Закон военного счастья - Басов Николай Владленович - Страница 5

Глава 3

Через несколько дней стало ясно, что Квадратный выживет. Фельдшерица – старая, какая-то прокуренная, хотя она почти и не курила, тетка – сиплым голосом объявила Ростику, что такой живучести она еще не видела. В ее голосе даже звучало что-то вроде осуждения, словно она досадовала, что старшина опроверг одно из ее самых выношенных и лелеемых представлений о мире.

А через неделю Ростик застал его бодрствующим, когда зашел в лазарет поутру. Квадратный лежал на каменной кровати с высоко поднятой подушкой и сосал через резиновый медицинский катетер какую-то жидкость из стоящей рядом кружки. Напротив него пристроилась одна из солдатских девушек и смотрела на него так умильно, словно собиралась съесть, как только он прикончит свой завтрак.

Рост вздохнул. Ему не нравилось, что он командует каким-то амурным табором, а не гарнизоном, но ничего поделать с этим было уже невозможно. А может, так и должно было выйти, вот только… Не во время поражений и обязательных, неизбежных потерь.

– Ты как? – спросил он старшину.

Тот не ответил, лишь бледно улыбнулся и движением ресниц указал девушке на трубку. Та быстренько убрала устройство и даже отставила его подальше, словно Ростик мог одним махом осушить с такой любовью и старанием сваренный бульон.

– Я пока приказал на работу никого не выводить. Сидим, ждем. – Он подумал. – Чего ждем? Может, ты объяснишь, разведчик?

– Жди, – через силу прошептал старшина. Больше он ничего добавлять не стал. Наверное, просто не мог.

– Тебе-то здорово, – решил делано позлиться Ростик, – лежишь в теплой кроватке, на девушек любуешься… А мне – жди. Хорошенькое дело! А если они отошли?

– Нет.

Ростик вздохнул. Покосился на девицу, которая чуть было не стала защищать старшину от упреков, но все-таки сдержалась. Хорошей женой ему будет, решил Рост, раз понимает. Вот только бы дожила… До чего? Он не знал. Но это было важно – дожить. Собственно, это было единственное ценное тут качество.

– Как ты позволил так себя атаковать? – спросил он. – Ведь небось для того и посылали, чтобы…

– У них кожаные чулки с перепонками. Они ставят ногу в болотину и проваливаются сантиметров на пять, не больше.

– Но ведь у вас тоже были мокроступы, – вдруг раздалось от двери. Это Каратаев, узнав, что Рост у старшины, решил получить свою толику информации.

– Наши мокроступы, если уж провалились, то хрен вытащишь, – отозвался Квадратный.

– Ходить в них нужно уметь, – решил Каратаев. Он повернулся к Ростику. – Я считаю, следует провести тренировки для всех солдат и для некоторых волосатиков, которые участвуют в дальних походах по неосвоенным болотам.

– Ходить мы можем, – подал слабый голос с постели старшина, – мы бегать не можем. А в бою не побежишь, считай – кончен.

– Бегать? – удивился Каратаев. – От кого?

– Не от кого, а куда? – поправил его Рост. И сам же ответил: – Всюду. И довольно быстро.

– Понимаешь, – вдруг решил объяснить Квадратный, – из-за этих проваленных в трясину мокроступов я едва ли не треть отряда потерял. Уж лучше бы мы шли в сапогах.

– Пернатые не проваливаются, а вы – проваливаетесь? Удивительно! – воскликнул Каратаев.

– Даже провалившись, они вытаскивают ногу, сложив ее, словно веер, грязь и не держит ее, соскальзывает. А нашу плетеную галошу пока боком поставишь, пока упрешься покрепче…

– Ясно, – кивнул Рост. – По тактике что?

– У них возможность двигаться. Они сталкивают тебя немного в трясину, а потом подскочат – долбанут. Пока ты за ними погонишься, они успеют выйти из зоны огня. Передохнуть не успел – снова пытаются столкнуть… – Квадратный даже руку вытащил из-под одеяла, чтобы удержать Ростика, хотя тот и не собирался уходить, не выслушав друга. – Пока мы не научимся перемещаться по болотам быстрее или хотя бы маневрировать, как они, мы их не победим. Уж очень много тут трясин.

