заорал он, но Касси никак не отреагировала.

Двигатель уже молчал. Промчавшись почти полсотни метров, гидроплан наконец остановился, и девушка сразу же, ни о чем другом не уже думая, схватила свой бесценный чехол с камерой и распахнула дверь в борту.

– Пошли! – крикнула она Андрею.

Раздумывать было некогда – поврежденный самолет мог загореться в любой миг. Огоновский рухнул в ледяную воду, судорожно заколотил руками и вскоре увидел неподалеку черную голову Халефа, мелькавшую среди волн.

– Ха-леф! – завопил он. – Ха-а!

Тот взмахнул рукой, давая знать, что справится сам, и погреб к белой линии прибоя. До берега было рукой подать, но Андрей опасался, что сильная волна – вон пены-то там сколько – может покалечить кого-то из них о камни.

– Касси, – позвал он. – Мне кажется, там, левее, есть проход. Видишь, там меньше волна?

– Может быть, – задыхаясь, ответила она. – Ты болтай меньше.

Над головой раздался свист. Гидроразведчик Хабурана, набирая высоту, уходил на запад. Андрей проводил его плевком и усиленно заработал конечностями. Вскоре волны прибили его к проходу между осклизлых, поросших водорослями валунов. Халеф, успевший выбраться раньше их, уже стоял на скальном выступе и выкручивал куртку.

Андрей помог взобраться Касси и поднялся наконец сам.

– У-уу, холод собачий, – произнес он. – Знаешь, я боялся, что у меня транслинг промокнет. Знаю, что вода ему нипочем, но – вот мысль бредовая, как прилипла, так фиг отцепишь. Ну что, пошли?

Касси сидела на камне, опустив голову. С нее стекала вода, но она не предпринимала ни малейших попыток выкрутиться. Казалось, та яростная жизненная сила, которая вела ее тысячи километров, ушла, словно растворившись в холодных водах океана.

– Что с тобой? – спросил Андрей. – Ты устала?

– Да-а… – тихо ответила девушка. – У тебя есть что-нибудь… чтобы не было так холодно?

После недолгой возни с аптечкой Андрей препоручил девушку заботам Халефа, а сам нетерпеливо полез наверх: с моря он видел черную, уходящую далеко в небо спину своего корабля.

Он лез довольно долго: снизу казалось, что скала совсем невысокая, на самом же деле все оказалось куда сложнее… первые минуты, когда он, выбравшись наконец наверх – от плато его отделяла только цепи невысоких песчаных холмов, – стоял, зачарованно глядя вверх, показались ему самыми радостными мгновениями в жизни. В паре километров от него, упертая в каменистый грунт плато, возвышалась могучая решетчатая конструкция – правая носовая «лапа» шасси.

Он повернул голову налево. Приподнятая корма почти терялась за холмистым горизонтом, лишь рвали небо два косых пилона эволюционных двигателей – огромные, почти упирающиеся в низкие облака.

– Да, – задыхаясь после подъема, прохрипел за его спиной Халеф, – теперь я понимаю, что ты говорил о смирении… я не могу понять одного – как э т о может летать?