Стратегическая необходимость - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 8

Лишь один взвод не только выполнил свою задачу, до самого конца прикрывая уходящих, но и вернулся почти без потерь – это был взвод лейтенанта Ланкастера, который, перепрыгнув через чин, стал теперь капитаном…

В лицо ударил порыв ветра, и генерал поежился – короткая волна памяти отступила назад, потерялась в желтом предзакатном небе. Далеко на севере, не приближаясь к опасному для них силовому куполу базы, плыли две изломанные черные тени: кошмарные воздушные охотники готовились к вечерней трапезе. Ланкастер представил себе, что чувствует сейчас дежурный расчет зенитной батареи, непрерывно ощупывающий небо, и не удержался от короткого смешка. Интересно, там еще не спятили в приступе охотничьего азарта?

Мягко прогудела, а потом чмокнула за спиной тяжелая дверь барака-казино. Пройдя через холл – в горшках росли нелепые среди желтого пластика цветы, – Ланкастер вошел в бар. Начальник экспедиции, легко узнаваемый по первому же снимку, был уже здесь. Генерал приветливо улыбнулся и шагнул к стойке.

– О, рад приветствовать, – Скотт приподнялся с табурета и протянул пухлую короткопалую ладонь. На его лысине, обрамленной бахромой рыжеватых волос, заиграли блики: прямо над стойкой висел длинный плафон со множеством разноцветных ламп. – Господин командир легиона охраны?

– Виктор Ланкастер. – Вблизи фигура ученого казалась совсем уж комичной: и как такой хомяк может скакать по горам?..

– Что будете пить, господин генерал?

Виктор помедлил с ответом, осматриваясь по сторонам. Кроме главного по науке в баре находились двое мужчин, резво передвигавших фигуры на шахматной доске, да молодая женщина с неопрятно-короткой стрижкой, забившаяся в угол под пыльную пальму в кадке.

Кадка тоже была стандартно-армейской.

На миг Ланкастеру стало до тошноты неинтересно.

– Виски, пожалуй, – вздохнул он, демонстрируя усталость. – «Белый демон»… во-он, я вижу. Двойную, пожалуйста.

Бармен, пегий, взлохмаченный и опухший, ошарашено моргнул и потянул с полки запыленную бутыль дорогого напитка. С учетом доставки его стоимость поднималась к звездам, но для Ланкастера это обстоятельство было последним.

– Запишите на мой счет, – приказал он бармену, прочитав в глазах доктора Скотта вспышку отчаяния.

– У вас недурной вкус, – проворчал тот. – Мы здесь привыкли обходиться более прозаичными вещами. Полевая обстановка, знаете ли.

«Я тебе устрою обстановку, – подумал Виктор, не без удивления наблюдая за непрестанно шевелящимися пальцами научника.

– Когда возвращаешься из этих проклятых снегов, – продолжал Скотт, – о качестве пойла уже не задумываешься. Хочется лишь, чтобы покрепче. Я вот вам завидую: вы этого безобразия и не увидите…

– Отчего же? – хмыкнул Виктор.

– Ну, – Скотт, похоже, удивился, – вам-то зачем? Да и не положено генералу!

– Это смотря какому. Я привык все контролировать самостоятельно. Даже такие мелочи… отвечать за них мне, а не моим сержантам, верно? И за каждого погибшего с меня сдерут как следует, не сомневайтесь. Так что порядки, простите, немного поменяются.

– Вот как? И что же вы намерены предпринять? Ваши предшественники, знаете ли, испробовали все мыслимые способы. Но результаты остались прежними. Все мы, подписывая этот контракт, прекрасно отдавали себе отчет в том, что отсюда можно не вернуться. Но за страх идет отдельная плата.

– То есть вы боитесь, что если страх исчезнет, то компания сократит ваши гонорары? – рассмеялся Ланкастер.

– А… нет, я так не думаю, – растерянно просвистел доктор. – Конечно, я готов к любым вашим мерам, чтобы… но дело в том, что интересы программы стоят у нас на первом месте, и если вы начнете ограничивать нас, то я…

– Разумеется, я не вправе ограничивать вас в работе по программе! Мне всего лишь хочется, чтобы вы согласовывали свои действия с моим штабом, а лучше – со мной лично. Маршруты, если это возможно, указывать заранее. Мой опыт говорит, что хорошая разведка местности способна сэкономить много жизней. Я должен представлять себе, куда вы отправитесь в следующий раз, понимаете? Поэтому мне необходимо дня три – всякий раз, когда ваша экспедиция выбирается на новый маршрут.

