Чертова дюжина ангелов - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 8

На галерее кто-то звонко чихнул, выругался, и Хикки увидел, как за третьим мотором заметался яркий луч фонаря.

– Что у нас там, парни? – крикнул он.

– Дерьмо, – ответил ему звонкий женский голос.

Из-за паутины тонких грязных труб высунулось молодое лицо в обрамлении спутанных рыжих волос.

– Это вы, командир? – Девушка несколько смутилась.

– Доложите, наконец, – скривился Хикки. – Что там? Что-то серьезное?

Под свет вылез техник-механик Бакли в своей неизменной кожаной жилетке. Его бронзовая физиономия была измазана чем-то красноватым.

– Пробило отражатель, шкип, – объяснил он, машинально вытирая руки тряпкой. – Это так называемый капитальный ремонт… отремонтировали, сучьи дети. Сраки б они себе так ремонтировали.

Бакли расстроенно плюнул вниз и полез в карман штанов за сигаретой. Поглядев на него, Хикки сделал то же самое.

– Ну, это еще ничего, – сказал он, – это вам на пол-дня работы. Запасной у нас есть?

Бакли махнул рукой. Он выглядел ужасно огорченным, и Хикки удивился, что вдруг могло его так расстроить. Ну, пробило, ну поработает он лишнюю пару часов – так на то он и космос, чтобы устраивать неприятности. Тем более, когда речь идет о коммерческом флоте, который использует боевые когда-то корабли, проданные населению после выработки первого доремонтного ресурса. Кораблям этим еще ходить и ходить, но теперь за ними нужен хороший глаз. Все это знают.

– Мы теряем скорость, – объяснил Бакли.

– Ну, я напишу в рапорте, что вы здесь ни при чем, – примиряюще сказал Хикки, – подумаешь, опоздаем… вы-то чем виноваты? Не вы ж его перебирали, правильно? Значит, не вам и отвечать. Да и груз у нас, кажется, не такой уж и срочный.

– А-аа, – Бакли снова махнул рукой и исчез за двигателем.

Хикки повернулся к молчаливому Рейнарду.

– До полудня справитесь? – поинтересовался он.

– А черт его знает, – инженер пожал плечами. – Я не знаю этих людей.

– Вот как? Вы тоже наняты на один рейс?

– А вы? – прищурился в ответ Рейнард.

– Да, у меня разовый контракт. Как я понял, наши работодатели уже имели командира, но в последний день с ним что-то случилось, и пришлось нанимать первого попавшегося. В данном случае – меня.

Рейнард молча покачал головой.

– Извините, что я вас побеспокоил. Наверное, вам стоило бы вернуться к себе. У вас заспанный вид.

– Да, пожалуй. Спасибо, что доложили.

Хикки кивнул на прощанье и повернулся к выходу. Его остановил странно напряженный голос инженера, раздавшийся ему в спину:

– Командир, на камионах не принято таскать с собой пушку…

Махтхольф машинально опустил глаза и едва не выматерился вслух: в его открытой кобуре торчал не «Тайлер», а «Моргенштерн»…

Возвращаясь к себе в каюту, Хикки клял свою забывчивость на все известные ему корки. «Тайлер», старый и простой, как заклепка, имеет любой флотский офицер, более того – при желании его можно купить за деньги. В каждом порту найдется пара-другая притонов, а в притонах – пара-другая жуков, готовых сосватать вам запретный товарец. Но где, в каком притоне можно купить «Морг», который всего год назад появился на свет, и имеют его только люди из Конторы: он, собственно, для них и создавался.

Хикки прекрасно понимал, что доверять он не может никому. Возможно – даже вероятно – то, что в экипаже есть немало людей, не имеющих понятия об истинном характере перевозимого груза. Их наняли для того, чтобы забить дыры в штатном расписании. Но кто есть кто?

Времени на расследования у него не было. За шестисуточный переход познакомиться с экипажем невозможно. Да и толку-то от этих знакомств?.. Прямо так ему и скажут:«Давай-ка, брат шкипер, присоединяйся к нашей банде, а то без тебя мы слезами изойдем, да руки на себя наложим: тоска, понимаешь!» Что с ним будет, Хикки тоже знал. Товар, лежавший в брюхе старой черепахи, тянул на такие деньги, что с каким-то там шкипом церемониться никто не станет, глупо.

