Достижения цивилизации - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 3

– Прилетели, – с непонятным облегчением заметил Перси.

– Вопрос – куда мы прилетели, – вздохнул в ответ я. – Дай бог выбраться отсюда живьем да при своих. Бедный Тхор, что они там с ним сейчас делают?

Перси передернуло от ужаса, но выразить свое мнение на этот счет он не успел: над головами заорал динамик радиоприемника базовой связи.

– Экипажу грузового судна «Гермес» оставаться на борту до прибытия представителей Комитета Расследований!

И так три раза подряд. Наверное, подумал я, они тут с первого захода плохо соображают, и уверены, что все вокруг такие же точно.

– О, Боже, – застонал Перси. – Еще и полиция… да за что?!

– А ты думал, что парни с терминала имели в виду Комитет-По-Торжественной-Встрече?

Сэр Персиваль погрузился в горестные размышления по поводу ожидающих нас бедствий и невзгод, а я, как человек более конструктивный, больше думал о Тхоре и перебирал в голове варианты будущих обвинений. Идиотизм был, конечно, совершеннейший: незаконный арест официально оформленного члена экипажа, – а с правом на работу и соответствующими лицензиями у бедняги все было в порядке, – есть грубейшее нарушение федерального законодательства. За такие шутки полицейских по головке не погладят! Или им тут плевать на законы? То, что мы попали на планету, погрязшую в пучине махрового тоталитаризма и ксенофобии, я понял сразу же. Именно она, ксенофобия, и послужила причиной задержания Тхора. В принципе, и это объяснимо – Фиммона крепко получила от проклятых Кочевников и теперь здесь боятся любого не-человека, как адова пламени. Оставалось лишь надеяться, что люди из этого их Комитета, разобравшись в документах, все же поймут, что федеральный Закон един для всех, независимо от того, нравится он вам или нет.

Таким образом мы грустили минут сорок, как вдруг из приемника прозвучал приказ отпереть шлюз и встречать гостей. Перси тут же помчался искать бумажные копии контрактов с Тхором, я а двинул в сторону шлюзокамеры. Когда раскрылись внутренние «ворота», в коридорчик сперва проникли двое парней с какими-то бластерами на шеях, а следом за ними – молодая коротко стриженая девушка в строгом темно-синем брючном костюме. В руках она держала официального вида папку с двумя магнитными застежками.

– Вы владелец судна? – железным голосом поинтересовалась гостья…

– Совладелец, – уточнил я, – Семен Колоброд, к вашим услугам, мэм. Пройдемте в рубку, там вам будет удобнее…

Кивнув своим спутникам, молодая особа проследовала за мной. Деловито усевшись в кресло бортинженера, она расстегнула свою папку и соизволила, наконец, представиться:

– Старший инспектор Зонального Комитета Расследований Эдна Линник. Итак, мистер Колоброд, меня интересует, с какой целью и по чьему наущению вами был доставлен на Фиммону этот чужак? Учтите, мистер Колоброд, все, что вы скажете, может быть использовано следствием против вас. Я слушаю, мистер Колоброд.

– Здесь, мэм, имеет место глупейшее недоразумение, – как можно более непринужденным тоном заявил я. – Подданный Грангона Тхор Мзендарлалик имеет все необходимые документы, позволяющие ему осуществлять любую трудовую деятельность в Мирах Человека, а так же все соответствующие лицензии на право исполнения обязанностей навигатора и судового повара. Разумеется, он оформлен в экипаж по всем правилам, с соблюдением всех формальностей… вот пришел мой компаньон, он как раз принес вам все документы мистера Мзендарлалика. Извольте взглянуть, мэм, и убедитесь, что…

На бумаги суровая инспектриса даже не взглянула.

– Все эти вещи, – отрезала она, – на Фиммоне недействительны. У себя, там, – она непринужденно взмахнула ручкой с неряшливо обгрызенными ногтями, – вы можете забавляться с чужаками сколько угодно. Для нас же появление чужака не может быть расценено иначе, как попытка диверсии либо же акт шпионажа.

Тут мое терпение лопнуло. Терпеть не могу тупиц, а уж тупиц высокомерных – тем более. Таких, я думаю, надо убивать еще в детстве, что бы они, выросши, не морочили голову приличным налогоплательщикам.

