Чертова дюжина ангелов - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 67

– Представляю себе…

– Да. Бесновался он там минут двадцать, и все норовил меня за шиворот хватануть. Да поздно. Кончилось тем, что вызвали военную полицию, и его под ручки – и за борт. Хм-м… смешно, конечно вспоминать. А папаша меня признал только тогда, когда я генерала получил. Кучу денег отписал – и на что они мне? Знаешь, я когда учился в Академии, я почему-то никогда не завидовал тем, к кому приезжали родители. Странно, да?

Хикки покачал головой. За окном стояла ночь.

– Что-то я устал сегодня… наверное, пойду.

Он поднялся в спальню, стянул с себя одежду и рухнул прямо на покрывало. Некоторое время Хикки смотрел в распахнутое окно и думал о Лоссберге, сбежавшем от своей ортодоксальной семьи, об этом, не таком уж и плохом, мире, в котором всем им выпало жить, а потом глаза закрылись сами собой.

Он не слышал, как в спальню тихо вошла Ирэн и осторожно примостилась рядом с ним.

– Да, генерал, это очень серьезно. Вас хочет видеть один высокопоставленный коммерсант, крайне заинтересованный в этом деле.

Этерлен поморщился. Несмотря на уверения Хикки, он не очень-то доверял Лее Малич. После двух крайне неудачных браков он вообще не доверял женщинам.

– Где? – спросил он, прикидывая, как сможет вооружиться – тяжелое оружие, понятно, отпадало само собой.

– На северном побережье есть заброшенный завод «Лесли Стил корп.» Вас будут ждать в районе полудня возле главного цеха. Вам нужно будет проехать через внутренний двор и остановиться возле сгоревшего накопителя. О безопасности не беспокойтесь, это я могу гарантировать.

– Хорошо, я свяжусь с вами вечером.

Этерлен отключил радиостанцию. Теперь они не пользовались обычными телефонами – Хикки давно уже обзавелся специальной всеволновой рацией, имевшей встроеннный штрих-кодер. Попытка подслушать разговор автоматически превращалась в полную бессмыслицу. Подкинув довольно увесистый аппарат на ладони, Этерлен задумчиво покачал головой.

– Какого дьявола на этом гребаном заводе, Хик? – спросил он.

Хикки, слышавший весь разговор, спокойно дернул плечами.

– Там частенько встречаются крупные боссы. Это у нас что-то вроде нейтральной территории…

– Как ты думаешь, кто может быть этим «высокопоставленным джентльменом»?

– Наверняка кто-то из «ИТ». Я узнаю любого из них… несмотря на то, что в Портленде тридцать миллионов, свои друг друга знают в лицо. А мы с ними почти свои. Не могу сказать, чтобы я целовался со всей этой публикой, но на деловых раутах мы встречались не раз. Надо собираться, Пол – к полудню мы можем и не успеть. Она ведь не знала, где мы находимся.

– Успеем, – по лицу Этерлена было видно, что он принял какое-то решение. – Мы полетим на катере.

– Ты что, свихнулся? Здесь такие шутки не приняты, неужели ты не понимаешь?

– А я не собираюсь с ними шутить.

Хикки горестно махнул рукой. Если Этерлен упирался рогом – а сейчас, он видел, произошло именно так, – переубедить его было невозможно. Хикки прикинул: очень мило, деловые люди являются на серьезный разговор не в лимузине, а на боевом катере имперских ВКС с кадровым генералом за штурвалом.

«А, черт с тобой, – подумал он. – Делай что хочешь. В конце концов, сейчас не лучшее время думать о репутации. Дело делать надо, а все остальное уже побоку.»

За его спиной негромко усмехнулся Лоссберг.

– Пол совершенно прав, – сказал он. – Мне тоже не нравятся все эти заброшенные заводы. Прямо как в старом боевике.

