Господин Посредник - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 63

– Я пойду, пора уж.

– Настой, – напомнил я.

– Ох, готов, готов! – засуетилась Эдна, хватая с плиты небольшой горшочек. – Вот, Тарра, вот… пей уж, да благодари господина Матти, что бы мы без него делали!

– Не волнуйтесь, – мягко сказал я, когда светловолосая Тарра ушла к себе наверх, – я не стану брать с вас за это деньги. Я ведь не лекарь, в самом деле. Так, знаю кое-что… кой-чему учился, не больше.

Эдна вспыхнула, враз стала похожей на молоденькую девчонку, застуканную со своим возлюбленным на сеновале, и замахала руками:

– Что вы, сударь, я!.. Что вы…

– Нет-нет, ни в коем случае. Подлейте-ка мне лучше вина. У вас удивительно уютно, особенно после топанья по болотам. Завтра, пожалуй, съезжу в деревню, зелье у меня заканчивается. Как говорите, ехать туда?

– Да вот по той дороге, сударь, что к нам вы ехали, только не сворачивая никуда. Прямиком в Луммили и попадете, а куда же? Коль в трактире будете, так братцу моему кланяйтесь, хозяину то есть…

Глава 9

Отсутствие Луммили на карте братьев Лорье меня здорово удивило. Это был довольно большой поселок с парой мельниц и даже лесопилкой, приводимой в действие быстрой речкой, бегущей с недалеких гор. «Наверное, – подумал я, – картографы решили, что он давно обезлюдел, а проверить не удосужились». Поселок же тем временем выглядел вполне процветающим. Вдоль заборов его ровные улочки были аккуратно вымощены камнем или желтоватым местным кирпичом, усадьбы тонули в садах, жирные козы лениво жевали траву. Возле увиденного мною колодца, рядом с которым расположилась почтенная на вид жертвенная курильница, валялась могучая свинья с выводком неутомимо сосущих ее малышей.

Первая же встреченная мною молодуха, спешившая куда-то с петухом под мышкой, охотно сообщила мне, где искать единственный поселковый трактир и долго еще смотрела вслед загадочному юноше с ружьями на седле. Искомое обнаружилось на некоем подобии базарной площади. Я привязал Лину к резному столбику в небольшом загончике и вошел в распашные двери с колокольчиком.

По случаю утра в зале было пусто, лишь какой-то рослый парень в кожаных штанах сидел за длинной полированной стойкой, горестно поглядывая на крепкую деваху, которая, совершенно не обращая на него внимания, переставляла что-то в большом застекленном шкафу с правого боку. Приглядевшись, я понял, что она бесцельно шурует бутылками. Вероятно, я приехал совершенно не к месту, но отступать было поздно. Я осторожно взобрался на табурет подальше от несчастного влюбленного и постучал по гладкому дубу одним из своих перстней. Девушка обернулась, на ее лице мелькнула раздраженная гримаска, но любопытство тут же взяло верх, и она пропела низким бархатным голосом:

– Чего прикажете, сударь?

– Я хотел бы повидать хозяина, – негромко сказал я и улыбнулся. – Я привез ему привет от сестры, Эдны.

Девушка распахнула свои зеленые глазищи так широко, что я испугался, как бы они не вылезли у нее из орбит.

– Так вы, сударь, тот самый столичный моряк, что квартирует у тетушки Эдны? – восхитилась она.

Я кивнул.

– Так могу я повидать хозяина?

Она часто задергала головой и со всех ног бросилась в глубь дома. Ее поклонник посмотрел на меня с явным подозрением, вздохнул и отвернулся, здраво рассудив, что тягаться со столичным аристократом, да еще, подумать только, моряком, ему совершенно не с руки.

Хозяин оказался жилистым мужиком с добродушным открытым лицом. В память о флотской службе он носил висячие усы, пожелтевшие понизу, и золотую серьгу в ухе. Увидев меня, он осторожно улыбнулся и подошел к самой стойке.

– Госпожа Эдна просила передать вам плату за оленину, – вежливо произнес я и выложил на стойку «птенчика».

– Вот еще, сударь, – фыркнул он, – и договора такого не было. Помочь ей хотите? Понимаю… а деньги-то спрячьте, сударь, спрячьте. Лучше с ней расплатитесь по совести, вот что я вам скажу. А вы, гляжу, и впрямь на моряка похожи. Уж она мне все уши прожужжала, какой красавчик ей с неба свалился. Доходов-то у них не слишком… какую, говорите, школу окончили?