Скотт хмуро повертел в пальцах свой стаканчик.

– Мы ведь постоянно ведем внешнюю разведку. Иногда маршруты составляются буквально в последнюю минуту. Я, как руководитель программы, имею определенные приоритеты, и если робот докладывает о том, что нашел, скажем, новый выход сплита, то мы бросаем все наши трансурановые трубы и мчимся в указанную им точку.

– Я понимаю вас, – вздохнул Ланкастер. – Ну, что ж… все же я хотел бы надеяться, что нам удастся договориться.

– Я тоже надеюсь, – Скотт, как показалось Виктору, вздохнул с явным облегчением. – Может, отметим наш уговор? Вы что-то все не пьете?..

– Ах, да, – спохватился генерал. – Ваша удача, дорогой доктор.

Отравляя в рот глоток виски, он неожиданно почувствовал на себе обжигающий неприязнью взгляд девицы под пальмой. На миг Ланкастер поежился – столько откровенной ненависти было в глубоких темных глазах девушки.

– Кстати, а кто это? – тихонько поинтересовался он, сделав незаметный жест в сторону незнакомки. – Из ваших?

– К счастью, нет, – кривя губы, так же тихо ответил Скотт. – Это, ваша милость, достопочтеннейшая Эрика Бонго, полевой офицер Комиссии по контактам. Боюсь, с ней у вас будут серьезные проблемы.

– Хм-м?

– Она ксенопсихолог. Ее задача – изучать наших, так сказать, оппонентов. Ну, вы меня поняли… беда в том, что у нее собственный, причем весьма своеобразный, взгляд на проблему. Мэм Эрика считает, что несчастные дикари милы и обаятельны, а вот мы с вами – как один хамы, садисты и конкистадоры. Так что готовьтесь, скоро она изложит вам все это лично. Предупреждаю сразу – спорить с ней бесполезно.

– Я просто не пущу ее в кабинет.

– Она представитель правительственной организации высокого ранга.

– Я тоже, доктор. Только я и сам в немалом ранге.

Скотт восхищенно развел руками, при этом в его глазах мелькнуло затаенное злорадство.

– Будем считать, что вы меня уели. И все же – поберегитесь…

От беседы с руководителем экспедиции у Ланкастера осталось двойственное ощущение. Скотт не пытался понравиться и в то же время не становился в откровенную позу. Похоже, легион, стоявший здесь до «Мастерфокса», никак его не трогал. Охрана сама по себе, экспедиция, – соответственно. Отсюда и мертвецы. Видимо, прежний командир считал, что нервы ему куда дороже возможного разноса по итогам дежурства. Виктора подобный разнос также не волновал, но у него был совершенно иной подход к делу. Война научила его: стоит дать слабину в мелочи, как завтра рухнут плотины. Сейчас он распустит людей наплевательским отношением к охране этих, будь они неладны, научников, а завтра, в серьезной миссии, лягут целые дивизионы.

А вот госпожа Бонго вызывала легкое раздражение. В войну ее ведомство играло роль вспомогательного подразделения контрразведки, и он не помнил ни одного случая, что бы коллеги Эрики нормально исполнили хоть что-нибудь. Они лезли в каждую дырку, многозначительно намекая на свой могучий многолетний опыт, и благополучно проваливали все, за что брались. Эсис орудовали у них под носом, а офицеры Комиссии браво докладывали наверх о патриотическом подъеме обитателей Айоранских миров. Война закончилась – но привычка всюду совать свой нос осталась. И апломб «больших ученых», несомненно, тоже. Выход у Виктора был один – не обращать внимания, чтобы ни случилось.

– И черт с тобой, – процедил он, открывая дверь своего кабинета.

– Любой первичный анализ показал бы одно и тоже: – Лемфордер поковырялся в ухе и воздел невинный взгляд к потолку, – наше назначение – классический случай оперативно-штабной паранойи. Здесь должен стоять специальный охранный легион, оснащенный специальной же техникой, а не ударное подразделение, не умеющее даже прыгать по горам.

– Ну, насчет «не умеющего» кто-то загнул, – равнодушно вставил Рауф.