Ветер и сталь - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 10

Парнишка рванулся на меня, рассчитывая нанести зверский удар – вероятно, в челюсть… как в исторических стерео про ковбоев. Ну да, если бы он попал, то второй удар мог бы и не понадобиться. Но мне не хотелось доставлять ему такого удовольствия. Я ушел в сторону, и он едва успел остановиться в своем размахе, чтобы не налететь на кресло. Пока он разворачивался, с невероятным изумлением разглядывая меня, я обдумывал варианты, что бы такое забавное с ним сделать. Проломить грудную клетку? Нет, захлебнется кровью – ковер испортит. Сломать позвоночник? Неплохо, но потом ноги болеть будут, а завтра тяжелый день. Нет, все не то.

Я поймал его обманчиво расслабленной левой рукой, вогнав два пальца в солнечное сплетение. Наглый щенок издал кхекающий звук и стал оседать на пол, вывесив челюсть и выпучив свои глупые глаза. Я уже думал, что представление окончено, как его приятели вдруг рванулись в атаку. Тактика была старая и ублюдская, мне хорошо знакомая – один фиксирует, другой месит. Подобные вещи я ненавижу до смерти, и уж с ними я церемониться не стал. Белокурому ублюдку, который пытался схватить мою многострадальную шею, я вогнал ребро ладони в горло. Я не шутил, и его позвоночник, естественно, не выдержал. Второго я ухватил за руку и швырнул затылком о массивный подлокотник высокого резного кресла.

Все. Оба мертвы, если я вообще что-то понимаю в трупах, а этот Фит, похоже, сдохнет к утру. Я не думал его убивать, но немного не рассчитал точку попадания.

– Иди поищи их командира, – мрачно произнес я, – или начальника… не знаю.

Тин умчалась. Я сел в кресло и горько покачал головой. Нет, мне еще далеко до прославленного шефа. Я не могу укокошить троих парней с такой легкостью, словно это назойливые насекомые. Они, ублюдки, конечно, сами напросились, но все ж таки.

Почему-то вспомнился один эпизод двухлетней давности. На Фиэте-4 была десантная операция – ликвидировали резервную базу пирата Ио-Кифа. Мы, группа рейнджеров, обеспечивали оперативное прикрытие, так как высадка шла в один эшелон. Но, как это обычно бывает, координаторы все перепутали, боты пошли не с той орбиты и заходить на цель пришлось из-за линии терминатора, так как расчет в результате судорожных эволюций двух линкоров, несших на себе легионы, был потерян. Пилоты рассыпали строй, началась каша в воздухе, головной бот был сбит сразу же, и наш орел – полковник Янгель – принял командование на себя. Я получил приказ блокировать южное крыло, с жутким матом увел два дивизиона влево и посадил поперек компрессорной полосы. Один рейдер все-таки успел взлететь прямо перед нашим носом, но оба энергобота отработали вовремя, разрядив свои башни в его носовую часть. Рейдер с воем ушел за горизонт и где-то там рухнул в джунгли. Следом за ним по полосе пытался развернуться к старту росский марш-корвет, но мы ему не дали. Энергоботы вдребезги разворотили командный отсек, и он замер на сталепласте полосы, полыхая белым пламенем из огромной дыры в обшивке. Я прохрипел сорванным голосом команду прочесать корабль, головным танком снес кормовые шлюзы правого борта и во главе первой роты ворвался внутрь. Тяжко бухая сапогами, за моей спиной по пустому коридору боевого уровня неслись девяносто здоровенных потных мужиков, готовых разорвать в клочья любого дракона. Из-за оперативного поста связи нам навстречу выбежали трое – двое крепких парней и совсем юная девочка в облезлом флотском комбезе младшего офицера. Я лишь на секунду успел увидеть ее лицо – нежное, прекрасное той редкой печальной красотой, что вызывает щемящее чувство в начале осени. А в следующий миг оно вспухло кровавой розой прямого попадания… Пиратов не берут в плен. Но это лицо долго будет преследовать меня… а осень в моей душе началась давно. Мне иногда становится до ужаса плохо. Это похоже на удар по голове – стоит подумать, что мы могли бы встретить друг друга иначе… что она могла бы обнимать меня, возвращающегося после службы. Что она могла бы весело смеяться, мчась в моем скоростном «Ронсоне» по трассе вдоль линии прибоя на побережье… а я просто машинально спустил курок своего «Р-43».

