Пройдя сквозь дым - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 27

– Этого только не хватало! – выпучил глаза Норман. – Вы думаете, что они могут прорваться к нам? Политические последствия…

– Мне сейчас не до политических последствий, – отрезал Чандар. – Не забывайте, советник, моя основная задача – выяснить, какого, собственно, черта заработал старый портал, давно считавшийся мертвым. Скажите мне, мэм, вы уверены в том, что все известные вам попытки понять причину этих странных нашествий окончились провалом? Может быть, вы просто недостаточно информированы?

– Недостаточно информирована? – в голосе Суинни прозвучало неприкрытое изумление. – Вы хотите сказать, что некто, постигший причину нашей общей беды, стал бы скрывать ее от остальных?

– Н-да-а… – скис Чандар. – У нас слишком разнятся сами подходы к информированию общества. Не к нашей чести будь оно сказано… Но все же – какую-то цель они преследовали, эти странные люди, выходящие из Дымного Перевала?

– НО они не пытались объяснить, они только убивали! К тому же у нас нет такой техники, как у вас, чтобы разговаривать на разных языках, прекрасно понимая при этом друг друга. Мы неоднократно захватывали их живьем, но так и не смогли добиться ничего, кроме животной ярости и ненависти. Они не хотели вступать в какие-либо переговоры, и их приходилось убивать.

– Но вы не пытались держать пленных в лагерях, наблюдая за ними? Возможно, подобное наблюдение дало бы ключ к решению проблемы.

– Стоило запереть несколько лусси в одном помещении, как они мгновенно убивали друг друга.

– У-гу. И причиной этих умертвий был страх? – Чандар заинтересованно прищурился и подался вперед, ожидая ответа.

– Нам казалось, что причиной была ярость, не оставлявшая их ни на миг.

– Н-да нет, мэм, не ярость. Они убивали друг друга для того, что бы немедленно прекратить свое пребывание в плену. Это уже кое-что. Вряд ли это действительно потерянная колония, тут может быть нечто поглубже. И похуже…

– Что вы имеете в виду? – спросил Огоновский, внимательно следивший за беседой.

– Пока ничего, джентльмены. Я полагаю, мэм, вам давно пора перекусить. Возможно, наша кухня покажется вам необычной, но наши врачи постараются, чтобы она не стала причиной каких-либо проблем с вашим здоровьем. До темноты еще есть время: сейчас мы пообедаем, а потом вы можете отдохнуть. Норман, вызовите доктора Белласко.

Ланкастер загнал танк на минус первый этаж медицинского комплекса, где располагался транспортный парк, и внимательно осмотрел все вокруг, используя термосенсоры, спрятаться от которых довольно затруднительно. Ни одного охранника, как и следовало ожидать, он не обнаружил: начальник смены категорически приказал дежурной паре покинуть помещение до отдельного распоряжения.

«Нужно было заехать сюда сразу, – подумал генерал, выбираясь из ходовой рубки, – а не морочить себе голову с мешком для трупов. Но тогда мы были слишком взбудоражены, чтобы додуматься до очевидного…»

В ближнем к корме танка углу пискнула замком дверь, и Чандар с Огоновским, тяжело сопя, выволокли упакованное в знакомый черный пакет тело командира злополучного бомбардировщика. Пробежав вдоль черного борта, Ланкастер поспешил помочь им погрузить его на пол десантного дека.

– Килограмм сто тридцать, – выдавил Огоновский, стирая перчаткой пот со лба. – Здоровый медведь…

– Тише вы, – зашипел Чандар. – Они уже идут.

Из двери появились Норман и Суинни. Галантно подставив даме руку, которой она к некоторому удивлению присутствующих с ловкостью воспользовалась, советник помог ей забраться в чрево танка и обернулся:

– Итак, я везу дрова?

– Везете, – сухо кивнул юноше Чандар. – Во дворе стоит груженый «Бивер», он ваш. Постарайтесь не отстать.

