Наследник судьбы - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 6

К полудню дом был приведен в порядок. Торвард вынес на луг легкий пластиковый столик с креслом и приказал подавать заранее заказанный обед. Жизнь вдруг показалась ему прекрасной. Слушая пересвист притаившихся в ветвях деревьев птиц, он пил старинное вино из фамильных погребов, лениво терзал отлично прожаренный бифштекс и улыбался теплому солнцу, висящему посреди прозрачно-бирюзового небосвода.

Покончив с обедом, он распечатал взятую в кабинете покойного отца сигару, расстегнул до пояса свой комбинезон и откинулся в кресле, забросив ноги на стол. Ему было хорошо – пожалуй, впервые за последнее время. Все тревоги остались где-то позади, канув в прошлое вместе с постоянным напряжением десяти лет непрерывных сражений. Все это можно было забыть…

Он сидел в кресле и сонно глядел, как легкий ветерок шевелит листву могучих древних дубов, стройными рядами уходящих к воротам поместья, образуя широкую тенистую аллею. Эти дубы сажал когда-то его прадед – последний, кто хоть как-то заботился о поместье. После него все начало приходить в упадок – сперва незаметно, потом быстрей и быстрей. Отец уже совершенно не обращал внимания ни на зарастающий вездесущим кустарником парк, ни на ветшающий дом…

Прикрыв глаза, Торвард посасывал сигару и вспоминал… Там, в парке, он лазил по деревьям и прятался в противных шипастых кустах от воображаемых врагов. А вон там, в тесной комнатке под островерхим куполом правой башни, он вел в бой свой звездолет, до рассвета, задыхаясь от восторга, глядел в усыпанный моргающими огоньками бархатисто-черный провал ночного неба. Детство промелькнуло незаметно, уступив место совсем другой жизни – самым что ни есть настоящим высадкам и ночным атакам… жизни, наполняемой глухим лязгом бронетехники, адским ревом «черепах» обеспечения и нервным матом офицеров.

Хрипловатый свист антигравитационного двигателя вернул его в реальный мир. Торвард поднял голову и недоуменно нахмурился: на краю лужайки целился на посадку желто-зеленый полицейский коптер.

Из приземлившейся машины резво выпрыгнули двое копов: еще двое остались в кабине, пилот не глушил двигатель. Увязая в высокой траве, стражи порядка подошли к столику.

– Старший констебль Болтон, – отрекомендовался один из них. – Что вы здесь делаете, любезный?

– Вы, констебль, должно быть, не осознаете весь идиотизм вашего вопроса? – предположил Королев, не снимая руки с приклада прислоненного к креслу «борга». – Я у себя дома. А вот вы – вы что здесь делаете? Не припомню, чтобы я вызывал полицию.

– Вы – владелец имения, господин лейтенант? – наморщил лоб констебль, настороженно косясь на ствол излучателя.

– Идентификатор, пожалуйста, – потребовал Торвард.

Констебль отстегнул от пояса плоский прибор и положил его на столик. Королев впечатал свою ладонь в панель, подержал ее там с секунду и развернул идентификатор дисплеем к полицейскому.

– Прошу прощения за беспокойство, милорд, – Болтон взял под козырек и виновато улыбнулся. – Вы уж не обижайтесь на нас… дом давно пустует, а тут – коптер на поляне, сами понимаете…

– Ерунда, – махнул рукой Королев. – Кстати, хотите вина? Отец когда-то держал виноградники, у меня есть неплохие образцы из старых запасов.

– Вообще-то на службе это не поощряется, – задумчиво облизнулся старший констебль, – но по такому случаю…

– Это правильно, – кивнул Торвард. – Мажордом! Четыре бокала и четыре кресла, живо!

– Вы здесь один? – поинтересовался Болтон, впечатываясь в принесенное многоруким андроидом кресло.

– Да. Родители давно умерли, а сестер и братьев у меня не было. Я прилетел сегодня. Уволился из вооруженных сил и решил вернуться в родные стены.

– Судя по вашим эмблемам – мобильная пехота, милорд? – уважительно спросил молоденький пилот коптера.

– Совершенно верно, юноша. Десять лет, черт его подери.