Дверь с грохотом распахнулась. Первым вломился мой любезный шеф. Следом за ним вошел Доридоттир в мантии и с коротким мечом на бедре. Рядом с россианином стоял высокий седой мужчина с суровым лицом, облаченный в кожаный комбез.

– Ага, – с видом эксперта покачал головой Детеринг. – Ага.

Больше он ничего не сказал, зато Доридоттир холодным скрипучим голосом произнес, обращаясь к своему спутнику:

– Если это повторится, Искау, я сам приду на помощь своему лейтенанту. Вы меня поняли?

– Эти негодяи давно затевают драки, – кивнул седой.

– Больше не будут, – хмыкнул Детеринг.

Доридоттир величественно взмахнул ослепительно алой тканью мантии, отчего золотые руны заструились по ее поверхности словно живые, криво улыбнулся мне на прощание, и комиссия по расследованию несчастного случая удалилась. Когда кожаная спина местного представителя команчей исчезла за дверью, в помещении появились несколько мрачных типов. Удивленно цокая языками и бросая на меня полные изумления взгляды, они суетливо уволокли покойников, и я наконец смог сосредоточиться на сигарете и мыслях о грядущем.

Однако стоило мне расслабиться, как под дверью послышались слабые всхлипывающие звуки. Я выругался и попытался вспомнить, что мне известно о здешних животных – малоприятных спутниках человека типа земных крыс. Оказалось, ничего. У меня, однако, не имелось ни малейшего желания заиметь соседом какого-нибудь дракончика, который будет всю дорогу скрипеть и всхлипывать у меня под кроватью. Меня мало волнует, что он с утра ничего не ел – не люблю, когда меня кусают за пятки.

Поэтому, горько жалуясь на беспокойную судьбу, я вытащил из ножен свой здоровенный рейнджерский тесак и с максимальной осторожностью приоткрыл дверь.

Под дверью, сидя на корточках, тихо плакала тоненькая рыжеволосая девочка. Я вздохнул и опустил искривленный клинок.

– Иди ко мне…

Она прижалась ко мне всем телом, пряча лицо в моих волосах. Я втащил ее вовнутрь, запер дверь и не без труда оторвал от себя.

В кувшине еще оставалось вино. Допив бокал, она приблизилась ко мне, с игривой грацией присела на подлокотник кресла, изящным жестом отбросила назад свои кудри и поцеловала меня в губы. Потом чуть отстранилась, склонив голову набок, и вопросительно глянула на меня.

Я усмехнулся. Встав на ноги, легким рывком поднял ее на плечо и понес в спальные апартаменты. Лежа на моем костлявом плече, она счастливо смеялась.

Едва я положил ее поверх мехового покрывала на свое огромное ложе, как девчонка притянула меня к себе, обрушила на кровать рядом с собой и впилась в мои губы. Потом с воркующим смешком приподнялась, стащила с себя шерстяной свитер и плотные чулки…

Глава 6

Лети туда – не знаю куда

Мои сомнения насчет времени вылета разрешились просто: в шесть утра нас разбудил высокий, тощий как жердь юноша. Мы молниеносно оделись и вышли вслед за ним. По пути я расстегнул узкий набедренный карман и протянул Тин пару пакетиков питательного желе из боевого рациона. После совершенно фантастической ночи я чувствовал себя легко, как воздушный шарик, а девчонка имела счастливый и умиротворенный вид. Кто, однако, мог бы подумать, что это невинное создание окажется искушенной и ненасытной фурией, полной огня и вполне зрелой нежности?

Когда мы миновали наконец тысячу и один коридор и выбрались наружу, я поспешно напялил перчатки и плотно защелкнул их замки – морозец был весьма ощутим. Шлем я надевать не стал, так как моя густая грива защищала голову вполне успешно.

Шваброподобный джентльмен с задумчивым видом погрузил нас в небольшой колесный вездеход и взялся за румпель (а иначе и не скажешь – система управления здесь принята такая, что с трезвых глаз и не разберешься). Раздраженно залаял тепловой моторчик, и наш возок понесся вперед по раскатанному грязному снегу дороги, петляя между башен замка. После пяти минут езды, которая напомнила мне скачки на диком мустанге, мы выскочили на летное поле. На взлетной полосе уже стоял самолет – к нему мы и направились.