– А у нас тут многое похоже на старые боевики, – огрызнулся Хикки. – Поживи, попробуй…

Лоссберг понимающе улыбнулся и ушел на кухню. Постояв еще на веранде, Хикки вдруг остро ощутил себя деревенским дурнем и побрел наверх переодеваться. В спальне он раскупорил боевой кофр, быстро сбросил с себя одежду и облачился в бронекомбинезон. Квазиживая пленка, почуяв тепло живого организма хозяина, мгновенно «проснулась» и растянулась по поверхности тела так, что уже через несколько секунд Хикки перестал ее ощущать. Без шлема и пояса комбез не мог обеспечивать полную защиту, но для данной ситуации хватало и того, что он давал. Натянув рубашку, Хикки перекрестился сложной сбруей с двумя кобурами, попробовал, насколько легко выскакивает на волю пара «Моргенштернов», распихал по специальным клапанам запасные обоймы и присел на кровать. Судя по шуму, внизу Лоссберг пытался поймать курицу: наверное, для того чтобы приласкать. Хикки знал, что генералу очень трудно убить живое существо, не причинившее ему вреда. Высунувшись в окно, он убедился в своей правоте. Лоссберг стоял перед верандой, держа на руках жирную рыжую курицу, и что-то негромко рассказывал ей, а совершенно обалдевшая несушка перестала квохтать и почтительно внимала его речам.

Хикки недоуменно почесался, вздохнул и вышел. Лоссберг неоднократно заявлял, что человека вполне может понять большинство животных – проблема в том, что человек не хочет понимать их.

– Ну, что она тебе рассказала? – поинтересовался Хикки, выходя на веранду.

– Глупая, – Лоссберг осторожно опустил птицу на землю, отряхнулся и легко запрыгнул наверх, к Хикки – на столике стояла початая бутылка. – Куры вообще не слишком умны, но зато они не агрессивны.

– Не пил бы ты, – посоветовал Этерлен, сидевший на подоконнике кухонного окна.

– Я сам разберусь, – меланхолично ответил ему Лоссберг, наливая себе полный стакан. – А вообще, давайте-ка собираться. Времени еще много, но было бы не вредно полетать там… сверху. Как думаете?

– А это мысль, – кивнул Этерлен. – Ну, я уже, собственно, готов. Допивай, да и поехали.

Хикки еще ни разу не случалось летать на этой, довольно редкой, модели. «Сто сорок пятым» комплектовались линкоры, несущие особые диверсионно-разведывательные подразделения планетарно-десантных сил. Обычно это были легкие легионы авангарда, обеспечивавшие оперативно-тактическую подготовку высадки основных сил. Где и как эту машину раздобыл Лоссберг, славившийся как тонкий ценитель атмосферной техники, ему было неизвестно. В тесной кабине трехместного катера не было ничего лишнего: члены экипажа сидели в глубоких анатомических креслах, окруженные мягко изогнутыми панелями с аппаратурой. Хикки занял место наблюдателя, его кресло находилось позади и чуть выше двух пилотских. Поглядев на свои панели и щиты и убедившись в том, что он почти ни черта в них не понимает, Хикки грустно вздохнул и принялся наблюдать за действиями Лоссберга. Когда-то он уже летал с ним на атмосферном катере и хорошо запомнил эти ощущения.

Запуск двигателей в кабине почти не ощутился. Хикки увидел, как вспыхнули и зашевелились две алые голографические стрелки на моторном дисплее, и только потом, прислушавшись, услышал негромкий свист и почувствовал слабое подрагивание машины. Лоссберг мельком оглядел приборы, привычным движением тронул сдвоенную рукоять акселераторов и потянул изогнутый, рогатый черный штурвал. Желтая степь на экранах мгновенно провалилась вниз. Хикки оценил мощь гравикомпенсаторов: набор скорости был стремителен, но он не ощутил и тени перегрузки. Казалось, он не двинулся с места, а все происшедшее на экранах – просто запись.

– На север, – сказал Этерлен.

Лоссберг не ответил.

Внимательнее изучив свою аппаратуру, Хикки все же смог разобраться в некоторых функциях обзорной системы. Он протянул пальцы к низко нависавшему потолку, коснулся пары сенсоров и натянул на физиономию выпавшую в руки маску. Перед глазами развернулась стереоскопическая картинка местности, над которой шел катер. Отсюда, с большой высоты, бескрайний Портленд-сити казался удивительным многоцветными хаосом – зелень парков и пригородов соседствовала с готически-правильными кварталами делового центра, а над всем этим парила в воздухе тонкая сетка ситивэев, накрывшая город наподобие ажурного белесого купола.

Лоссберг резко вывернул штурвал, уклоняясь в сторону от запретной зоны космопорта, который занимал едва ли не половину острова. Город перед Хикки стремительно ушел вбок, накренился и наполовину исчез, уступая место неровной линии пляжей западного побережья. Среди желтоватых дюн там и сям виднелись респектабельные особняки тех, кто предпочитал просыпаться под никогда не смолкающий шум волны: здесь встречались разнотемпературные течения, и запад трепало штормами в течении всего года.