– Так что же, федеральные законы на Фиммону не распространяются? – поинтересовался я. – И ближайший федеральный прокурор практикует в десятке парсек отсюда?

– Подобными ссылками вы нас не проймете, – насмешливо парировала Линник. – Отвечайте, мистер Колоброд – с какой целью вы доставили к нам монстра?

– Да какой он, к чертям, монстр! Тхор, повторяю – член экипажа, с ним оформлен соответствующий контракт и все такое прочее. Ответьте лучше мне вы – каким образом ваш Комитет собирается объяснять незаконный арест подданного союзной расы? Или вы думаете, что мы не доберемся до грангонского консула?

– На Фиммоне мы никаких консулов не держим, – скривила дама свои тонкие серые губы. – И ареста пока еще не было… но если вы приметесь упорствовать в своем молчании, то арест может и состояться. Тогда, уверяю вас, вы лет двадцать не сможете добраться ни до какого консула.

– Но это чистейшей воды произвол! Я немедленно… я требую адвоката!

– Если будет нужно, мы вызовем вам адвоката. Пока я не вижу в этом необходимости. Итак, мистер Колоброд, я в третий раз повторяю свой вопрос. Хочу заметить вам, что мое время довольно ограничено.

– Но ведь я уже ответил вам, мэм!!! Тхор – член нашего экипажа. Почему вы не хотите ознакомиться с его документами? Почему вы не объясняете нам, на каком основании он был задержан, да еще в такой скотской форме?

– Скотство, мистер Колоброд, якшаться с чужаками! Ну что ж, – мэм инспектриса поджала губы и с треском захлопнула свою папку. – Раз вы не хотите отвечать на наши вопросы, то делать мне здесь нечего. Как только вас разгрузят, вы покинете Фиммону. Но впредь вы к нам уже не попадете, это я могу вам обещать.

– Да уж очень надо! Отдайте нам нашего штурмана, и мы немедленно улетим.

– Это невозможно: монстр останется у нас. Его судьбу будет решать Совет.

– Мы без него никуда не полетим! – заорал я, но меня уже никто не слушал.

С минуту, наверное, я стоял перед закрывшейся внутренней дверью, тупо глядя на серый пластик. Оставить здесь беднягу Тхора, нашего верного товарища и, без преувеличения скажу, – друга, было попросту немыслимо. В эти моменты я вдруг по-настоящему понял, насколько он стал нам дорог за все время совместных скитаний. Нет. Об этом не могло быть и речи…

– Что же делать? – задумчиво приветствовал меня Перси, когда я вернулся в рубку. – А знаешь, кстати, пойду-ка я, пожалуй, прошвырнусь по окрестностям…

– Не думаю, что здесь есть хоть один приличный бар, – вздохнул я. – И вообще, кто тебя выпустит?

Перси явно размышлял над какой-то каверзой. Впрочем, я не очень-то доверял его хитрованским способностям, ибо гораздо чаще сэр Персиваль попадал во всякие малоприглядные истории, а вытаскивать его приходилось, разумеется, мне.

– А я попробую, – сообщил он и пошел переодеваться.

Я пожал плечами, уверенный, что он не выдвинется дальше ворот. Перси тем временем благополучно выбрался из корабля и зашагал по полю. Махнув на упрямца рукой, я отключил экран и погрузился в судовые документы – во-первых, для меня это лучший способ хоть как-то отвлечься от горьких мыслей, а во-вторых, я с минуты на минуту ждал появления местной санитарной комиссии.

Через два часа чей-то железный голос – видно, они тут действительно все одинаковые, – потребовал, чтобы я отправил на терминал все документы на груз и копию контракта. Я машинально выполнил все это и тогда только вспомнил, что мы так и не поужинали. Жрать, честно говоря, у меня не было сил, но я понимал, что голод мне ума не прибавит, поэтому я все же поднялся и пошлепал на кухню.

Когда я поставил греться превосходное грибное рагу со свининой, у меня из глаз сами собой потекли слезы. Господи, бедняга Тхор! Что ж ему так не везет-то, в самом деле? И чем его там эти гады кормят?.. если кормят вообще – а ведь с его гастритом голодать нельзя никак, того и гляди дело до язвы дойдет. Жрал на военной службе всякое дерьмо, вот и доигрался…