– Да, – задумчиво согласился Болтон, поднимая свой бокал, – десять лет в пехоте – это не шутки, ребята. Это вам не патрульная служба в тихой провинции. За ваш дом, милорд лейтенант.

– У вас тут как вообще – спокойно? – спросил Королев, чокаясь.

– Ну, я думаю, что офицеру пехоты в наших краях бояться некого, – хохотнул констебль. – Даже одному в уединенном доме. Тем более что ваша пушка не очень-то располагает к наглости. А если серьезно – ну что здесь может произойти, милорд? Ваши соседи все люди мирные, да и вообще народу здесь немного. Так, разве что парни подерутся в городке. А чужие здесь редкие гости.

– Надо будет наведаться к соседям, – почесался Торвард, – а то они, поди, меня уже и позабыли.

– Будете в городке – заходите к нам, – предложил Болтон, поднимаясь. – Всегда будем рады вас видеть, милорд.

– Спасибо, дружище. Залетайте и вы на стаканчик.

Он проводил дружелюбных полисменов до их машины, помахал на прощание рукой и отправился домой. Поднявшись на второй этаж, Торвард прошел по устланному толстым ковром коридору и толкнул высокую скрипучую дверь некогда запретного отцовского кабинета. Войдя в просторную квадратную комнату, он решительно раздвинул шторы, открыл верхние секции огромных, в полстены, окон и огляделся. Старинный письменный стол с таким же древним информблоком, пара глубоких кожаных кресел, стеллажи с шифродисками и книгами… все, как прежде. Сдвинув в сторону один из стеллажей, Торвард набрал код и распахнул тяжелую дверь огромного стенного сейфа, вмурованного в стену еще строителями дома.

Верхние отделения были ему хорошо знакомы – там хранились документы, касающиеся финансовых дел семьи и прав на земли, а вот в нижнюю часть сейфа, запираемую отдельной внутренней дверцей, ему еще не приходилось заглядывать. Впрочем, коды должны были находиться где-то здесь… Порывшись среди коробок и пакетов на верхних полках, он вытащил на свет небольшой пластиковый пенал.

В пенале лежала карточка с длинным рядом цифр и странного вида изогнутый полупрозрачный диск – ничего подобного встречать Торварду не приходилось. Пожав плечами, он набрал код на панели нижнего отделения. Раздался глухой щелчок, и под панелью откинулась вниз едва заметная крышка, скрывавшая хитроумно закрученную прорезь в металле. Королев просунул в нее странный диск – прорезь предназначалась именно для него. Диск исчез, дверь чавкнула и распахнулась. Королев нервно сглотнул слюну.

Нижнее отделение было пусто, если не считать двух вещей, лежащих на самом его дне, – меча и массивного ручного оружия. И то и другое было, несомненно, имперского производства, но выглядели вещи так, словно их изготовили несколько лет тому назад. Закусив от волнения губу, Торвард осторожно вытащил из сейфа зловещего вида четырехствольный излучатель и с недоумением повертел его в руках, пораженный неожиданно малым весом довольно громоздкого агрегата.

– «Нокк-840», – прочитал он надпись на вороненом казеннике. – Вот это да… Игрушка предков, надо же! Но на кой же черт этой штуке целых четыре ствола?

Положив излучатель на стол, он потянул на себя длинную рукоять меча. Звякнув цепочками подвеса, ритуальный клинок послушно лег на его ладони. Меч был красив – на витиевато исполненной матово-черной гарде мертвяще скалился золотой ухмылкой крылатый человеческий череп, перевитую мягким пластиком рукоять венчал золотой имперский орел, по черной стали ножен радужно змеились загадочные золотые руны. Выдернув меч из ножен, Торвард неожиданно захохотал, чувствуя, как сердце наполняется каким-то диким, захватывающим восторгом, совершенно ему незнакомым и оттого прекрасным. Он восхищенно рубанул мечом воздух, перехватил рукоять обеими руками и с бешеной яростью атаковал воображаемого противника. Древний клинок вдруг показался ему старым, испытанным другом, даже более того – едва ли не частью его собственного тела!

Отложив в сторону меч, Торвард взял в руки старинный излучатель. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, оружие выглядело почти новым – лишь слегка потертая ребристая рукоять да чуть оплавленные срезы стволов говорили о том, что излучателю не раз приходилось подавать голос.