Люди с Луны - Берроуз Эдгар Райс - Страница 18

Я стал готовиться: переговорил со всеми, кому можно доверять и получил от них согласие присоединиться к восставшим, когда их будет достаточно много. Кроме того я все время был занят работой. Ведь на мне лежала забота о двух участках земли.

Примерно через месяц я возвращался домой вместе с Хуаной. Мы ходили искать овец, отбившихся от стада. Однако мы нашли только кости – то, что оставили собаки от овец. Матери не было в нашем доме, хотя она обычно проводила время у нас. Я пошел в дом отца. И тут я услышал звуки, которые заставили меня пролететь оставшееся расстояние до дома одним прыжком.

Я ворвался в дом без стука и увидел свою мать в объятиях Пита. Она отчаянно старалась вырваться. Но он был большой и сильный.

Он услышал меня, повернулся и, стараясь сдержать меня, одной рукой он вытаскивал нож. Я ударил его в лицо и он отлетел в другой угол комнаты, но тут же поднялся, сжимая нож в руке. Кровь текла у него по разбитому лицу. Он снова пошел ко мне. Я ударил его еще раз, он снова упал, но опять поднялся и пошел ко мне, яростно размахивая ножом. Тогда я схватил его руку, вырвал нож. Он понял, что у него нет ни малейшего шанса против меня. Он упал на колени и начал просить пощады.

– Убей его, Юлиан, – сказала мать. – Убей убийцу своего отца.

Меня не нужно было просить об этом. Наконец я дождался момента, когда мог рассчитаться с этим человеком. Он плакал. Слезы текли по его щекам. Он даже пытался выскочить за дверь, но я успел поймать его. Мне доставляло наслаждение забавляться с ним, как кот забавляется с мышью.

Затем я позволил ему попытаться выскочить в окно, даже просунуть туда голову, но я снова схватил его, втащил в комнату, бросил на пол.

Наконец я повалил его и наступил ногой на грудь.

– Ты убийца моего друга Сэмюэля, предал моего отца: а сейчас ты напал на мать. Чего ты ждал, свинья? На что надеялся? Ты что сошел с ума? Ты ведь знал, что я убью тебя! Говори!

– Они сказали, что тебя сегодня арестуют, – пролепетал он. – Они солгали. Они сказали, что еще к полудню ты будешь в тюрьме. Черт бы их побрал, они обманули меня.

Так вот оно что! Мне повезло, что у меня отбились овцы. Это помогло мне отомстить за отца и защитить честь матери. Но ведь они еще придут. Я должен торопиться. Я взял голову Пита и начал поворачивать ее, пока у него не хрустнули позвонки. Таков был конец предателя Пита. После этого я пошел на речку и не прячась бросил тело в воду. Мне было плевать, что меня увидят. Меня арестуют и так. Им не нужен предлог. Но приготовил нож и спрятал его на себе. Но они не пришли. Они солгали Питу, как лгали всем и всегда.

Следующий день был базарным днем и днем уплаты налогов. Я пошел туда, взяв овец и для продажи и для уплаты. Сур проходил по рынку, собирая налог. И там где он шел, немедленно начинались и оживленные разговоры и перебранка.

Я не мог понять, в чем дело, но долго ждать мне не пришлось: он приблизился ко мне. Это был полуграмотный человек, не умеющий писать и считать, так что его записи всегда были неточными. Правда каждая его ошибка была в сторону увеличения.

Я всегда знал свой долг и всегда спорил с Суром, если тот хотел взять с меня лишнее.

В этом месяце я должен был одну овцу, но он запросил с меня три.

– С чего бы это? – спросил я.

– Ты был должен полторы овцы, а так как с тех пор налог удвоился, ты должен три овцы.

Теперь я понял, почему на рынке воцарился такой шум.

– Но как мы теперь будем жить, если ты забираешь все?

– Мне наплевать, будешь ты жить, или умрешь. Но пока жив, ты будешь платить налог.

– Я дам тебе три овцы потому, что они у меня сейчас есть. Но учти, в следующий базарный день я возьму в качестве подарка для тебя самый твердый сыр, какой только смогу найти.

Он промолчал, так как боялся меня, хотя стоял в окружении солдат. Однако лицо его стало невероятно злым. Когда он отошел от меня, я пошел к людям, обсуждавшим новый налог. Их было человек пятнадцать и все они были очень злы. Они спросили меня, что я думаю обо всем этом.