– Навигационную, что на поле Святого Элима.

– У, ну эт вы далеко пойдете! А если еще и монета в кармане водится, так можете сразу в компаньоны поступать, это дело я знаю. – Он подмигнул, очевидно, ужасно радуясь возможности поболтать с молодым собратом по морской жизни. – Сам хотел в торговый флот наняться, да вот папаша помер, так и…

Он сокрушенно махнул рукой и повернулся к полкам, чтобы достать бутыль с хорошо знакомой мне этикеткой.

– Для редких случаев держу, – признался он. – У нас, сами понимаете, такого дорогого пить не станут, куда там. Ну, давайте, сударь, познакомимся, коль уж так судьба свела. Я Боун, бывший рулевой фрегата его величества «Шаркен». А вас как прикажете?

– Просто Матти, – улыбнулся я. – Можно без «господина».

– Ну да уж, – понимающе сощурился трактирщик, – вижу птицу по полету. Не из простых вы, ваша милость, ох не из простых. Выходит, путешествуете?

– Прожил столько лет, – начал я, с удовольствием наблюдая, как «Морская звезда» льется в пузатую стеклянную кружечку, – и понял, что Пеллии толком и не видел.

Дочка Боуна – а это была явно его дочка: при общем несходстве стати глаза у них были совершенно одинаковые, – проворно выставила на стойку тарелочку с острыми сырами и плетенку теплых лепешек, тогда как ее кавалер, навостривший свои немаленькие уши, восхищенно глядел на темную струю стоимостью в ползолотого.

– Да-а, – протянул Боун, поставив бутылку на стойку, – люди-то у нас, понятно, все приличные, да только кто ж такие деньги платить станет? Вот и… ну, быть нам с ветром!

Я поднял кружку и лихо опустошил ее в два глотка. Парень, все так же молча сидевший за стойкой, едва не икнул от изумления. В Пеллии вообще не очень-то пили крепкое, но моряков такие традиции, конечно, не волновали. К тому же, сказал я себе, с удовольствием ощущая, как теплеет у меня в желудке, странствия с Эйно были недурным уроком. Это вам не в горах сидеть!

– Точно, – сказал Боун, краснея от счастья, – никаких сомнений. Ни одна сухопутная швабра так пить не станет. Эх, сударь, и как же рад я в нашей-то глуши настоящего моряка встретить, да еще и офицера! Окорок у меня есть, сударь, на морской манер как раз – прикажете?

– Валяйте, – отозвался я.

Пока он ходил за окороком, его дочка суетливо возилась у шкафа, то и дело оборачиваясь и бросая на меня восхищенные взгляды, от которых несчастный парняга мрачнел все сильнее. В конце концов он звонко швырнул на стойку монету, спрыгнул на пол и умчался прочь. Девушка коротко посмотрела ему вслед и фыркнула. Я понимающе улыбнулся.

«Интересно, – подумал я, – а что было бы, случись этому увальню познакомиться, к примеру, с Дайниз? А, хм, с Утой?..»

Боун вернулся с серебряным блюдом, на котором были разложены аккуратные ломтики копченой свинины, обильно присыпанные пряностями.

– Места у нас, сударь, такие, что морской еды-то и купить не у кого, – пожаловался он. – Это я сам вот стараюсь.

– Дело понятное, – согласился я. – Но вы, я слышал, с сыновьями и до моря добираетесь?

– А не могу я без моря, – вздохнул трактирщик. – Не могу, и все тут. Каждые, считай, две недели уходим. Да только что там на море – корабль если раз в год увидишь, так то и хорошо.

– Ну, Эдна рассказывала, что совсем недавно вы какую-то шхуну видели.

– Да, – Боун вновь наполнил кружки и потер щеку, – странная какая-то шхуна, сударь, реи короткие, паруса, стало быть, куцые. А бушприт – ого-го. Лавеллерская, что ли? Не понять. Наверное, контрабандисты шторм пережидали. Залив у нас тут узкий….

– Так что же, она возле самого берега стояла?

– В полумиле, сударь, не больше. И на палубе – ну ни одной души, прямо странно мне стало.

– Ну, мало ли, – я равнодушно махнул рукой. – Оленя вы славного добыли, потешила мне Эдна душу.

– Да, она умеет. Эх, мужа бы ей – золото ведь, а не баба. Хоть бы уж пришлого какого, лишь бы с понятием. А тут одни монахи!..