Ланкастер пошарил в кармане толстой кожаной куртки в поисках сигарет и молча отправился обратно в ходовую рубку. Происходящее почему-то действовало ему на нервы. Может, потому, что ему еще ни разу не приходилось присутствовать при кремации мороженого инопланетянина. А может, из-за того, что ему хотелось, чтобы Суинни ехала не в деке, а рядом с ним, в соседнем кресле. Он не желал разбираться в тех странных чувствах, что породило в его душе появление этой удивительной серебристой кошки – на то еще будет, наверное, время. А не будет, так тем лучше, потому что уинг-генерал Виктор Ланкастер догадывался, какую реакцию вызовут подобные мысли у военного психиатра.

Свихнувшихся генералов в Конфедерации хватало с избытком.

Усевшись в глубокое кресло водителя, Виктор запустил оба движка, поглядел на приборы и вызвал карту местности, сразу же после этого вывесив ее над левой секцией вогнутой приборной панели.

– Куда мне ехать? – спросил он, щелкая зажигалкой – сигарета уже давно торчала у него в зубах.

– Подальше от людей, – отозвался Чандар. – Но не в соседнее государство, я думаю.

«Лом тебе в сраку с твоим юмором, – поморщился Ланкастер и передвинул рычаг трансмиссии в положение non-locked, – Сморчок хуев.»

Танк медленно выполз из подвала клиники, проехал мимо тихонько гудящего трехосного транспортера, добросовестно загруженного дровами, которые несчастным охранникам пришлось добывать за полсотни километров от города, и выбрался за ворота. Пара дежурных в темной бронированной коробке КПП проводила его заинтересованными взглядами. Начальник смены со всей определенностью приказал им ослепнуть, но выполнить такое распоряжение было выше человеческих сил: они уже давненько не видали генералов, использующих в качестве служебного лимузина тяжелую боевую машину Десанта.

Не желая путаться с выездом, Ланкастер выбрал то же направление, по которому они двигались утром. Признаки жилья, насколько он помнил и как показывала карта, заканчивались на относительно небольшом расстоянии от городских окраин, а тащиться к черту на рога он не имел ни малейшего желания. Не в тех уже, будь оно все проклято, чинах, чтобы пол-ночи давить на газ, тупо пялясь в обзорные экраны.

Тем временем ехавший следом Норман, раздраженный невозможностью – за неумением – отрегулировать систему ночного видения, врубил прожекторы, что сразу же вызвало у Ланкастера припадок бешенства, так как их ослепительные голубоватые лучи резанули его по глазам. Щурясь и матерясь, он отыскал на панели сенсор отключения кругового обзора и добавил в переднюю полусферу зеленого тона, чтобы побыстрее прийти в себя.

– Нам тут только орудийных лафетов не хватает, – процедил Виктор сквозь зубы, – и орденов на подушечках – а иллюминацию этот идиот уже обеспечил.

Промчавшись через наглухо темный, словно в ожидании бомбежки, пригород, Ланкастер вырулил наконец на шоссе и прижал акселератор. Для советника Нормана это решение едва не стало роковым, так как его шестиколесный «Бивер», столетие назад проектировавшийся по техзаданию на легкий инженерный транспортер, никак не мог блеснуть выдающейся удельной мощностью. Ему вообще не полагалось идти следом за бешено несущимися ударными машинами, он создавался для разной черновой работы в оперативном тылу: поэтому, когда тяжелая черная туша двигающегося впереди танка стала стремительно таять в темноте, Норман затосковал. После короткого разговора с дипломатом Чандар попросил Ланкастера снизить скорость, и тому, горько проклиная все на свете, пришлось подчиниться. Медленной езды он не выносил с детства.

Через три минуты, убедившись, что населенные места остались далеко за горизонтом, Ланкастер не глядя свернул с трассы и остановился за цепочкой невысоких холмов, густо заросших колючим кустарником. Следом осторожно сполз Норман.

– Давайте выгружать, – распорядился Чандар и, поправив на ладонях перчатки, первым забрался в кузов транспортера.

Над ходовой рубкой танка светил заранее выдвинутый Ланкастером поисковый прожектор – в его голубоватом свете неровная темная масса холма казалась спиной уснувшей черепахи. Огоновский последовал вслед за Чандаром в кузов, и скоро оттуда полетело первое бревно.

– Как их складывать? – спросил Ланкастер у стоящей на границе тьмы и света Суинни.