И «Олдридж», безусловно, вряд ли вернется на родную Аврору.

Сперва – после того, как Хикки ознакомился с содержимым его трюмов – он долго ломал себе голову, кому же мог предназначаться столь специфический товар. Пиратам? Да нет, какая чушь… многочасовые размышления едва не поставили экс-полковника на грань паранойи, после чего он решил не морочить себе мозги и действовать по обстоятельствам. В том, что эти обстоятельства сложатся отнюдь не в его пользу, он не сомневался. Командир был нанят исключительно для того, чтобы прикрыть строку в корабельных документах. Для работодателя из грязного офиса не имела никакого значения ни квалификация, ни боевой опыт – к тому же он спешил, фатально спешил, и это обстоятельство сыграло с ним недобрую шутку. Спешка плюс изрядный дилетантизм – и на борту старенького камиона оказался человек, десять лет жизни отдавший возне с самыми грязными махинациями, совершавшимися вокруг всего того, «что летает», как принято было говорить в Конторе.

Ибо неугомонный Хикки имел дурную привычку совать свой нос в каждую дырку: он был в курсе почти всех оперативных разработок, так или иначе связанных с преступлениями, совершавшимися на коммерческих флотах. В качестве начальника оперативного отдела Транспортной системы он лично планировал операции, проводимые силами СБ против пиратов и особо зарвавшихся контрабандистов. Он в лицо знал многих людей, хорошо известных на грузовых трассах, ему случалось попивать виски в компании тех пиратских «баронов», которых СБ терпела благодаря некоторым тайным услугам – однако же, даже Хикки не мог понять, кто, какая сила могла провернуть дело с тем грузом, что покрывался сейчас пылью в трюмах его грузовика.

Вернувшись в свою каюту, он не стал раздеваться – плюхнулся на диван в холле, лишь только снял с себя пояс с оружием. Уснул он почти мгновенно, но спал плохо.

Его снова мучили кошмары, только теперь это были не жабы. Полковнику Махтхольфу снилось, что он обвинен в государственной измене первой степени и приговорен к казни через повешение. При чем тут было повешение, сказать он не мог – в Империи казнили совсем иначе – но, тем не менее, проснувшись, Хикки несколько секунд судорожно глотал ртом воздух и бешено вращал глазами.

– Виселица! – сказал он, спуская на пол ноги. – Виселица! Дьявольщина!

Потирая шею, Хикки добрался до боевой рубки и схватил в руки свою любимую бутылочку. Ее содержимого хватило лишь на один глоток. Хикки выругался и заковылял к шкафу, где хранился его запас алкоголя и коробки с лимонным печеньем.

В этот момент в рубке ожил интерком. Махтхольф поспешно схватил непочатую бутылочку виски, пачку печенья, и бросился к пульту.

– Командир, примите доклады ходовых постов, – произнес служебно-ровный голос Ирэн.

– Слушаю командир…

Только сейчас, хотя в этом уже не было никакого смысла, он поглядел на хронометр. Табло показывало ровно девять.

«Интересно, – все еще сонно подумал Хикки, – что они решат, когда я пойду жрать на час позже экипажа?»

Проклятые виселицы сыграли с ним в кегли: он проспал и подъем, и завтрак и утренние тесты. Так можно было проспать вообще все на свете, включая собственную задницу. Хикки раздраженно скрутил пробку, глотнул и полез в карман за складной расческой.

Когда доклады закончились, он объявил вахтам дежурную благодарность и спрятался под душем, стремясь выветрить из головы кошмар веревки, которая едва не захлестнулась вокруг его тощей шеи.

После завтрака, который, как он и думал, прошел в полном одиночестве, Хикки отправился не к себе, а в нос корабля, туда, где находилась штурманская рубка. Джерри Ругач был на месте – Хикки уже успел узнать, что почти все свое время юноша проводит на посту, коротая время за «беседами» с бортовым «мозгом».

– Я думал, что вы придете на завтрак, – простодушно заявил штурман, когда узкая фигура командира просунулась в зеленую полутьму.

Хикки уселся в свободное кресло и достал из кармана бутылку. Из другого появилось неизменное печенье.