– Черт побери! – воскликнул я. Я думаю то же, что и всегда. Пока мы будем принимать это без ропота, они будут увеличивать налоги. А сейчас налог такой большой, что многим из нас его не выдержать.

– Они забрали у меня все, даже семена, – сказал один из них, – Теперь мне нечем сеять и моя семья умрет с голоду.

– Что же нам делать? – безнадежно спросил кто-то.

– Мы можем отказаться платить налоги, – ответил я.

Они посмотрели на меня так, как будто я предложил им покончить с собой.

– Но ведь со сборщиком ходят солдаты.

– Нас больше, чем их, – сказал я.

– Но не можем же мы сражаться против ружей голыми руками.

– Но ничего другого не остается. – Лучше умереть мужчинами от пуль, а не от голода. Нас сто, даже тысяча человек на одного солдата. У нас есть ножи, есть вилы, топоры, дубины. Я предпочту умереть, выпачкавшись в их крови, чем жить так, как живем мы сейчас.

Я видел, что многие боязливо оглядываются, не слышит ли нас кто-нибудь. Но многие слушали меня и одобрительно кивали.

– Если мы можем собрать достаточно людей, то нужно начинать! – крикнул кто-то.

– Стоит нам начать, как к нам многие присоединяться.

– А как начинать?

Начнем с Сура. Я убью его, Птава, Гофмейера. Затем мы захватим ближайшие дома Калькаров. Там мы сможем найти оружие. К тому времени, как солдаты узнают о нас, мы уже соберем большой отряд. Если мы разобьем местных солдат и займем их казармы, мы будем очень сильны. Потребуется больше месяца, чтобы доставить сюда большое количество солдат. Некоторые из солдат тоже перейдут на нашу сторону. И среди них есть недовольные. Так что если мы будем отважны, то все должно получиться

Они уже слушали с интересом и даже раздались крики: – Долой Калькаров! – Но я заставил их замолчать. – Чем неожиданнее нападение, тем больше шансов на успех, – сказал я. – Чем больше успеха будет у нас, тем больше людей присоединится к нам.

– Хорошо! – закричали люди. – Идем! Кто первый?

– Сур. Он в дальнем конце базара. Мы убьем его и насадим его голову на кол. Мы понесем эту голову с собой, чтобы она вытравила страх из сердец людей и вселяла ужас в сердца Калькаров. Головы всех убитых Калькаров мы будем насаживать на колья.

– Веди нас, Юлиан Девятый! – раздались крики. – Мы идем за тобой!

Но не успели мы пройти и половины пути, как на рынок въехал отряд Каш Гвард.

Мою армию нужно было видеть. Она испарилась, как туман под утренним солнцем. Я остался один посреди площади.

Командир Каш Гвард видимо обратил внимание на толпу и ее мгновенное исчезновение, потому что он поехал прямо ко мне. Я не хотел доставлять ему удовольствие тем, что покажу ему свой страх, поэтому я спокойно стоял на месте и ждал его. Голова моя была полна печальных мыслей, но я думал не о себе, а о том, какими стали американцы. Эти люди, которые только что разбежались, были в самом расцвете сил, но годы унижений превратили кровь их в их жилах в воду. Они поджали хвосты и разбежались при виде горстки плохо вооруженных недисциплинированных солдат. Ужас перед этими лунными чудовищами разложил их полностью.

Офицер остановился передо мной и тут я узнал его. Это был тот самый капитан, что мучил и умертвил бедного Сэмюэля.

– Что ты делаешь здесь? – прорычал он.

– Это мое дело. А ты лучше занимайся своим.

– Ты, свинья, стал слишком дерзким. Иди в свое стойло. Я не допущу, чтобы вы собирались в толпы.

Я стоял и смотрел на него: в сердце моем горело убийство. Капитан отстегнул от седла кнут из буйволовой кожи.

– Ты хочешь, чтобы я загнал тебя? – Ярость превратила его голос в крик. Он ударил меня – сильный удар тяжелым кнутом – ударил по лицу. Я успел схватить кнут и вырвать его у капитана, затем я схватил поводья и хотя лошадь старалась вырваться, я отхлестал капитана. Я успел нанести ударов десять, прежде чем он свалился с седла на землю.