– Это что такое?! – снова голос от двери, на этот раз фельдшерицы. Рост разозлился.

– Ну-ка, давайте без этих ваших начальственных медицинских окриков! Мы тут не о девочках разговариваем.

Но фельдшерицу его отповедь не смутила, она подошла к старшине и быстро, чуть не в одно касание проверила пульс.

– Так, Гринев. Или вы уходите, или я снимаю с себя всякую ответственность.

Рост пожал плечами.

– Снимай, фельдшер. Медику, который так легко отпихивает от себя ответственность, она и не нужна. – Он повернулся к Квадратному. – Ты не волнуйся. Что еще там было важного?

– В общем, больше ничего, – старшина подумал. – Нет, вот еще… Они не боятся рукопашной, но связывать дракой не умеют. Бывало, четверо навалятся, а на самом деле дерется один, остальные своей очереди ждут – смотрят.

Это было важно, хотя Рост еще не знал, когда и как использует это знание.

– Как тогда, когда ты их предводителю шею сломал?

– Тогда был поединок, а тут война… И все равно, дерется почти всегда один.

Голос старшины слабел. Словно Квадратный уходил куда-то вдаль, хотя на самом деле оставался на месте, в кровати перед Ростом.

– Все, Гринев, – снова принялась воевать фельдшерица. – Ругаетесь вы хорошо, решительно, но я в самом деле больше не могу вам позволить… его мучить.

– Ладно, уходим. – Он стал поворачиваться, как вдруг Квадратный снова схватил его за руку.

– Рост, ты мои доспехи сбереги. Не дай растащить, я три комплекта поменял, пока этих добился. Сбереги, хорошо?

– Ты главное – поправляйся. А доспехи – попытаюсь сберечь. Со своими рядом буду держать.

Они вышли с Каратаевым. В коридоре оказался и Герундий, который держал небольшой факел. С таким факелом ходил по темным коридорам крепости только Каратаев. Остальные перемещались в темноте или, если было необходимо, носили тоненькие, экономные лучины.

– Я так и не понял, почему мокроступы ему не нравятся? – начал было «начальственный» разговор Каратаев, но откуда-то сверху послышались быстрые шаги.

И Рост сразу понял, что нужно спешить в ту сторону. Он и поспешил, не успев ответить. Это был Михайлов. При свете дня его конопатую до невозможности рожу украшали еще и подростковые прыщики.

– Что случилось?

– Пернатые вокруг крепости. Много.

Михайлова послали с верхней наблюдательной башенки, и сделали это по инструкции – уж очень здорово изменилась обстановка. Собственно, она изменилась кардинально.

Когда Рост поднялся и стал осматриваться, везде, куда бы он ни поворачивал голову, он видел только пернатых в боевой раскраске. Они стояли на окрестных болотинах, лужках, камнях и торфяных проплешинах, потрясали в воздухе оружием и что-то скандировали. К сожалению, их гомон сливался в однотонный звук. Больше всего это напоминало звук «у», который произносили экспрессивно и протяжно, агрессивно и со значением.

– Чего это они? – поинтересовался Каратаев.

Герундий вдруг произнес:

– Тысячи три… Я имею в виду, их тут собралось.

Рост прикинул на глазок пернатые полчища.

– Тысяч пять, а может, больше.

– Пять шестьсот, – с заметным одобрением отозвалась младший ефрейтор Михайлова, появившись сбоку.

– И все равно, – заговорил Каратаев. – Что они нам сделают? Пойдут в атаку – так мы из них торфу наделаем.

Он рассмеялся. Но Ростик знал, что все это непросто. Он посмотрел на Каратаева даже с каким-то сожалением, словно ему вдруг открылось, что тот никогда по-настоящему уже не научится понимать этот мир.

– Они не пойдут. Они сделают что-то такое, чего мы не ожидаем.

– Что? – Каратаев поперхнулся своим смехом. – Что они сделают?

Но Рост не ответил, он ушел, попросив звать его, если ситуация изменится. Но ситуация изменилась не сразу. Все войско пернатых, окруживших крепость, присело на траву, устроилось в тени щитов, надетых на копья, самые наглые даже попробовали кидать в крепость камни, но когда некоторых из них уложили стрелки со своих постов, тоже угомонились. И вдруг под вечер за Ростиком пришли.