Стратегическая необходимость - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 12

– Остальные – такие же? – спросил он у подошедшего Рауфа.

– Да, – качнул головой начштаба. – Разных размеров, но суть одна и та же. Их кто-то строил, причем довольно давно: может, лет так сто. Может, и больше, на глаз я не скажу.

– Смысл в их расположении есть?

– Я уже думал. Сейчас думает «мозг»: я пока не вижу.

– Что под ними?

– Под ними? – Рауф не понял сказанного.

– Да, – Ланкастер пошел вдоль сооружения и, не пройдя и пяти шагов, ковырнул носком сапога мягкий грунт под ближайшим камнем – странного губчатого мха здесь не было. Влажная земля нехотя сползла вниз, обнажив пустоту. – Смотри, – генерал ткнул пальцем в камень, – он врыт, причем глубоко. Но с этой стороны, кажется, только краем. Что там, внизу?

– Камни навалены поверх нор?

– По краям, как иначе?.. странно, что норы не осыпались. Сколько тут весу? Так… тащите сюда полевой сканер.

Через минуту к ним подбежали двое унтеров и Лемфордер. Проснувшийся Чечель с любопытством ходил вокруг каменного холма, потом попробовал взобраться наверх, но съехал на землю. Не желая сдаваться, он выстрелил автокошку и сейчас, злобно ворча, полз по скользкому мху.

– Сканировать вниз, – приказал Виктор унтеру, держащему в руках небольшой округлый прибор. – Во-он туда. В дырку.

Оператор встал на колени и направил головку сканера в едва заметное, уже почти осыпавшееся углубление.

– Там пустота, – доложил он. – Ширина около метра… входное отверстие то есть. Дальше лежат камни, но все равно опять множественные пустоты. Шахта идет вертикально вниз на глубину в сто семь метров, дальше поворачивает к западу… все, больше я не вижу. Ширина колеблется от метр девять ровно до восемьдесят четыре и два.

– Спасибо, свободен. Ну, джентльмены, какие идеи?

– Это их пресловутая сеть пещер, – заявил Рауф, – что тут еще размусоливать? Придумали ж наши, где сплит искать!

– Он и без тебя здесь, – хмыкнул Виктор, – вопрос не в этом. Зачем прикрыты входы? Зачем их тут так много? Хм-м… если я прав, то это заваленные шахты. Руду отсюда доставали, ясно? Но какая-то шахта так или иначе соединена с сетью, в этом можете не сомневаться. Пустоты служат отличным резонатором: только научники врубят свой бур, как наши друзья начнут вытаскивать дедушкины бластеры.

– Будем ждать? – спросил Рауф.

– Я согласен с твоей идеей насчет стрелков в «стаканах». Возьмите людей, тщательно обследуйте каждую из этих гор и постарайтесь оборудовать по индивидуальной ячейке. Закончишь – доложишь. Моня, в машину.

…Не сбрасывая ног на пол, Ланкастер вылетел из кровати и подскочил к висящему в воздухе виртуальному пульту управления, который натужно стонал сигналом экстренного вызова. Это был Рауф.

– Все, как мы и думали, – горячо выдохнул начштаба. – Полезли из двух дыр.

– У нас?.. – перебил его генерал.

– Рядовой Карпец – летально… по сути, несчастный случай. Они лезли прямо из-под него, а он поздно услышал шум. В общем, башку ему в куски. Чем-то лучевым, как я понял.

– Проклятье!.. а геологи?

– Да эти-то в порядке, не считая шока, с ними сейчас Моня разбирается. Там странно вообще получилось: мы уложили девятерых, но я уверен, что это не все.

– Вы что?!.. рано пальбу открыли? Не дали вылезти?

– Не так, командир. Они не все сразу лезли: как будто сперва разведка, потом уже остальные. Но не все, не все: я почему-то уверен, что не все.

– Привезите мне дохлятину! – рявкнул Ланкастер, смахивая со лба вдруг выступивший пот: в спальне было довольно жарко. – И начальника партии: у него башка в порядке?

– У него да. Там женщины были, с ними беда, в общем-то.

– Эвакуируйте всех, сориентируйте орбитер на постоянный обзор. Картинка записи есть?

– Разумеется…

– Все, бегом сюда.

Виктор посмотрел на часы: была половина шестого. В горах пока еще светает рано, значит они полезли либо на рассвете, либо сразу после. Умно, если не принимать в расчет то, что на этой точке геологи страшно спешат и работают в две смены. Как раз ночная и заканчивала… Ланкастер поскреб левой ногой лодыжку правой, злобно выматерился и потянулся к рубашке, висящей, как обычно, на спинке кресла.

– Я вам покажу, сволочи, – прошипел он и, накинув рубашку на костистые, поросшие густым седым волосом плечи, отправился в санузел.

Низко нагнувшись над раковиной – рост всегда заставлял его проклинать стандартный дизайн, Виктор несколько раз плеснул в лицо ледяной водой, с силой провел ладонью по темному подбородку – затрещало, и, не трогая полотенце, вышел.

– Завтрак! – крикнул он в пустоту.

С подбородка капала вода.

Через четверть часа он уже стоял, поправляя на шее скользкий шелковый шарф, и смотрел, как из приплюснутого черного катера вышвыривали, словно мешки с дерьмом, наскоро завернутые в светлый пластик тела. После девятого свертка на площадку выпрыгнул взъерошенный Чечель, шлем болтался у него на поясе. Ланкастер подошел к ближайшему трупу и откинул край савана носком сверкающего сапога. На него смотрело густо заросшее черной бородой скуластое лицо. Веки мертвеца были распахнуты, в узких серых глазах застыло изумление. Грудь разворотило выстрелом; в левой руке абориген сжимал нечто вроде клевца, грубо откованного из бронзы. Ланкастер пошел дальше, по очереди сбрасывая пластик с убитых. На третьем он остановился и оскалился. К широченному кожаному поясу, украшенному серебряными пластинами, воин прицепил позеленевший от древности имперский подсумок с четырьмя магазинами. Ланкастер наклонился, отомкнул застежку и вытащил короткую черную трубку.

– Ага, – удовлетворенно сказал он. – Без осечек, братцы, вам не обойтись… Моня! Где его оружие?

Подошедший Рауф – он прилетел во второй машине, махнул рукой:

– Это что… вот, сейчас: этого мы вместе с пушкой завернули.

Он быстро прошелся вдоль ряда мертвецов и, наклонившись, сбросил пластик с мужчины огромного, больше двух метров, роста: рядом с ним лежала какая-то темная труба с прикладом, длиной тому чуть не до плеча. Рауф поднял неведомое оружие и вернулся к командиру.

– Стреляет эта пакость рубленым свинцом, – сообщил начштаба. – Причем один раз он выпалить успел… мое счастье, что заряжать ее долго. Смотрите…

Рауф повернулся спиной, и Ланкастер с изумлением увидел несколько царапин на его наплечнике.

– Это с какой дистанции? – очумело поинтересовался он.

– Да метров с двадцати, – ухмыльнулся начальник штаба. – А что удивляться: я думаю, сюда пороху пол-кило уходит. Я, по крайней мере, летел вверх ногами.

– С коэффициентом 0,86 это не вопрос, – отрешенно заметил Чечель, глядя на мертвецов. – Гравитация, ваше здоровьице.

Ланкастер перехватил самопал из рук Рауфа и едва не согнулся от неожиданной тяжести.

– Жуть, – согласился он, заглядывая в ствол. – Можно драконов дубасить… Зато замок – хм, да, фитиль. Странно, я слышал, они уже до кремня додумались. Хотя, с другой стороны, эта пушка и смотрится древней. И литье на редкость дерьмовое, удивительно, что ее до сих пор не разорвало.

Снаружи ствол громадного ружья и впрямь выглядел очень грубо, – металл изобиловал мелкими раковинами, в которых чернела вековая грязь. Изнутри, наоборот, он был гладок и порядком закопчен. Ружьем пользовались, причем регулярно, не слишком утруждаясь его чистить. Ланкастер с любопытством оглядел примитивный фитильный замок, топорно выкованный спусковой рычаг, защищенный ржавой скобой, и швырнул оружие в ноги его мертвому владельцу.

– Что у них было… серьезное? – спросил он, в упор глядя на Рауфа.

Начштаба по пояс всунулся в створ катера и, пошарив в кабине, извлек два излучателя. Прошедшие столетия не слишком изменили их грозный облик, очевидно, оружие хранили либо в консервационных футлярах, либо в каком-то особо сухом и проветриваемом месте. Немногие металлические детали обоих армейских «Марлинов» не имели следов ржавчины, а матовый черный пластик мог пережить тысячелетия. Взяв в руки короткий двухствольник с выдвижным прикладом, Ланкастер поднял и внимательно осмотрел прицел, явно не использовавшийся аборигенами. К его немалому изумлению, в рамке послушно затеплился зеленый огонек, а секундой позже, очнувшись от многовековой спячки, ожил процессор, выдавший хоть и тускловатую, но вполне приемлемую картинку: в батарее все еще оставалась энергия! Сухо щелкнув язычком стопора, Виктор поймал выпавшую в ладонь обойму.